Александр Лепехин - Первый Гвардейский кавалерийский корпус

В начале апреля 1941 года я был назначен командиром второго кавалерийского корпуса имени Совнаркома УССР. Штаб тогда стоял в городе Львове.

В конце апреля штаб был передислоцирован в Романовку. Романовка – глухое и грязное бессарабское местечко, населено преимущественно евреями. Вблизи была узловая железнодорожная станция Бессарабская. Когда я приехал в Романовку из Одессы, то мой штаб уже ушел вперед, оставив, согласно мобплану, некоторые органы для проведения мобилизации. В течение часа я с адъютантом лейтенантом Михайловым 8сложил свои наиболее ценные вещи и оставил у них охрану. Узнал, что станцию Бессарабскую уже несколько раз бомбила румынская авиация, и что зенитный артиллерийский дивизион, недавно прибывший для прикрытия станции, ни одного самолета не сбил. Около 12 часов я прибыл на свой командный пункт, расположенный в виноградниках около селения Комрат. Штаб разместился так, как мы обучались на штабных учениях. Маскировка удовлетворительная. Расположение рассредоточенное. Даже вырыты щели. Начальник штаба корпуса полковник Грецов 9доложил мне обстановку. Он очень энергично, хотя излишне суетливо, провел подъем корпуса по боевой тревоге и в качестве моего заместителя справился со своей работой неплохо. Около 14 часов я со своим заместителем по политчасти бригадным комиссаром Крайнюковым 10поехал на машинах в передовые части. В штабе 9-й Крымской кавалерийской дивизии настроение приподнятое. Эта дивизия уже вторые сутки на границе. Семьи командиров эвакуировались под артогнем румын. Личные вещи побросали. Одна мать потеряла своего ребенка. Командир дивизии полковник Бычковский 11доложил обстановку, из которой видно, что наибольшую активность противник проявляет в районе мостов Фэлчиул. Там имелось два моста: шоссейный и железнодорожный. Около батальона румын захватили небольшой плацдарм на нашем берегу. Против этого батальона на широком фронте оборонялся 108-й кавполк, усиленный пограничниками. Я приказал сегодня же ликвидировать плацдарм противника и захватить плацдарм в районе мостов на вражеском берегу. 72-й кавполк, находившийся в резерве, получил эту задачу. Этот полк под командованием подполковника Баумштейна 12очень быстро выступил, и я видел движение полка, рассредоточенного по эскадронам. Полк двигался переменным аллюром и поднимал много пыли. Вскоре я увидел два самолета противника, как потом оказалось, немецких истребителей, которые по одному пикировали на полк.

Подполковник Пох П.Н. и майор Михайлов И.В. 1943 г.

Через полчаса я поехал в 108-й полк, и вот первые следы войны. На дороге, по которой проходил 72-й кавполк, лежит труп поседланной лошади. Другая лошадь, с перебитой ногой, стоит во дворе деревушки. Еще одна убитая лошадь. Догоняю тылы 72 кп, они замаскировались в саду. Попадается повозка, везущая четырех раненых красноармейцев Баумштейна. Перегоняю тыльную походную заставу. Кавалеристы идут сбоку дороги около обрыва. Во-первых, обрыв дает тень, во-вторых, трава не дает пыли. Маскировка идеальная. Вот первые плоды кровавого урока, данного двумя немецкими истребителями. Если бы Баумштейн сразу так маскировался, то едва ли его заметили бы летчики противника. А то шел рысью по дороге, поднял большую пыль, которая и привлекла внимание противника. Подъехав к 108-му полку и замаскировав машину, я подошел пешком к командному пункту командира полка. Большая скученность коноводов. Приказал рассредоточиться. Наша артиллерия ведет редкий огонь. Противник отвечает более нервно. У нас готовится контратака, так как уже до полутора батальонов пока на нашем берегу удерживают железнодорожный мост. Проверил организацию контратаки и резко вмешался. Уточнил, что Баумштейн должен на время контратаки подчиниться командиру 108-го кавполка [9 кд] полковнику Васильеву 13и возглавить ударную группу. Отметил правильную организацию взаимодействия с артиллерией. Здесь сказалась грамотность начальника артиллерии дивизии майора Ярандина 14. Васильев просит танков. Конные саперы готовятся к взрыву моста, хотя по плану его должны были взорвать пограничники. контратака получила более четкую организацию, я около 17.00 поехал навстречу полковнику Баранову 15– командиру 5-й кавдивизии. Около дороги, по которой еду, видны редкие разрывы артиллерийских снарядов противника. Только выехал на гору, как увидел 12 наших бомбардировщиков в сопровождении истребителей. Вылез из машины и наблюдал удачную бомбежку артиллерийских позиций противника в районе Фэлчиул. Эта бомбежка очень удачно совпала с нашей контратакой. Поехал дальше. По дороге над нами пролетели два самолета противника. Пришлось маскироваться, так как еще свеж в памяти случай с 72-м кавполком. Около 21.00 приехал к Баранову. Видел его полки. Они очень устали, так как всего за час до меня прибыли на место. Тылы отстали. Говорил с командиром полка майором Зубовым 16.

Убедившись, что Он доложил, что за двое суток прошел около 170 км. Один красноармеец у него утонул при ночной переправе через разлившуюся речонку. Полковник Баранов доложил о тылах и разных недостатках. Их потом оказалось больше. Маскировка плохая. Ввиду усталости блиновцев, разрешил им сутки отдыха. Долго ехал ночью к себе. Приехал к 24.00. Полковник Грецов доложил мне некоторые новости. Но нет ничего лучше, как бывать в частях самому. Я беседовал с бойцами и командирами 108го и 72-го кавполков. На месте увидел и недостатки, и много хорошего. Главное, хороши бойцы и младшие командиры. Это наше воспитание и обучение. К сожалению, есть потери и иногда напрасные. Лег спать в своей палатке.

Проснулся около 6.00 от сирены, означающей сигнал воздушной тревоги. Начался обычный деловой день, какой бывает на штабных учениях или на маневрах. Только сигналы воздушной тревоги имеют большее значение, чем в мирное время. Все люди более подтянуты и деловиты. Какое большое значение имеет учеба в мирное время! Все же жаль, что маршал Тимошенко 17не начал свою великую работу по обучению и воинскому воспитанию раньше лет на пять. В штабе вполне удовлетворительный порядок.

Нач. оперативного отделения полковник Шведков 18, недавно назначенный, еще не освоился со своей работой. Ему из строя трудно привыкнуть к штабной службе. Он получил от меня ряд деловых замечаний.

Ему это неприятно, но он принимает к сведению и старается устранить недостатки. Я решил подвести итоги первых двух дней боевых действий и стал писать приказ. Адъютанта послал отвезти мои вещи семье в Одессу. Написал письма, рассчитывая, что квартиру семье дадут. Вплотную взялся за ознакомление с работой своего штаба. Еще не все вернулись из отпусков и командировок. Тыл в наиболее надежных руках. Начальник отделения тыла капитан Оганесян 19энергичен. Связь у полковника Буйко 20посредственная. Шифровальщики под командой капитана Ефимова 21сбились с ног от усталости. Начальник разведки 22еще не вернулся из командировки, а его помощник капитан Кононенко 23не вполне может его заменить. Вчерашняя контратака 72-го кавполка была успешной. Значительную помощь оказала наша авиация, хотя о бомбежке мы заранее не знали. Один мост взорвали наши саперы, а другой взорвать не могли, так как не подвезли взрывчатые вещества. Это меня возмутило, и я принял соответствующие меры. Общие потери до 20 человек убитых и раненых. Вновь поставил задачу взорвать мост, так как получил приказ генерал-полковника Черевиченко, который мне сообщил, что маршал Тимошенко возложил персональную ответственность за взрыв мостов на меня. Выясняется, что 22.06 румынские солдаты наступали пьяными и потому лезли через Прут нахально. Потерь понесли больше наших раза в три и теперь стали более осторожны. Все эти действия румын я оцениваю как разведку боем. Настоящее наступление будет позже. Пока близко от реки Прут больших сил противника, способных для серьезного наступления, не установлено. Но могут подойти с тыла, а на это нужно, по крайней мере, несколько суток. Свой командный пункт переместил в сторону на 2 км, так как прежний был близко от дороги, по которой большое движение. Перед вечером видел бой наших двух истребителей с одним самолетом противника. Его же обстреляла наша зенитная артиллерия. Но, видимо, противник ушел, хотя полковник Бычковский и хвастает, что его зенитчики сбили самолет. Наметил организацию ночной разведки с целью захвата пленных. Лег спать около 24.00.