Александр Пыльцын - Командир роты офицерского штрафбата свидетельствует.

Видимо, само время повелело и мне взяться за это нужное и важное, на мой взгляд, дело. Особенно теперь, когда уже не стало почти всех моих боевых товарищей, а тем более самих штрафников, и погибших в боях, и тех, кто выжил тогда, в огне войны, но не дожил до наших дней. Мои настойчивые поиски очевидцев-штрафбатовцев, к сожалению, уже малоэффективны, редко, но нахожу только их детей и внуков. Время неумолимо, нас, «долгожителей», остаётся всё меньше и меньше. Чувствую себя «последним из могикан», то есть из штрафбатовцев Великой Отечественной. Даже телевизионщики обращаются за интервью ко мне как единственному(?) из тех, кто это видел, чувствовал и пережил сам, и ещё что-то помнит.

Наш штрафбат, как говорят об этом документы войны, формировался одним из первых штрафных батальонов ещё под Сталинградом. В моих книгах использовано много документальных материалов, ксерокопий малоизвестных широкому читателю архивных документов именно по нашему 8-му штрафному батальону, присланных по моей просьбе Центральным Архивом Министерства обороны России (ЦАМО).

Главной своей целью в моих книгах я поставил показать то непростое, но поистине героическое время. Но показать это через людей, с которыми меня сталкивали обстоятельства, через события, которыми заполнялась жизнь, не только в штрафбате, в войне, но показать в меру своих способностей и ТУ ЭПОХУ, свидетелями которой мы были, которая осталась теперь лишь в памяти да в произведениях представителей нашего, увы, уходящего поколения победителей (жаль, что не в школьных или вузовских учебниках).

Для человека естественно ностальгировать по времени своей молодости. Моя работа над книгами – тоже ностальгия, но не столько по нашей молодости и времени, выпавшему на нашу боевую юность, сколько по той высокой любви к Родине, владевшей нашим поколением, которая помогла нам преодолеть неимоверные трудности, и которую всё-таки, пусть пока не архиуспешно, но удаётся выхолостить из душ многих молодых граждан России уже сформировавшейся армии фальсификаторов, доморощенных лжеисториков и лжепатриотов. Как прекрасно ответил в своё время известный советский поэт Ярослав Смеляков тем, кто «жалеет» нас, представителей довоенного поколения:

А в завершение позвольте мне привести стихи, написанные моим сыном Александром, как обращение уже к своим детям, к совсем юному поколению:

Я буду рад общению с моими респондентами этого форума и готов, в силу моего умения и познаний, ответить на все ваши вопросы. Если кому-то захочется обратиться ко мне, минуя руководство форума, для таких я называю свой E-mail:

pyltsynbat@gmail. com

С уважением, А.В. Пыльцын

Краткое пояснение к ответам

В связи с тем, что одни участники форума, задавая вопросы, представлялись исключительно интернетовскими псевдонимами, другие – полными именами, возрастом и даже адресом, а третьи только инициалами, в сборнике помещены вопросы без их авторства, без указания дат поступления их, а в некоторых случаях и в несколько сокращённом виде. Надеюсь, мои респонденты свои вопросы узнают, а читателям важна именно суть, изложенная в ответах.

Итак, перейдём к основному содержанию по схеме ВОПРОС-ОТВЕТ.

Даю несколько сокращённый вариант одной из глав своей книги с тем эпиграфом, который считаю характеристикой нашего поколения победителей.

Начну со своей родословной. На первый взгляд, это может представлять мало интереса для современного читателя, но для характеристики той эпохи, в которой формировалось мировоззрение нашего поколения, и мое в частности, это, считаю, имеет определенное значение. Да и не помешает пролить свет на непростые тридцатые годы, как они складывались на Дальнем Востоке, особенно голодный для населения многих регионов СССР 1933 год, когда мне было всего 10 лет, но я хорошо помню это время.

Драматические события того труднейшего для всей страны года в недавнем прошлом некоторые из руководителей Украины, а вкупе с ними и недобросовестные «историки» возвели в ранг умышленного «голодомора» именно украинцев «москалями» и «кацапами» и даже соорудили «музей голодомора», в котором большинство фотографий, выставленных на стендах этого «музея», отображали не голод 1932–1933 годов в Украине, а Великую депрессию в США.

Фальсифицированными оказались и «Книги памяти жертв голодомора», издаваемые во многих украинских областях. В одних случаях в книги заносили живых украинцев – согласно спискам избирателей. В других случаях в книги попадали умершие не от голода, а попавшие под лошадь, спившиеся и прочие случайно убиенные.

В общем, от голода в разной степени страдали в то время Поволжье, Урал, даже Кубань, Сибирь, да считай, вся наша страна, но не возводили там это бедствие в ранг умышленного геноцида, как взбрело это в голову некоторым политикам Украины. Голодный 1933 год коснулся тогда и Дальнего Востока, откуда я родом.

Появился я на свет в конце 1923 года в семье железнодорожника на Дальнем Востоке, в одном из районов Хабаровского, тогда ещё Дальневосточного края, на полустанке Известковый. Это уже потом, в 1948 году этот полустанок получил статус городского посёлка, стал узловой железнодорожной станцией, от которой идёт железная дорога на север, на Чегдомын. Недолго наша семья прожила там, затем моему отцу доверили участок железнодорожного пути между Известковым и станцией Биракан. Там, вблизи большого охраняемого моста через реку Кульдур, мы ещё прожили в доме совсем рядом с железнодорожной колеёй. Когда в 1931 году мне пришла пора поступать в школу, отец добился перевода на станцию Кимкан. Станция эта тогда была значительно больше разъезда Известковый, и там имелась начальная школа, «выросшая» вместе со мной в неполно-среднюю (7 классов). К началу войны в нём было, пожалуй, более тысячи жителей, 2 неполно-средних школы, библиотека, клуб, медпункт. Советскую власть представлял сельсовет, потом – поссовет.