Виталий Калгин - Виктор Цой. Последний герой современного мифа

Из дневника поклонницы «КИНО»:

16.08–20.08.90 г.…Вспомнила сейчас, что я предчувствовала тогда беду. Где-то 13 августа меня начало «ломать», я не находила себе места, до тошноты, ни о чем не могла думать, так мучила тревога. Я даже хотела позвонить ему домой (у меня был телефон квартиры на Ветеранов), сняла трубку и подумала: а что я скажу, что у меня болит душа? Кто я такая? Пошла в парикмахерскую, покрасила волосы, чтобы отвлечься, купила цветы, поставила в вазочку рядом с плакатом… А наутро цветы почернели. Поехала на работу. Всю дорогу думала о том, как странно он мне приснился. А потом сказали по радио…

4.09.90 г.…Для меня люди делятся теперь на тех, для кого жизнь продолжается, и тех, для кого она остановилась. Вызывает искреннее удивление, что я могу различать цвета, ощущать запахи, холод и тепло… Ведь этого не должно быть, когда душа умерла. И все чаще возникает вопрос: «А зачем?!»

10.09.90 г. Сегодня вернулась из Ленинграда. На душе горько и легко одновременно. Прошла по «цоевским местам», видела знаки народной скорби. Удивительно, как по-разному реагируют на случившееся осиротевшие фаны. Одни пишут на стенах душераздирающие слова и гордятся шрамами от недорезанных вен. Другие, несмотря на холод и дождь, молча несут свою круглосуточную вахту на кладбище у Его могилы. Из всех надписей на стенах, дверях и заборах по-настоящему тронула только одна (написано было на стене у двери квартиры на проспекте Ветеранов): «Ты учил нас быть сильными. А я плакал. Андрей».

14.09.90 г. Завтра месяц со дня Его гибели. Четвертый день хожу в кинотеатр на фильмы «Конец каникул» и «Игла». Впереди еще три дня. Хожу, потрясенная не столько увиденными фильмами, сколько реакцией зала. Сплошной хохот. Нет, не смех, а просто хохот от происходящего на экране совсем несмешного действия. Самое дикое, что заливаются смехом те «ярые» фанатки, которые, оккупировав проход и первый ряд, в конце фильма внезапно приказывают залу встать и падают на колени, обливаясь слезами. Сегодня не сдержалась, за что была обозвана дурой и едва не избита. Стерпела. Потому что вспомнила Его. Молча повернулась и ушла, не желая унижать себя дальнейшими объяснениями. Только сегодня вдруг поняла, как одинок Он был в этой толпе…

30.09.90 г. Идет уже второй месяц, как закончилась жизнь. До сих пор не могу понять, как такое могло случиться. Говорят, на свете творится много неправедного, но есть Высшая справедливость. Теперь я думаю, что ее нет. Иначе не произошло бы то, чего не должно было быть! Если бы ТУДА забрали кого-нибудь из нас, тоже молодых, можно было бы смириться и поверить, что жизнь наша не имеет особой цены. Но он, который был такой абсолютно во всем и, главное, очень-очень нужным тысячам людей! Его пребывание именно здесь, среди нас, было просто необходимостью, сколько душ и даже жизней было бы спасено одним его существованием! Теперь не знаю, как жить дальше, как и зачем. Неужели уж настолько дрянной наш мир, что задержаться в нем надолго положено лишь людям серым, ничем не примечательным? Я никогда не поверю, что все в мире случайно и происходит просто так. Я точно знаю, что все делается зачем-то. Только до конца своих дней не смогу понять, ЗАЧЕМ его все-таки у нас забрали…

Виктор Цой… О нем писали не очень много и довольно однообразно. Люди, желавшие знать о нем больше, вынуждены были черпать информацию из «устных народных» источников, зачастую неверных и противоречивых, построенных на домыслах и зависти. Не знаю, задевало ли его это, но в душу он никого чужого не пускал, стараясь сохранить ее в неприкосновенности. Виктор был загадкой, и не так много было вещей, которые можно было бы сказать о нем наверняка. Да, честный. Да, сильный. Да, немногословный. И все же… Я постараюсь взглянуть изнутри, а не поверхностно на человека, внесшего в мою жизнь два события – его появление и гибель. Между тем и другим пролегла целая жизнь, заставившая переоценить и пересмотреть все по-новому. Все это время я жила и думала под «звездой по имени Солнце», равняясь на нее и набираясь мужества, мудрости, сдержанности и милосердия.

Разбитая автомашина Цоя. Фото – Сергей Конопиев

Одно до сих пор остается загадкой. Увидев впервые его на фотографии, я не могла отделаться от ощущения, что хорошо знаю этого человека, где-то прежде встречала или даже была знакома. Промучившись несколько дней, я пришла к уверенному выводу, что вижу его впервые. Хотя ощущение осталось до сих пор. Говорят, так бывает.

Потом пришли песни. И я открыла для себя мир, в котором никогда прежде не могла бы побывать. Мир души другого человека. Мир этот был тонок и хрупок, прост на первый взгляд и удивительно сложен при внимательном к нему отношении. Больше всего в этом мире меня удивило почти полное совпадение с моим, и, так как это случается довольно редко, я с радостью и волнением стала проникать туда, где все было так знакомо, близко и понятно. Сейчас, после его ухода, я поняла, что, несмотря на несметные толпы фанов, по-настоящему любили и понимали его далеко не все. И он был прав, когда на фразу журналиста: «За вами пойдут сотни людей, стоит только позвать…» – отвечал: «Пойдут друзья и единомышленники, а их не так уж и много». Действительно, на концерте в Киеве, посвященном его памяти, не было ожидаемой атмосферы народной скорби. Не было портрета, не было цветов, зал не вставал и не молчал в его честь. Нам предложили выслушать «отчетный концерт» каких-то веселых групп, вместо того чтобы включить фонограмму и дать людям возможность попеть хором вместе с Ним, как тогда… И что очень странно, никто, кроме меня и моей подруги, не пришел к тому месту, где стоял всего четыре месяца назад автобус и где девчонки были готовы убить друг друга за право подойти поближе. Я знаю, есть среди них те, настоящие, для которых с его смертью остановилась жизнь. Наверное, в тот день они просто не пришли… Мы посидели на краю тротуара, пока догорала церковная свеча. Дул довольно сильный ветер, и огонек то угасал, то вдруг вспыхивал вновь, каким-то чудом возрождаясь. Может быть, это Он не хотел, чтобы мы уходили…

Удочка Виктора Цоя. Фото из архива Виталия Калгина

10.10.90 г. Через несколько дней опять 15-е число. Прошло всего два месяца. В обычных условиях два месяца – мгновение, которое и не заметишь. Теперь же кажется, что прошла целая жизнь, столько за это время передумано и выстрадано. Мысленно уже начинаю привыкать к реальности случившегося, но по-прежнему, глядя на его фотографии, хочется закричать: «Не верю!!!»