Ляля Кандаурова - Как слушать музыку [litres]

Причина – в коммерческой стороне неакадемической музыки и её ориентированности на молодёжь. На сцене должно быть лишь юное, обаятельное, интересное лицо. Похожим образом это работает и в классике: молодые артисты, азартные виртуозы, оперные певцы, по возрасту соответствующие своим персонажам, – всё это приветствуется публикой точно так же, как и в роке или хип-хопе. В то же время в тех областях неакадемической музыки, где существует культура инкогнито артиста и где исполнителю не обязательно быть секс-символом, происходит то же, что в классике: к примеру, продюсеры, определяющие ландшафт современной электронной музыки, в основном – люди среднего и старшего возраста.

Надо учитывать и время, которое требуется на получение классического композиторского образования. В рэпе отличный трек можно сделать, умея пользоваться одной-двумя программами. В классической музыке на освоение технической базы уходит огромное время – это годы жизни авторов, которых мы называем современными.

Тяжеловесные и старомодные оперные постановки, скучные исполнения и ложный пафос – всем этим классическая музыка сильно испортила себе репутацию в глазах современного, а особенно молодого слушателя. Иногда она слишком крепко держится за традицию: настаивает на сценических прочтениях семидесятилетней давности, на массивной величавости оформления – от дизайна афиш до облика ведущих концертов. И тогда современный слушатель может ощущать скуку, досаду, неловкость или желание рассмеяться. Если во время оперного спектакля вам хочется закричать «не верю!», глядя на роковые страдания героев, не думайте, что с вами что-то не так. Не стыдитесь того, что вы «не в силах понять великое искусство». Что-то не так со спектаклем. А хорошо исполненная и здорово воплощенная на сцене классическая музыка захватывает так же, как любая другая.

Вопрос: Это значит, что любой концерт, на котором мне скучно, – плохой?

Нет. Скука бывает разной. Одно дело – скучать потому, что исполнитель на сцене демонстрирует нелепые, высосанные из пальца, «липовые» чувства и мотивации, или пытается «купить» ваше внимание нехитрыми средствами, вроде преувеличенных эмоций или большой громкости. В этом случае мы скучаем от банальности ситуации. Нам неловко за артистов и жалко тратить на них время.

Другое дело – скучать от непонимания, когда не знаешь пароля к музыке, не чувствуешь её языка. В этом случае мы досадуем на свою слушательскую неопытность. Отличить одно от другого очень просто. Если вы можете аргументированно объяснить, почему исполнение или постановка никуда не годятся – выходите из зала (только не во время музыки, дождитесь паузы). Если же главная и единственная претензия – «я не понимаю», то постарайтесь сохранять внимание, а к следующему концерту подготовьтесь лучше. Ведь это – как поход по сложной местности: нужна карта, проводник и ответственные сборы.

Наверное, это самое сложное правило. И одно из самых важных. Если получится ему последовать, у вас есть шанс открыть для себя громадный музыкальный мир, который иначе останется заперт. Мы часто думаем, что музыка нам что-то должна. Что она должна быть приятной, мелодичной, расслабляющей, должна вызывать какие-то чувства – желательно вдохновение, оптимизм или лёгкую грусть. Удивительно, но ничего подобного мы не ощущаем к литературе. Или к кинематографу: мы оставляем за ним право шокировать, бередить, пугать и запутывать нас, показывать вещи, натуралистически отталкивающие или глубоко поражающие морально, ставить в тупик, заставлять задуматься. Но музыка подходит к нам слишком близко: звуча в наушниках, пока мы идем по улице или занимаемся делами, она буквально повелевает нашим пульсом. Музыка – как близкий человек, с которого «спрос» всегда больше, чем с чужого, – и поэтому она должна соответствовать нашим ожиданиям. Должна быть красивой. Приятно звучать. Нет ничего плохого в желании получить от музыки удовольствие – было бы странно через силу слушать нечто отвратительное. Но удовольствие она способна доставить не только симпатичными звуковыми красками и щемящим мотивом. Примите музыку странной, тяжёлой, непостижимой, ни на что не похожей, холодной, некрасивой, эмоционально давящей. Дайте ей быть свободной от ваших потребительских ожиданий. То, что вы услышите и узнаете в результате, вознаградит вас сторицей.

Так получилось, что музыка – особенно классическая – оказалась среди предметов, которыми интересуются приличные, образованные, интеллигентные люди. Родители отдают детей в музыкальные школы для гармоничного развития, «прививают» им любовь к классике, сами иногда этой любви не испытывая. Люди дарят друг другу абонементы в филармонию, словно это членские карты спортивного клуба: считается, что поход на концерт поможет расслабиться, развеяться, оздоровиться, да и вообще – вещь солидная. Билеты в роскошные оперные театры не дёшевы, и оттого воспринимаются как атрибут социального статуса.

Часто из-за всего этого человеку в зале бывает скучно. Он пришёл слушать музыку без определённой цели, либо цель и заключалась в том, чтобы прийти. Сама же музыка превратилась в нечто сопутствующее – это в лучшем случае, а в худшем – в пытку. Ужасно и несправедливо чувство досады и сонливости, которое люди испытывают тогда. В этой части книги мы вспомним, для чего ходим в концертный зал или надеваем наушники. Все причины: от самых возвышенных до самых житейских. Ведь делая что-то осознанно, мы повышаем свои шансы на настоящие и важные переживания. Чувствуем, что наши действия имеют смысл и делают нас счастливее.

Как мы уже говорили выше, музыка – очень гедонистическая вещь. Она связана с наслаждением жизнью. Здесь важно понимать, что удовольствие бывает разным. Это может быть физическое блаженство, которое кто-то испытывает от погружения в качественный звук на хорошей аппаратуре. Это может быть интеллектуально-исследовательский восторг при столкновении с чем-то экстраординарным и сложным. Мы привыкли думать, будто «удовольствие от музыки» – это приятные весёлые (или грустные) мелодии или расслабленная атмосфера эфира псевдоклассических радиостанций. Действительно, всё это может ощущаться как нечто приятное. Однако это – ещё и, например, чувство восхищённого изумления от виртуозной игры. Или ощущение шока от контакта со странно, нездешне и дико звучащим звуковым материалом. Или пресловутый «разрыв шаблона», связанный с чем-то неудобным и сильнодействующим на оперной сцене. Музыка может доставлять все эти виды и формы удовольствия. Чем больше способов, которыми она в силах достучаться до человека, зацепить, расположить его к себе, – тем меньше шансы на скуку. Не думайте, что сложные «умственные» формы удовольствия недоступны «простому слушателю». Это не так: то, что кажется вам скучным, может быть увлекательным для вашего спутника, или увлечет вас, чуть более опытного, завтра.