Б. Акимов - Надоело говорить и спорить

Тяга к песне. Мне приходилось видеть под Куйбышевом во время песенных фестивалей, проводимых куйбышевским обкомом ВЛКСМ, аудитории, насчитывавшие по двадцать тысяч человек! По своему составу это была очень разнообразная публика – и рабочие ВАЗа, и куйбышевские студенты, и камазовцы. Но как точно реагировала эта самая разнообразная аудитория! Как трогает сердца разных людей верно сказанное в песне слово! Я не могу сказать, что «уровень требовательности сегодняшнего любителя песни возрос». Он не возрос. Он стал необычайно высок.

Время делает песни. Это правда. Но и песни немного делают время.

1975

2 июля 1977 года группа альпинистов из московского «Спартака» (руководитель Аркадий Мартыновский, старший тренер Владимир Кавуненко) в районе юго-западного Памира совершила восхождение на безымянную вершину высотой 5500 метров. По праву первовосходителей альпинисты назвали вершину пиком Василия Шукшина.

…От города Ош, от его дрожащего в знойном мареве горизонта, через семь высокогорных памирских перевалов, через плоскую безжизненную пустыню Маркан-Су, вознесенную на четыре километра под самое небо, по всему великому Памирскому тракту, а потом по опасным дорогам вдоль реки Шах-Дара нужно добраться до небольшого кишлака Сейж. Оттуда по старой тропе, по висячим мосткам над грохочущей водой, пересекая следы снежных барсов, мимо поражающих воображение гигантских стен вершин Павла Лукницкого и Ашам нужно подняться в каменистую чашу небольшой долины, которую замыкает массивная, кряжистая вершина. Вокруг горы, на которые ни разу не ступала нога человека. На земле такие места встречаются не часто.

Еще в Москве и потом в самолете, на автомобиле, во время переходов мы не раз говорили об этой вершине. Мы ни разу еще не видели ее, только знали, что она существует. Мы – строители и служащие, рабочие и инженеры – были не только альпинистами. В той, оставленной нами на два месяца равнинной жизни были мы и кинозрителями. Никто из нас не был знаком с Василием Шукшиным. Но все мы преклонялись перед его творчеством. Ранним утром 1 июня вершина, которую мы решили назвать его именем, открылась перед нами.

Это была мощная, коренастая гора, к которой сбегалось несколько гребней. В ней не было картинного изящества альпийских суперкрасавцев, в ней не было и мрачности развалин старых замков, на которые так похожи малые горы Европы. Это была прочная лестница в небо со стенами, вкосую исполосованными следами жутких тектонических сдвигов, с крутыми снегами и льдом, с гребнями, подобно гигантским пилам подбегающими к его склонам. Только с одной стороны – с северо-запада – путь к пику Василия Шукшина относительно прост, к его вершине ведут огромные снежные поля многокилометровой ширины. По ним двумя группами мы и поднялись на вершину, сложили памятный тур и оставили в нем записку.

1978

Рассказывают, что знаменитого французского альпиниста Люсьена Бернардини спросили на пресс-конференции: «Зачем вы вообще ходите в горы?» Покоритель невероятной стены Пти-Дрю ответил так: «Хотя бы затем, что там никто не задает глупых вопросов». Это остроумно, да и только.

Зачем мы ходим в горы? На высоте 4800 метров мы лежим с моим другом Аркадием, засунув головы под нависающий камень, чтобы хоть мозги защитить от этого мексиканского ультрафиолета. Юго-Западный Памир. В каменистом безветренном ущелье, формой напоминающем ложку, а содержанием – сковородку, нам предстоит пролежать весь день, пока не подойдут остальные участники, вышедшие позже нас. Над нами высятся сломленные в тектонических сдвигах скальные сбросы и снежные поля вершины, которую мы намереваемся по праву первовосходителей назвать (и назвали, когда взошли) пиком Василия Шукшина. Приоткрыв глаз, Аркадий говорит:

– Когда я оформлял отпуск, бухгалтерша мне сказала: «Аркадий Леонидович, какой вы счастливый! Вы едете отдыхать на фрукты, в Среднюю Азию…»

Я кисло улыбаюсь. Несусветное пекло. Апатия и равнодушие. Первый подъем на высоту всегда тяжел. Спина моей рубашки, калящаяся на солнце, хрустит как фанерная. Рядом стоят рюкзаки, все еще дымящиеся от нашего пота.

Зачем мы ходим в горы? Почему спортивное действие, совершенное наедине с самим собой, без свидетелей, если не считать товарищей по маршруту, звезд, солнца и облаков, нам милее и дороже успеха, достигнутого в присутствии стотысячной толпы? Любимые спортивные игры, сколь прекрасными они бы ни были, всего лишь площадка, где демонстрируются сила, быстрота реакции, крепость нервов… Альпинист же – партнер природы. Он состязается с величинами, не знающими ни правил игры, ни отступления, ни пощады. Эти величины – снег, скалы, лед, отвесы, ветер, холод, гипоксия. И победа в горах так щедра потому, что никакая спортивная радость не может сравниться с ней.

Горы не терпят одиночек. Выдающиеся спортивные подвиги, совершенные альпинистами-одиночками (Герман Буль, Вальтер Бонатти), только подтверждают этот вывод. Сражение одиночки с природой, столь любимое сочинителями вестернов и различных приключенческих произведений, в альпинистском варианте приобретает вид футбольного матча, когда одинокий вратарь сражается с целой командой противника. В самом счастливом случае матч оканчивается нулевой ничьей. Но Герман Буль, в одиночку преодолевший предвершинный гребень восьмитысячника Нанга-Парбат, с прочно установившейся славой профессионального убийцы, вскоре погиб, совершая восхождение на одну из вершин. Одиночка Вальтер Бонатти, прошедший ряд сложнейших маршрутов, натерпелся несусветного страха: «Веревка и скалы покрылись бурыми пятнами от крови. Мои кисти полностью превратились в лохмотья. Я берусь за скалы живым мясом моих пальцев. Но мне теперь не больно – пальцы потеряли всякую чувствительность… Одиночество… вызывает во мне странные реакции, даже галлюцинации. Уже не в первый раз замечаю, что начинаю говорить сам с собой, раздумываю вслух… Я даже дохожу до того, что начинаю беседовать с рюкзаком, как с товарищем по связке». В конце концов Бонатти благоразумно сменил ледоруб на кресло главы фирмы, выпускающей ледорубы, рюкзаки, ботинки и другое альпинистское снаряжение.

Вместе с тем спортивное творчество альпиниста – индивидуально. Впятером нельзя забивать крюк: кто-то должен первым преодолеть сложный участок; часто от усилий лидера зависит судьба всего восхождения; никакие коллективные дебаты не смогут заменить индивидуального, ответственного решения руководителя восхождения.

…Когда на Чегетской горнолыжной трассе Кавказа в разгар ярчайшего солнечного дня и чудесных мартовских катаний стало известно, что инструктор альплагеря «Шхельда» Евгений Зарх попал в лавину, заслуженный мастер спорта Алексей Александрович Малеинов тут же отправил на спасработы три отделения альпинистов, занимавшихся горнолыжной подготовкой, а сам помчался по склону собирать находящихся поблизости квалифицированных альпинистов. Набралось человек двадцать, среди них были известные мастера: Андрей Малеинов, Валентин Коломенский, Миша Хергиани, Леонид Елисеев…