Светлана Потемкина - Надежда Павлова

С Мариной Семеновойв гримерной Большого театра.1978 год

Могу поклясться на Библии, что Павлова была самой любимой ученицей Марины Тимофеевны. Ни о ком другом она никогда не говорила с таким трепетом и любовью и все время повторяла: «Надя – это отдельное существо, особая субстанция в балете, у нее настолько трепетный внутренний мир, что его не надо беспокоить, потому что все происходящее она воспринимает по-своему». У них были какие-то свои отношения, которые были известны только им двоим. При своем твердом характере и остром языке Марина Тимофеевна могла высказывать критические замечания о партнере Надежды Васильевны, но никогда не говорила ничего подобного о ней.

У меня есть записи их ранних репетиций «Жизели», когда Надежда Васильевна только начинала свой путь в Большом театре. Именно вкус и умение Марины Тимофеевны придали этому образу романтическую возвышенность, превратив Жизель Надежды Павловой в настоящее произведение искусства.

Есть «неперебиваемые» впечатления. Для меня это первая улыбка и поза Майи Плисецкой в «Кармен» и выход из домика Нади Павловой в «Жизели». Я видел очень много хороших Жизелей, хотя и не застал Уланову. Для меня Жизель Павловой всегда была равнозначна чему-то великому. То, какой простой и естественной, без наигрыша, она была в первом акте, настолько же недосягаемо возвышенной она была во втором.

«Жизель». Альберт – Николай Цискаридзе. Большой театр, 1998 год

«Жизель». Альберт – Николай Цискаридзе. Большой театр, 1998 год

Обычно балеринам удается либо первый акт, а второй похуже, либо наоборот. А у нее равнозначны и убедительны оба акта.

Павлова была настоящим бестелесным существом, у которого каждый сход с пальцев, каждый арабеск, каждый поворот руки становились необыкновенными.

У нее феноменально музыкальное тело, поэтому рядом с ней партнеру сложно быть на том же уровне. Хочу отметить, что очень много лет наблюдая ее выступления, я никогда не замечал партнера. Вообще не понимал, что рядом стоит кто-то.

«Жизель». Большой театр, 1975 год

Меня никогда не интересовал этот человек, и я не обращал внимание на то, что происходит рядом.

Когда пришел возраст танцевать «Жизель», я подошел к Надежде Васильевне и попросил, чтобы она стала моей первой Жизелью. За всю свою карьеру она только дважды вводила партнеров в спектакли: Сергея Филина в «Спящую красавицу» и меня в «Жизель».

Она ходила на репетиции по три часа каждый день, учила со мной поддержки, повторяя их бесчисленное количество раз, что было очень-очень тяжело.

С Илларией Лентовской на репетиции балета «Жизель» Ленинградского театра оперы и балета, 1974 год

В репетиционном зале Ленинградского театра оперы и балета Надежда Павлова и артист театра Юрий Соловьев на репетиции балета «Жизель», 1974 год

Она уделила мне гигантское количество времени. Перед моей премьерой Римма Карельская спросила: «Надя, когда ты последний раз так долго репетировала “Жизель”?» Надежда Васильевна рассмеялась и ответила: «25 лет назад, когда сама ее готовила».

Я так мечтал об этой «Жизели», так стремился ее станцевать, что для меня в этом спектакле все выглядело сверхъестественным. Расскажу про один забавный момент. Перед самым выходом Жизели, когда она должна была подниматься из могилы, я стоял уже в кулисе, готовился к своему выходу, как вдруг на сцене полностью погас свет – и несколько секунд его не было вообще.

Это добавило мистики происходящему и впоследствии каждый раз в этом месте я вспоминал свой первый спектакль. В тот вечер у меня было ощущение, что происходит что-то невероятное еще и потому, что мы танцевали 22 мая, в день святого Николая, что стало для меня двойным праздником.

«Жизель». Пермский театр оперы и балета, 1974 год.

Вообще всю жизнь я не был обделен цветами, но в тот день мне принесли какое-то фантастическое количество букетов и когда их вынесли, возникло ощущение, что сцена завалена цветами. Есть фотографии, где я бросаю их к ногам Надежды Васильевны – это было проявлением моей любви к ней.

«Жизель». Ленинградский театр оперы и балета, 1974 год

Я полюбил эту балерину в пять лет, и вот в 23 года моя мечта сбылась, первой Жизелью стала моя любимая Жизель – балерина, из-за которой я выбрал эту профессию. Помню, что прикасался к ней с таким ощущением, как будто это бабочка, которая в любой момент может упорхнуть. Она была совершенно бестелесной, а когда мы станцевали, пошутила: если ты со мной выдержал спектакль, сможешь теперь танцевать со всеми – я самая тяжелая.

Спустя какое-то время мы станцевали «Шопениану». Для меня она – одна из лучших исполнительниц этого балета в мире. Марина Тимофеевна говорила, что в «Прелюде» «она опускается на землю как облачко» и что после Улановой ее никто не убеждал так, как это делала Павлова.

Через несколько дней кто-то заболел, поставили замену, и мы повторили спектакль даже без репетиции. В тот вечер мне подарили невероятно огромный букет гигантских желтых роз. Вообще все цветы после каждого спектакля я отдавал Надежде Васильевне, но когда дарил этот букет, она прямо на сцене вдруг спросила: «Прощаешься что ли?»