Бен Вестхофф - История гангста-рэпа: от истоков до наших дней

Все хоть и понемногу, но менялось. Сложилась группа World Class Wreckin ’Cru . Парни стали записывать треки, эти треки постепенно становились все популярнее. Были песни, услышав которые на выступлениях, девушки буквально сразу начинали громко визжать от восторга. В общем, дела понемногу шли.

Еще одним их приятелем в то время был Антуан Кэреби. Он родился в Западном Комптоне и первое время выступал, как DJ Bric Hard , а потом взял псевдоним в честь песни Принца Yella . Его тогдашний приятель Unknown DJ вспоминает: «Принцем Антуан был просто одержим. Он одевался, как Принц, говорил с интонациями Принца и даже двигался так, будто его снимают для клипа Принца».

С Андре они быстро стали очень близки и проводили много времени вместе. Именно Yella научил Андре скретчить. «Скретч» – это тот скребущий звук, который получается, если несколько раз провести звукоснимателем по пластинке. Звук считался модным, но на Западном Побережье не так много парней умели скретчить по-настоящему. Так что Дре новым умением очень гордился.

Тусовались они в основном дома у Алонсо в Южном Централе. Там они записывались, а в основном просто кривлялись перед зеркалом. «Мы смотрели на свое отражение и репетировали такие, знаешь, диджейские движения», – рассказывал Алонсо в июле 2014-го. Мы беседовали в его студии, на заднем дворе того самого дома. Сам он до сих пор живет здесь.

В 1985-м они выпустили, наконец, первую собственную пластинку. Лейбл был тоже их собственный, назывался Kru-Cut . Всем приходилось заниматься самостоятельно – даже фотографией на обложку. Одевали их мать Андре и один из общих приятелей, который работал портным. Алонсо в тот раз натянул черный пиджак с блестками и вставил в уши сережки в форме звезд. Cli-N-Tel надел фиолетовый атласный пиджак с черными отворотами и белую рубашку, на которой демонстративно не стал застегивать пуговицы. Yella был в простеньком фиолетовом пиджаке с огромными плечами («Как у Принца!»), плюс белые перчатки. Ну, а Dr. Dre снялся в белом халате и со стетоскопом на шее.

Ну и, конечно, нужен был макияж. Время было такое, что лица красили все – от гитаристов хэви-метал до первых хип-хоперов. Личного гримера у парней, понятно, не было, занималась всем менеджер Ширли Диксон. Она напудрила их, чтобы кожа не так блестела, и каждому подкрасила губы. Плюс Dr. Dre и DJ Yella подвела глаза. «Ну, а чего вы хотите? – оправдывается Алонсо. – Это же были восьмидесятые!»

Парни долго разглядывали перед зеркалом то, что получилось, и решили: сойдет. Освещение сделали фиолетовым, включили дым-машину. Что именно делать, Dr. Dre не понимал, чувствовал себя от этого немного глупо и решил просто дурачиться. Вряд ли он представлял, как здорово все это щелкнет по его имиджу, когда бумерангом вернется обратно. «Это все DJ Yella со своим Принцем, – позже будет хмуриться он. – Мне бы и в голову не пришло такое устраивать».

Играл он все лучше, все профессиональнее. Порой вместе с Cli-N-Tel они по нескольку дней не вылезали из студии, и, бывало, просили кого-нибудь закинуть им еды и переодеться.

Первый раз команда выступила на открытии нового здания старшей школы Fremont . Шоу прошло отлично, и скоро их стали активно приглашать. Клуб Eve After Dark закрылся в 1985-м, и после этого Алонсо стал проводить вечеринки в Комптоне, в заведении, которое называлось Dooto’s . Там была горка, чтобы кататься на скейте, поэтому иногда клуб так и называли – Skateland . На сцену Dr. Dre выходил в белом халате, переделанном из обычного домашнего халата. По ходу выступления он мог выйти из-за пульта и немного потанцевать на сцене. В такие минуты танцпол просто сходил с ума. «Ну, понятно, что рассчитано все это было на телочек», – пожимает плечами DJ Yella .

Алонсо договорился, и World Class Wreckin ’Cru начали приглашать на выступления в другие города. Вряд ли теперь кто-то назвал бы их «начинающими». Они отыграли даже на одном из первых хип-хоп фестивалей, который назывался Fresh Fest . Проходил он в Лондоне, между прочим, на Уэмбли-арене. Которая вмещает не хухры-мухры, а двенадцать тысяч человек. Ну и в 1986-м они подписали контракт с CBS стоимостью в $100 000.

Казалось бы, теперь все должно начаться по-настоящему. Но именно после этого все и стало разваливаться. Cli-N-Tel сказал, что посмотрел бухгалтерию и увидел нестыковки. Так что он уходит. Произошло это как раз перед выходом их следующего альбома Rapped in Romance , который был выпущен на дочернем лейбле CBS . Алонсо признает, что и правда забрал себе большую часть от тех ста тысяч. Но это было правильно, потому что до этого платил за все он, да и теперь мог лучше, чем парни, распорядиться деньгами ради общего блага. Парни вроде как соглашались, но не до конца понимали, какое отношение к общему благу имеют новая квартира Алонсо и его новый BMW .

Альбом успехом не пользовался. В 1986-м руководство CBS заявило, что продлевать контракт не станут. Настроение было ни к черту. В 1987-м они самостоятельно выпустили сингл Turn Off The Lights , и тот моментально стал хитом, но команда к тому времени развалилась окончательно. Dr. Dre считал, что с него хватит. Дело было даже не в бабках, мимо которых он постоянно пролетал. Он устал от прежнего образа и считал, что все эти сладенькие баллады никому не интересны. Он хотел делать агрессивную музыку, как Run-D.M.C ., или хотя бы как новый трек Айс-Ти 6 In the Mornin . А Алонсо считал, что только баллады и смогут всех их прокормить.

«Они никогда бы не написали песен, о которых я мечтал, – говорит Dr. Dre. – Они постоянно повторяли, что на радио такие песни все равно не возьмут».

Но Dr. Dre все равно продолжал мечтать. Run-D.M.C. очень на него повлияли. Их жесткие строчки с грубыми рифмами и мощными битами доказывали: жесткий хип-хоп может продаваться. И он был уверен, что у него такая музыка получится.

Году приблизительно к 1986-му дела у Эрика Райта вдруг пошли вразнос. Выглядело так, будто кто-то решил убрать его с рынка.

Для начала сгорел его «фольксваген». Машину сожгли прямо возле дома его родителей, так что Эрик решил ответить. Выяснил, кто за этим стоит, и сжег машину в ответ. Скоро конфликт полыхал вовсю, и никто уже не помнил, из-за чего уж там все началось. «Тут одно из двух: либо бабки, либо телочки», – говорит Марк Рукер, партнер Эрика. И чем дальше, тем очевиднее было, что войну Эрик проигрывает.

Положиться теперь было невозможно даже на собственных парней. Выяснилось, что один из курьеров отсыпает из товара, который должен доставлять, чтобы самому накуриться на халяву. Эрик его, разумеется, выгнал, но парень, прежде чем исчезнуть, стащил из его машины радио.