Мик Уолл - Black Sabbath. Симптом Вселенной

– Я рассказал все остальным. Сказал, что меня пригласили в группу, и они ответили, типа, «Да, езжай, конечно. Попробуй. Это замечательная возможность». Но мне на самом деле было очень неприятно их бросать.

Конечно, не настолько неприятно, чтобы вообще отказаться от предложения Jethro Tull приехать в Лондон. И там его ждал шок.

– Я пришел и увидел там целую сотню гитаристов.

Среди этой сотни гитаристов были куда более известные имена – Дейви O’Лист, недавно игравший в The Nice, и Мартин Барр, еще один бирмингемский парень, который уже заявил о себе на лондонской сцене в составе нескольких групп, в том числе сайд-проекте Ноэля Реддинга Fat Mattress.

– Я подумал: что происходит? Оказалось, это прослушивание. Тогда я сказал: «А, да ну на х*й! Все равно меня не возьмут», и ушел.

Но все-таки Тони как-то договорился с собой, сел в кафе через улицу и стал ждать своей очереди.

– Я пришел, поиграл немного, а на следующий день мне позвонили и сказали: ага, мы тебя берем.

Радостный и польщенный, Тони вернулся в Астон с новостями о новой работе, и лишь потом начал постепенно осознавать значимость произошедшего.

– Остальные, конечно, на словах были рады за меня, но я знал, что они скорее всего думают на самом деле.

Когда его позвали в Лондон на репетиции новых песен, которые позже вошли в следующий альбом Jethro Tull, Stand Up , Тони настолько перепугался, что уговорил Гизера поехать с ним.

– Потому что без остальных мне было очень одиноко. Так что Гизер поехал со мной и сидел на наших репетициях. А я смотрел на него, и мне было очень стыдно, понимаешь? А после репетиции я сказал ему: «Не знаю, Гизер, для меня это как-то странно». А он ответил: «Ну, просто попробуй еще немного». Я попробовал играть с ними еще несколько дней и сказал: «Не, я просто так не могу. Мне это не нравится».

Сомнения у Тони возникали не только из-за того, что ему пришлось бросить свою бирмингемскую компанию товарищей по группе. Его очень разозлила фраза менеджера Jethro Tull: «Тебе очень повезло, что ты получил эту работу».У него, может быть, и был комплекс неполноценности из-за того, что ему пришлось адаптироваться к новой, головокружительной среде успешных музыкантов и исполнителей, но ему пришлось преодолеть огромные препятствия, чтобы научиться играть на гитаре так хорошо. И, да, он никогда не считал себя везучим.

– Я реально рассердился. Подумал: «Это не удача. Меня взяли, потому что я умею играть на гитаре, а не потому, что мне повезло!»

Еще одним культурным шоком стала работа в Лондоне с чартовой группой, в которой существовала четкая иерархия. Или, как выразился Тони, Tull «работали совсем не так, как я привык. Ян Андерсон был отдельно от всех остальных. Он сидел за одним столом, они – за другим. Мне это не казалось полноценной группой. Так что я подошел к Яну и сказал ему: «Слушай, я ухожу…»

Андерсон был застигнут врасплох и попытался убедить Тони «еще попробовать», но гитарист уже принял твердое решение.

– Я сказал: «Нет, я просто здесь чувствую, что я – это не я, и хочу вернуться в свою прежнюю группу». Тогда он сказал: «Ну, хорошо, можешь хотя бы сняться с нами в фильме?»

Это был фильм «Рок-н-ролльный цирк Rolling Stones», который вскоре приобрел почти мифический статус. Концерты для него снимались на студии «Интертел» в Теддингтоне в течение двух дней – 11 и 12 декабря, и все группы выступали под большим цирковым шатром, отсюда и название. Хедлайнерами были сами The Rolling Stones, с которыми выступали такие звезды шестидесятых, как The Who, Марианна Фейтфулл, Джон Леннон с невестой Йоко Оно и «супергруппа» под названием The Dirty Mac, в которую вошли Кит Ричардс, вездесущий Джон Леннон, Эрик Клэптон и барабанщик Хендрикса Митч Митчелл; Jethro Tull представляли «новое поколение» рок-звезд. Фильм должны были показать в эфире BBC2 – первого европейского телеканала, который стал показывать цветные программы, – в начале 1969 года. Но после того как The Who, приехавшие в отличной форме сразу после американских гастролей, затмили всех остальных – в том числе и Stones, которые к тому времени почти два года не выступали, Мик Джаггер отказался выпускать фильм. Запись осталась в запасниках и почти тридцать лет считалась утерянной, лишь в 1996 году ее выпустили на DVD и все-таки показали по телеканалу BBC.

Это было последнее публичное выступление Брайана Джонса с The Rolling Stones, а также первый и единственный концерт Тони Айомми в составе Jethro Tull; они исполнили под фонограмму свой сингл A Song For Jeffrey. Выступление должно было быть живым, но съемки шли настолько неорганизованно, что у них не осталось времени на прогон, и Джаггер сказал, чтобы они играли под фонограмму, и только Андерсон пел вживую. Кроме того, Tull сыграли (тоже под фонограмму) новую песню Fat Man, но в фильм она не вошла – опять-таки чтобы сэкономить время. Ощущение от концерта было каким-то совсем уж бесславным, а Тони еще и заставили надеть ковбойскую шляпу. «Дурацкую белую шляпу а-ля Хопалонг Кэссиди». Брошенный в самое пекло, не имевший никакого опыта киносъемок и уж тем более встреч с людьми, которых, по его выражению, он «раньше видел только по телику», Тони признается:

– Я просто обосрался! Я был в полнейшем ужасе. Потому что я был один, никого не знал и ходил в гребаной шляпе, которой до этого в жизни не надевал. Я нашел ее в отделе бутафории, где-то в кладовке, и мне сказали: «О, может быть, наденешь?» Ну, я надел эту шляпу и очень обрадовался, потому что она закрывала мое лицо. Я мог спокойно опустить голову – так мне было чуть спокойнее, я не нервничал.

Работа с Яном Андерсоном и Jethro Tull по-настоящему открыла глаза молодому гитаристу, не очень хорошо адаптированному к обществу, а выступление в одном помещении с Ленноном, Джаггером и Клэптоном и вовсе стало откровением. Без веселых моментов тоже не обошлось.

– Мы все сидели, и тут они вдруг начали спорить о чем-то – по-моему, Брайан Джонс и Кит Ричардс. Помню, Мик Джаггер сказал мне что-то типа «Ну, пи*дец! Опять они за свое!» И я поверить не мог, наблюдая за этим! Мимо проходил Джон Леннон, а за рукав его держала Йоко. Куда он, туда и она. Он вообще не мог без нее никуда пойти. Потом он вышел на сцену, а она села у его ног, а потом и вовсе стала подпевать! И, если честно, это был е*аный стыд. Абсолютно ужасно. Никогда не забуду, как Ян Андерсон повернулся ко мне и сказал: «Ну, что ты теперь думаешь о своих героях?»

Тони признался, что, приняв участие в этом действе, он всерьез задумался, правильно ли поступает, возвращаясь в Бирмингем к Earth, перспективы которой были весьма туманны.

– Я серьезно тогда подумал: «Ну и дебил же я!» Если честно, я подумал, что вот, наконец-то я одной ногой стою в дверях чего-то очень крутого. Только-только что-то начало происходить, и тут я решил уйти. Но меня слишком сильно тянуло обратно. Я уехал. И вот что тебе скажу – это изменило всю нашу карьеру. Это изменило все…