Елена Федорович - История профессионального музыкального образования в России (XIX – XX века)

Становление скрипичной школы в России по времени несколько отставало от развития фортепианной. Среди причин этого можно назвать, помимо отсутствия собственных педагогических кадров, относительную бедность скрипичной литературы (по сравнению с фортепианной), в которой еще больший удельный вес занимали произведения чисто виртуозного характера. В этом отношении значительному продвижению вперед способствовало создание в последней четверти ХIХ в. двух гениальных произведений: скрипичных концертов Брамса и Чайковского. Эти сочинения, написанные по словам Э. Ганслика, «не для скрипки, а против скрипки» (цит. по: [23. С. 724]), заставили скрипачей выйти за рамки чисто виртуозных представлений о природе инструмента и искать новые выразительные, в том числе технические, средства.

Негативным фактором, длительное время препятствовавшим созданию собственной скрипичной школы, являлось отсутствие методических пособий. За весь ХIХ в. в России появились только «Советы начинающему играть на скрипке» А. Ф. Львова, а также гаммы и упражнения Н.Я. Афанасьева. Не обобщался ценнейший опыт первых крупных российских скрипачей: Г. Венявского, Ф. Лауба, И. Гржимали, а также работавших в России А. Вьетана, А. Контского, К. Липиньского, зарубежных музыкантов.

Несмотря на эти факторы, объективно препятствовавшие развитию российской скрипичной школы, в середине 60-х гг. ХХ в. выдающийся американский скрипач Е. Цимбалист скажет, что в ХХ в. «в мире, по сути дела, существовала одна скрипичная школа – русская» (цит. по: [23. С. 724]). Это свидетельствует о несомненном и бурном прогрессе российской скрипичной школы на рубеже ХIХ – ХХ вв.

В ряду российских скрипачей ХIХ в. необходимо выделить выдающегося музыканта польского происхождения Генрика Венявского (1835 – 1880), одного из ведущих скрипачей мира, заложившего основы русской скрипичной школы. Венявский был музыкантом виртуозно-романтического склада, создавшим – и как композитор, и как исполнитель – множество шедевров скрипичного искусства. Учениками Венявского были такие великие скрипачи, как Эжен Изаи и Фриц Крейслер; ассистировал Венявскому Леопольд Ауэр. Именно с педагогической деятельностью Ауэра в основном связан небывалый взлет российского скрипичного искусства и педагогики.

Леопольд Ауэр (1845–1930) прожил долгую жизнь. Начав свою деятельность в Пеште, Вене, Париже и Ганновере (он учился у Р. Коне, Я. Донта, Й. Хельмесбергера, Д. Аляра – учителя П. Сарасате – и крупнейшего немецкого скрипача Й. Иоахима), он в 1868 г. по приглашению А. Г. Рубинштейна переехал в Россию и стал преподавать в Петербургской консерватории, где в течение нескольких десятилетий возглавлял подготовку скрипачей. Последние десятилетия жизни он работал в США. Таким образом, Ауэр по существу стал основателем и российской, и американской скрипичной школ (причем последняя преимущественно состоит из выходцев из России). Обе эти школы, имеющие общие корни, доминировали в мире на протяжении всего ХХ в.: это и дало основание Е. Цимбалисту произнести его знаменитые слова. Учениками Ауэра и учениками его учеников были почти все крупнейшие скрипачи ХХ столетия: Я. Хейфец, Е. Цимбалист, М. Эльман, Н. Мильштейн (США); М.Б. Полякин, Л.М. Цейтлин, Б.О. Сибор, Д.Ф. Ойстрах, Л.Б. Коган (СССР). Многие из выдающихся скрипачей – представителей школы Ауэра – продолжили его исполнительские и педагогические традиции: А. И. Ямпольский, К.Г. Мострас, Л.М. Цейтлин, П.С. Столярский, Э. Млынарский, И. Галамян, Д.Ф. Ойстрах, Л.Б. Коган, Ю.И. Янкелевич и др. Всего Ауэр выпустил около 300 учеников.

Педагогический путь Л. Ауэра интересен тем, что в течение почти четверти века он придерживался в основном сложившихся традиций преподавания и не выпустил ни одного скрипача мирового класса. Но затем, выработав принципиально новую систему обучения, он добился поразительного эффекта. В.Ю. Григорьев пишет о новой системе Ауэра: «Буквально каждый год с начала ХХ века из его класса стали выходить один за другим великие скрипачи. Эта система была основана на “методе эксперимента” (когда талантливому ученику дается задание, как будто превышающее его возможности), опиралась на индивидуальность ученика, на его скрытые природные способности… Он ввел принцип “занятия без инструмента”, требовал от учеников “удерживать в пальцах” весь игранный репертуар, изучать партитуры сочинения. Им была применена новая – так называемая “русская хватка смычка”, когда пальцы на смычке располагаются заметно глубже, высокое положение локтя, что в целом расширяло возможности масштабной игры, плотного, мощного звучания инструмента» [23. С. 726].

Одной из главных задач педагога Ауэр считал пробуждение сознания ученика, его интеллекта. Он писал, что педагог должен «выразить необъяснимое так, чтобы оно стало понятным, отделить опыт от музыкального чувства, причем определить и то, и другое с такой ясностью, чтобы сущность их была увидена духовным оком» (цит. по: [23. С. 726]).

Вот как описывает занятия Ауэра выдающийся советский скрипач Леонид Коган (учившийся у А. И. Ямпольского, ученика Ауэра, и передающий ауэровские принципы с его слов): «Известно, как вел занятия Ауэр. Он стремился к тому, чтобы каждый играл по-своему, но требовал неуклонного следования обязательной для всех стилевой “генеральной линии”. На уроках присутствовали обыкновенно все ученики до одного. И они понимали, что трактовать то или иное сочинение можно по-всякому, но за такие-то рамки выходить не следует, если не хочешь вылететь из класса» [28. С. 212].

Л. Ауэр обобщил свой опыт, написав труды по вопросам скрипичной педагогики и исполнительства: «Моя школа игры на скрипке» (1921) и «Интерпретация произведений скрипичной классики» (1925).

Другим центром формирования скрипичных традиций была в конце ХIХ – начале ХХ вв. Московская консерватория. Она объединяла традиции чешской скрипичной школы (Ф. Лауб, Л. Минкус, И. Гржимали); традиции уже набиравшей силу петербургской школы Ауэра, ученики которого преподавали и в Москве. Работали в Московской консерватории также ученик Ю. Леонара В. Безекирский и ученик Й. Хельмесбергера А. Д. Бродский, выдающийся российский скрипач, первый исполнитель концерта Чайковского.

Ведущим скрипачом в Московской консерватории был Ян (Иван) Гржимали (1844–1915). Он продолжал традиции пражской скрипичной школы – М. Мильднера, Я. Калливоды, И. Славика. Как солиста его отличали мощное звучание, свободное владение инструментом, строгость интерпретации. Правда, многие отмечали некоторую «суховатость» звука, а также достаточно узкие репертуарные рамки: Гржимали отдавал предпочтение немецкому репертуару. Строгая продуманность пути развития, традиционализм, акцент на технологию, некоторый рационализм – все это, с одной стороны, несколько сужало исполнительские и педагогические возможности Гржимали, но с другой – способствовало становлению у его учеников того, что называют крепкой «школой».