Сергей Чуркин - Спецслужбы мира за 500 лет

На наш взгляд, все это может служить косвенным подтверждением версии о насильственной смерти Ивана IV, так как тактика действий членов Регентского совета говорит о глубокой, всесторонней, а следовательно, заблаговременной подготовке. Не исключено, однако, что ближайшее окружение просто хорошо знало об истинном состоянии здоровья царя и заранее готовилось взять власть в свои руки.

Вступивший 19 марта 1584 г. на престол Федор Иванович, сын Ивана Грозного и Анастасии Романовны Захарьиной-Юрьевой, по слабости здоровья реальной власти не имел. А внутри Регентского (Опекунского) совета началась ожесточенная борьба за власть.

Бояре немедленно отправили «незаконную» седьмую жену Ивана Грозного, Марию Нагую, и ее малолетнего сына, царевича Дмитрия, в ссылку в Углич. Затем в схватке сошлись земский казначей П. И. Головин (его поддерживали бояре Голицыны, Романовы, Шереметевы и Шуйские) и Б. Я. Бельский (опричники Годуновы, Трубецкие, Щелкаловы). Противники Бельского распустили в Москве слух, будто это он отравил царя, а теперь хочет извести Федора Ивановича и посадить на престол Бориса Годунова. Второго апреля в Москве вспыхнул бунт против Бельского, которого отправили в почетную ссылку – воеводой в Нижний Новгород. После этого Годунов заключил политический союз с Романовыми, которые приходились ему двоюродными братьями по материнской линии, и стал именоваться «правителем» государства (пока еще не царем).

Летом 1584 г. по делу «о государевой краденной казне» в Арзамас был сослан П. И. Головин, затем в «заговоре» против «правителя» поочередно обвинили: в 1585 г. – И. Ф. Мстиславского, в 1586 г. – И. П. Шуйского, которых также сослали. Возможно, читателю это покажется странным, но на их места назначили сыновей: Ф. И. Мстиславского и В. И. Шуйского; своим назначением оба были обязаны лично Годунову. После смерти боярина Н. Р. Захарьина-Юрьева в 1587 г. его родственников также отправили подальше от Москвы.

Борис Федорович Годунов все уверенней пробирался к власти. Нельзя не отметить, что его возвышение началось с женитьбы на дочери Малюты Скуратова Марии, а его родная сестра Ирина с 1584 г. была женой Федора Ивановича. В 1577 г. он стал кравчим, с осени 1580 г. – боярином. Когда Федор «сел» на царство, Годунов занимал посты конюшего (с мая 1584 г.), затем постельничего (по сути, начальника личной охраны), получив право самостоятельных дипломатических сношений «в государевом имени». Отвечая за безопасность царя, он обеспечивал и свою личную безопасность, поскольку находился в постоянном соперничестве с родовитым московским боярством – Рюриковичами и Гедиминовичами. Интересно, что начало и конец династии, основанной Рюриком, ознаменовалось приходом к власти начальников личной охраны: Олега у Рюрика и Годунова у Федора.

В 1594 г. Годунов получил титул официального правителя при царе Федоре Ивановиче, а после смерти последнего в январе 1598 г. был избран на царство Земским собором (17 февраля).

Первый избранный царь оказался не самым плохим правителем в отечественной истории. Современник Годунова – келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий (в миру Аверкий Иванович) Палицын отзывался о нем положительно:

«Царь же Борис о всяком благочестии и о исправлении всех нужных царству вещей зело печашеся, о бедных и нищих промышляше и милость таковым великая от него бываше; злых же людей люто изгубляше и таковых ради строений всенародных всем любезен бысть». [42] Цит. по: Платонов С. Ф . Полный курс лекций по русской истории. – СПб., 1999. – С. 254.

Это мнение тем более ценно, что Палицын в 1588 г. был подвергнут опале и насильно пострижен в монахи Соловецкого монастыря.

Приведем еще несколько примеров позитивных «деяний» царя Бориса. Доходы Приказа Большого дворца , полученные от продажи излишков податей, выплаченных натурой, возросли с 60 тысяч при Иване Грозном до 230 тысяч при Федоре Ивановиче, когда «правителем» (главой правительства) стал Годунов. Европейские обычаи начали распространяться в Московском государстве именно при Годунове. При нем же «дети боярские» (по различным данным, от пяти до восемнадцати человек) впервые были отправлены в Лондон, Любек и Париж учиться наукам у иноземцев, что более чем на век опередило последующие инициативы великого реформатора Петра I.

Во внешней политике Годунов проявил себя как талантливый дипломат. Восемнадцатого мая 1595 г. был заключен мирный договор между давнишими противниками – Россией и Швецией. Тогда еще не имевший царского титула Годунов сумел воспользоваться сложной внутриполитической ситуацией в Швеции, и Россия вернула себе Иван-город, Ям, Копорье, а также волость Корелу.

С. Ф. Платонов дал Годунову следующую характеристику:

«По мерке того времени, Борис был очень гуманной личностью, даже в минуты самой жаркой его борьбы с боярством: „лишней крови“ он никогда не проливал, лишних жестокостей не делал и сосланных врагов приказывал держать в достатке, „не обижая“». [43] Там же. – С. 262. А врагов в боярской среде у Годунова было более чем достаточно: Бельские, Глинские, Голицыны, Мстиславские, Романовы, Шуйские и многие другие родовитые претенденты на московский престол.

В. О. Ключевский писал:

«Чуя глухой ропот бояр, Борис принял меры, чтобы оградить себя от их козней: была сплетена сложная сеть тайного полицейского надзора, в котором главную роль играли холопы, доносившие на своих господ, и выпущенные из тюрем воры, которые, шныряя по московским улицам, подслушивали, что говорили о царе, и хватали каждого, сказавшего неосторожное слово». [44] Ключевский В. О. Курс русской истории; в 9 т. – М., 1987–1990. – Т. III. – Ч. III. – С. 29.

Для доноса требовалась веская причина – мотивация. Она появилась после того, как в 1597 г. произошло «прикрепление крестьян к земле», а дворовых поголовно стали записывать в холопы. Представители низших сословий становились удобными с точки зрения вербовки: за обещание получить вольную многие становились осведомителями государя, поскольку Холопий приказ находился в его личном подчинении. Один из холопов князя Шестунова, написавший донос на своего хозяина, получил в награду не только вольную, но и поместье, о чем было публично объявлено в Москве.

Таким образом, Годунов сформировал достаточно разветвленную и разномастную агентурную сеть, работавшую на него «и за страх и за совесть». Необходимые стимулы к активной работе позволяла поддерживать система «кнута и пряника» (жестких наказаний и мощной социально-финансовой подпитки). Нельзя сбрасывать со счетов и то, что, толкаемые алчностью и личными амбициями, агенты из низов легко могли пойти на ложь или подлог.

Вооруженные силы российского государства при Годунове имели следующую организацию. Дворянская кавалерия вместе с царскими телохранителями составляла порядка 15 тысяч всадников. Регулярной пехотой являлись стрельцы. В воспоминаниях находившегося в Москве в 1588–1589 гг. Дж. Флетчера говорится: