Ляля Кандаурова - Как слушать музыку [litres]

https://www.youtube.com/watch?v=k9caUwqS79Y

Особняком стоит фигура Петра Ильича Чайковского (1840–1893). Он безусловно принадлежит романтизму и оказался единственным среди русских композиторов, кто пошёл по пути европейской музыки. У Чайковского было консерваторское образование, он преподавал студентам, работал в западных жанрах. Его главные произведения – симфонии, оперы и программные увертюры(жанр, близкий симфонической поэме: одночастное сюжетное сочинение для оркестра). А также концерты для фортепиано и скрипки с оркестром, квартеты, фортепианное трио, струнный секстет – список точь-в-точь как у какого-нибудь немецкого или французского романтика. Даже внешний вид Чайковского, если сравнить его с Римским-Корсаковым или Мусоргским – гораздо более западный: с короткой бородкой, изящно одетый, он выглядит европейским денди.

https://www.youtube.com/watch?v=T0g5tgBpAm8

Все это не значит, что Чайковский не знал или не ценил русскую народную музыку. То и дело в его сочинениях мы слышим аутентичные фольклорные темы, вплоть до «Во поле берёза стояла», звучащей в финале Четвёртой симфонии. Однако принципиальная разница между ним и кучкистами – в том, что Чайковскому совершенно чужда была общественно-политическая, историческая ориентированность музыки. В своих операх кучкисты – его ровесники – размышляли о прошлом и настоящем России, о столкновениях и бурлении гигантских людских масс, о власти, об исторической ответственности и обречённости. С помощью музыки они старались ответить на вопрос – что такое Россия, её языческая старина, древние сказки и поверья, её народ и правители, смута и религиозный раскол? Чайковского притягивала совершенно иная тема: человек и его чувства. Грандиозность бушующих в его музыке переживаний не поддаётся описанию. Человек – уязвимый, мечтающий, гибнущий – всегда находится для него на первом плане.

https://www.youtube.com/watch?v=rlEopf3WSXE

https://www.youtube.com/watch?v=f7qArX3X0Zw

В операх и балетах он никогда не стремился к объективному, анализирующему взгляду на своего героя. Каждый персонаж – будь то влюблённая Татьяна из «Онегина», маленькая Мари из «Щелкунчика» или обезумевший Герман из «Пиковой дамы» – это сам Чайковский. Их восторги и страхи – его собственные чувства, про которые Чайковский обладал даром музыкально говорить с искренностью и исступлением, не доступными, пожалуй, ни одному композитору в истории. Чайковский ощущал жизнь одновременно как чудо и катастрофу, и это чисто романтическая черта. Однако он не рассматривал искусство как общественно-политический инструмент. И это, как ни странно, делает его скорее классиком, чем романтиком.

Александр Варламов, Александр Гурилёв, Антон Аренский, Пётр Чайковский

По сравнению с итальянской и французской, немецкая опера довольно долго пребывала в оцепенении. С разницей в несколько месяцев с великим Джузеппе Верди родился человек, которому предстояло не только «перепридумать» оперу в Германии, но и сделать нечто гораздо большее. Рихард Вагнер (1813–1883) оказался одним из ключевых людей-событий не только немецкой музыки, не только музыки вообще, но и всей европейской культуры второй половины XIX века.

https://www.youtube.com/watch?v=AbOZx6iRKR8

Он начинал как дирижёр в небольших немецких театрах и столкнулся с тем, что в тогдашнем музыкальном мире Германии функция и работа дирижёра – такая, как она ему виделась, – была неосуществима. Вагнер хотел быть харизматичным лидером, властно и ярко трактовать музыкальный текст, вести за собой певцов и оркестр, подчинять себе публику. Словом, он хотел быть дирижёром-звездой, к образу которого мы привыкли сегодня. Но в оперной индустрии середины века дирижёр мало кого интересовал: он был лицом, зависимым от певцов. А в целом опера была ориентирована на то, чтобы потрафить слушателю, давить на его эмоции и зрение, «кормить» его приятными мелодиями (в Италии) и пикантными танцами (во Франции).

https://www.youtube.com/watch?v=86XpBZdGYMY

Вагнер проникся омерзением к состоянию оперных дел и поклялся, что «больше не напишет ни одной оперы». Он имел в виду, что хочет реформировать жанр, причем настолько радикально, что результат этих изменений даже называться будет по-новому. Задача была из области колоссальных: представьте, что вам нужно единолично придумать новую форму искусства! Но Вагнер был настоящим фанатиком. Двадцать с лишним лет он работал над беспрецедентным оперным сериалом: тетралогией(циклом из четырёх опер) «Кольцо нибелунга».

Всё в этих операх было новым. Основой сюжета служили мотивы из германской и исландской мифологии, переработанные в цикл поэм самим Вагнером. То есть, в отличие от Верди, он не сотрудничал с либреттистом, но желал контролировать все элементы оперного производства – текст, музыку, постановку, исполнение. Миф, положенный в основу сюжета, – так было в первые годы XVII века, во младенчестве оперного жанра, когда опера еще оглядывалась на античную драму. Тогда она была еще не развлекательным зрелищем, а эстетским театром для избранных. Вагнер отчасти напомнил нам об этой фазе её прошлого, вернув оперу в то, докоммерческое ещё состояние. Однако он был далёк от идеи зрелища для избранных: напротив, ему хотелось показать большой немецкой аудитории величественное, небывалое многочасовое действо, построенное на легендах доисторического германского прошлого. Так опера приобретала громадную серьёзность, общественный вес, политическую заряженность и религиозную торжественность. В «Кольце нибелунга» действуют германские боги, волшебные существа вроде русалок, великанов, гномов, драконов и летающих наездниц-валькирий. Есть и смертные люди, один из которых – чистый и светлый герой Зигфрид, надежда этого мира на спасение. В последней части он погибает из-за людского коварства и пороков богов. Это влечёт за собой невероятной зрелищности апокалипсис: вселенский потоп одновременно с пожаром небес.

https://www.youtube.com/watch?v=-Hb96yWPJto

Никогда ещё на оперной сцене не показывали конец света. Никогда ещё так мощно, разнообразно, активно не вёл себя театральный оркестр: у Вагнера он не аккомпанирует голосам, но создаёт подвижную звуковую стихию – а в ней, как пловцы в океане, прокладывают свои траектории певцы.

Вагнер положил конец членению оперы на номера: у него нет арий, дуэтов и речитативов. Иногда одно музыкальное дыхание длится на протяжении получасовой сцены или целого акта. Свои оперы Вагнер называл музыкальными драмами. Позже он прошел до конца по пути их обособления от театрального мейнстрима: выстроил собственный театр. Там всё было приспособлено под его драмы-мистерии, и только под них. Там, как в храме, посвященном одной религии, не было места другим операм с их (как считал Вагнер) фривольностью и поверхностностью.