Дмитрий Яворницкий - История запорожских казаков. Военные походы запорожцев. 1686–1734. Том 3

Должно быть нужно читать «Староханский», но где он был – неизвестно.

Архив Мин. юстиции, столб, моек, стола, 1688–1689, № 479, л. 177–182.

Между ними были: Семен Рубан, Яков Богуненко, Моисей Лукьянов, Яцко Герасименко, Савко Гордиенко, Михайло Василенко, Панько Гриценко, Иван Матвиенко, Мартын Юрченко, Мартын Нетяженко и др.

Архив Мин. ин. дел, мал. дела, 1689, св. 79, № 2.

Архив Мин. ин. дел, мал. дела, 1689, св. 79, № 2.

Архив Мин. ин. дел, мал. дела, 1689, св. 79, № 2.

Там же.

Архив Мин. ин. дел, мал. подл, акты, 1688, св. 6, № 586–594

Там же, мал. дела, подл. мал. акты, 1688, № 575—594.

Архив Мин. ин. дел, мал. дела, 1689, св. 80, № 22.

Собрание госуд. грам, и дог., IV, 662–605, 541, 563, 564, 593.

Архив Мин. ин. дел, мал. дела, 1700, св. 5, № 56.

В высшей степени интересна и поучительна дальнейшая судьба казака Юшки Гаврилова. Захваченный под Кызыкерменем, он привезен был в самый город и в одну ночь продан был в Крым к одному татарину в деревню Охмеч. Прожив у того татарина всю зиму, Юшка бежал от него Великим постом, шел 5 дней и когда был уже у Перекопа, то тут был настигнут погоней и привезен к прежнему своему хозяину, который продал его за Бахчисарай, в село Кашекиум. В том селе Юшка прожил 2 года в работе, потом бежал к Черному морю, на Балакну, к корабельной пристани, но на пути был пойман и отдан на корабль. На Корабле Юшка прибыл в Царьград, прожил там 2 месяца и был продан за Белое (Мраморное) море под город Магалыч к паше по имени Цапу. Прожив месяц у того паши, ушел с тремя полоняниками из его села, шел 4 недели пустым местом и пришел в турецкий город Чандар, но там был пойман и сидел в оковах два месяца, пока в тот город не явился паша Цап, который всех трех беглецов выкупил за 50 ефимков, отвез их в свое село и держал всю зиму «в великом мучении». Весной Юшка с теми же полоняниками снова ушел и прибежал к городу Дерменяжи, но там изловили их караульщики и отдали городскому воеводе Магомету, у которого они просидели целый месяц скованные железом. От паши Юшка, в ночное время, снова бежал из-под караула, шел 15 дней и дошел до какого-то села, но там был пойман, привезен к приказчику Мустафе и прожил в его селе скованным 1 месяц. От Мустафы он был взят к прежнему воеводе Магомету, который, оковав его, бил и мучил его, но когда Юшка от тех побоев заболел, то он освободил его от железа и продал за 90 ефимков паше Генжу, посланному от турецкого султана для сбора всяких поборов. С пашой Юшка ходил 3 летних месяца, потом послан был в его отчину, жил в той отчине до Петрова дня, после чего бежал и шел полтретья месяца и пришел к заставе, которая поставлена для поимки беглых полоняников, на той заставе был пойман и скован оковами. Там было большое число полоняников и от великой нужды и голода 12 человек из них при Юшке умерли. От той заставы Юшку послали в какую-то деревню, где он жил до Великого поста. Из деревни послали его продать в западную сторону в город Кушак-шатер и продали какому-то хозяину, который его бил и постоянно на работу посылал. Прожив у того хозяина лето, Юшка от него бежал, шел два месяца и пришел к городу Манцу и жил в деревне в неволе полтретья года и из той деревни снова убежал, шел два дня и пришел в турецкий город Смирну над Белым морем, к корабельной пристани, на голландский корабль. Из Смирны на том корабле он пришел в Испанию и оттуда прибыл в город Амстердам, а из Амстердама наконец добрался в 1700 году, в июне месяце, в Россию, в город Архангельск. И в голландской земле, и идучи морем на корабле его, Юшку, за полонное терпение, кормили и поили и провозу с него не взяли. Архив министерства ин. дел, малороссийские дела, св. 5, № 56.

Феодосий. Самарско-Николаевский монастырь. Екатеринослав, 1873, 18.

Собрание государ, грамот и договоров. М., 1828, IV, 608.

Архив Мин. ин. дел, мал. дела, 1688–1689, св. 77, № 86.

Величко. Летопись. К., 1855, III, 88.

У Костомарова (Мазепа. СПб., 1885, 15, 30) Вольный город смешан с Новобогородицким, как это видно из того, что местоположение Вольного у него приурочено к местоположению Новобогородицкого. Оттого Костомаров, говоря о возвращении Голицына из второго крымского похода, вовсе не говорит о построении им города у Вольного брода. По Костомарову, этот город возник после первого крымского похода и есть тот же город, что и Новобогородицк; а между тем в подлинном на этот счет акте сказано ясно, что князь Голицын, возвратившись из второго похода на Крым, пришел в Новобогородицкую крепость и, находясь в ней, отдал приказание построить город выше Вольного брода.

Величко. Летопись. К., 1855, III, 84.

Архив Мин. юстиции, 1689, л. 177–182; Устрялов. История Петра Великого, I, 220, 221, 224, 237, 367, 372, 376, 377.

Архив Мин. юстиции, ст. моек, ст., 1688–1689, № 179, л. 177–182.

Там же, № 479, л. 177–182.

Архив Мин. ин. дел, мал. дела, 1689, св. 80, № 22.

Там же, мал. подл, акты, 1690, св. 7, № 632–613.

Там же, № 642–623, 646–627.

Вероятно, об этом самом Гусаке дошло предание и до Мышецкого, который говорит, что при кошевом Гусаке запорожцы имели с турками и с поляками войны и что еще и ныне (1736–1740) у них в памяти находятся казаки удалых сердец и называются Гусаковщина; История о казаках, Одесса, 1852, 11.

Архив Мин. ин. дел, мал. подл, акты, 1689, № 609–628, 610–629.

Там же, мал. дела, 1689, св. 8. № 55, св. 93, № 40; Архив Мин. юстиции, столб, моек, стола, № 479, № 177–182; 1689, кн. 59.

Архив Мин. ин. дел, мал. подл, акты 1690, июля 10, св. 7; Архив Мин. юстиции, 1690, кн. 57, л. 248.

Разумеется названный выше казак киевского полка Елец.

Архив Мин. ин. дел, мал. подл, акты, 1690, июля 10, св. 7, июля 11, св. 7, № 701–682.

Архив Мин. ин. дел, 1689, св. 93, № 40.

Архив Мин. юстиции, 1689, кн. 69, л. 111.

Архив Мин. ин. дел, подл. мал. дела, 1690, № 680, 682.

Архив Мин. ин. дел, 1690, св. 82, № 18.

Архив Мин. ин. дел, 1690, св. 82, № 18.

Архив Мин. ин. дел, 1690, св. 82, № 18.

Там же, мал. подл, акты, 1690, св. 82, № 18, св. 7, № 689–670.

Вместо умершего Ржевского прислан был воевода Змеев. По словам Величко, сын Ржевского хотя и пострадал от болезни, но, однако, остался жив; Мазепа же доносил в Москву, что вместе с отцом умер и сын.