Владимир Кикнадзе - Невидимый фронт войны на море. Морская радиоэлектронная разведка в первой половине ХХ века

В целом первый опыт боевого применения сил и средств радиоразведки (радионаблюдения [123]) в Русско-японской войне 1904–1905 гг. показал высокую значимость зарождавшегося нового вида морской разведки. Однако, как часто бывает в истории нашего государства, этот опыт долгое время оставался недостаточно востребованным, а соответственно, не получавшим должного развития. Между тем, опыт Русско-японской войны позволил выявить следующие недостатки зарождавшейся отечественной морской РЭР:

– отсутствие специализированных технических средств разведки;

– отсутствие специально подготовленного и назначенного только для ведения радиоразведки личного состава;

– отсутствие необходимого количества специалистов, владеющих иностранными языками разведываемого противника;

– отсутствие специалистов-криптоаналитиков при подразделениях радио-разведки;

– отсутствие специально выделенных и приспособленных кораблей для ведения радиоразведки в боевых условиях;

– ведение разведки простейшими способами РЭР (поиска и дальнометрии) носило пассивный характер, направленный лишь на своевременное вскрытие наличия в определенном радиусе кораблей противника, не позволяя получать информацию об интересующих объектах разведки, их местонахождении, деятельности и намерениях.

В Русско-японской войне получили развитие следующие формы применения сил и средств радиоразведки: на 1-й Тихоокеанской эскадре – ведение радионаблюдения в целях обеспечения безопасности сил флота, находящихся в базе, путем установления постоянной вахты радионаблюдения на одном из назначенных кораблей и береговой радиостанции; на 2-й Тихоокеанской эскадре – ведение радионаблюдения на переходе морем, а также в условиях морского боя на боевых кораблях; при штабе Тихоокеанского флота и на кораблях Владивостокского отряда – радиоперехват и обработка разведывательных материалов с привлечением гражданских специалистов, владеющих иностранным языком, с целью не только установления факта наличия вблизи кораблей противника, но и выявления его дальнейших намерений. Кроме того, примеры вышеприведенных случаев с захватом документов по организации радиосвязи и шифрованию на судах противника, получили широкое распространение в последующих войнах, когда разведки флотов различных государств использовали такой прием при нахождении в тупиковых ситуациях с дешифрованием радиограмм противника.

Вышеприведенные результаты боевого применения сил и средств морской РЭР должны были способствовать скорейшему их развитию – образованию новой структуры, предназначенной для решения только задач радиоразведки с учетом положительного опыта и недостатков боевого применения в Русско-японской войне. Такими подразделениями должны были стать береговые части радиоразведки флота и корабли радиоэлектронной разведки. Однако первая береговая часть радиоразведки флота была организована только спустя 10 лет после войны, и лишь спустя 45 лет приступили к ведению РЭР разведывательные корабли. Кроме того, опыт войны должен был повлиять на скорейшее развитие системы подготовки кадров морской РЭР, разработку и серийное производство технических средств РЭР.

Таким образом, именно в Русско-японской войне 1904–1905 гг. впервые нашли применение простейшие этапы (функции) радиоразведки: поиск радиопередач противника и определение его нахождения на определенной дистанции по мощности передаваемых радиосигналов (осуществляя радионаблюдение), а также эпизодический перехват и дешифрование радиограмм. Радиоразведывательная деятельность флота сыграла положительную роль в ходе военных действий на море, однако могла оказаться еще более значимой. Этому препятствовали как указанные выше недостатки, так и не всегда полное и грамотное использование в штабах и на кораблях добытых радиоразведывательных сведений.

В части касающейся организации взаимодействия оборонявших Порт-Артур сухопутных и морских сил необходимо отметить, что проведение разведывательных мероприятий оборонявшимися затруднялось конфликтами и трениями, которые возникли, с одной стороны, между генералами – начальниками сухопутных войск и фортификационной зоны, а с другой – между ними и адмиралами Тихоокеанского флота. В результате каждый из командиров самостоятельно собирал и анализировал сведения о противнике. Дополнительные трудности с получением объективной информации высшим командованием объяснялись постоянной конкуренцией и разобщенностью штабов различного уровня, каждый из которых стремился «щегольнуть друг перед другом богатством добываемых сведений» [124]в ущерб их достоверности.

Говоря о практической значимости опыта боевого применения сил и средств радиоразведки (радионаблюдения) в Русско-японской войне заслуживает внимания следующее. Во-первых, война и первые случаи боевого применения сил и средств радиоразведки явились важной вехой на пути зарождения отечественной морской РЭР, формирования нового вида разведки. Во-вторых, значительную роль в обеспечении деятельности флота новым видом разведывательных сведений и организации информационного противоборства сыграл личностный фактор: пример максимального использования новых достижений науки и техники в военном деле продемонстрировал адмирал С.О. Макаров; напротив, пренебрежение использованием имеющихся средств, упущения в подготовке специалистов-операторов показал З.П. Рожественский, не позволив проявиться радиоразведке в полной мере и окончательно зарекомендовать себя надежным видом разведки. В-третьих, в очередной раз подтвердилась тенденция ускоренного развития новых средств вооруженной борьбы в ходе военных действий. В-четвертых, опыт войны продемонстрировал необходимость координации разведывательной деятельности на приморских направлениях, общее руководство которой должно осуществляться органами управления, территориально приближенными к действующим силам и их штабам.

Первый опыт боевого применения радиоразведки (радионаблюдения) в Русско-японской войне 1904–1905 гг., наряду с откровенным провалом агентурной разведки, показал высокую значимость новой формы борьбы и средства разведывательного обеспечения действий флота. Учет этого опыта в области разведывательного обеспечения должен был способствовать переходу от радионаблюдения непосредственно к радиоразведке [125]и скорейшему образованию нового элемента системы разведки, предназначенного целиком лишь для решения задач морской радиоразведки. Однако гибель С.О. Макарова и смерть А.С. Попова 12 января 1906 года сказалась на сроках и направленности развития отечественной радиоэлектроники в целом и радио-разведки в частности.