Андрей Васильченко - «Лили Марлен» и другие. Эстрада Третьего рейха [без иллюстраций]

В итоге Геббельс отдал распоряжение, что к весне 1941 года в репертуаре немецких радиостанций надо было провести радикальные перемены, в том числе передавать «больше ритмичной танцевальной музыки». Впрочем, подобный приказ не мешал Геббельсу в частных беседах и на публике выказывать свое отвращение к «музыке с искаженным ритмом», равно как и к «музыке с аритмичной мелодией». Буквально за неделю до начала военной агрессии против СССР Геббельс в своей статье, опубликованной на первых страницах газеты-журнала «Рейх», открыто заявил, что вкусы солдат вермахта не должны иметь приоритета перед музыкальными пристрастиями гражданского населения. Одновременно с этим он заявлял: «Во время войны нам нужен народ, который сохраняет хорошее настроение». В тот момент Геббельс почти провидчески предполагал, что на немецком радио нельзя был оставлять старых сотрудников. Большинство из них было в свое время подобрано неотесанным Хадамовским и посредственным во всех отношениях директором Кёльнского радио Генрихом Гласмайером. Ни тот, ни другой не имели в своем багаже никаких свежих идей. Не рискуя поручать новое дело непрофессионалам, Геббельс решил привлечь на свою сторону молодых специалистов, которые разбирались в музыке, были готовы усердно работать, а самое главное (что на первый взгляд покажется странным), не были догматичными национал-социалистами. Более того, Геббельс высказал мнение что эти специалисты вообще могли не состоять в национал-социалистической партии или в одном из ее подразделений, при этом они никак не должны были быть связанными со «старыми борцами движения», которые привели Гитлера к власти.

В итоге в период с октября 1941 по февраль 1942 года Имперское радио превратилось фактически в принципиально новую организацию. Геббельс пристально наблюдал за процессом реорганизации. Он еженедельно требовал у Ганса Хинкеля отчеты. На имперском радио было создано десять «новаторских» групп, которые возглавлялись бесспорными специалистами в своей области. Дирижер Рудольф Шульц-Дорнбург был назначен начальником отдела классики. Журналист Хайнц Гёдеке начинавший когда-то свою карьеру спортивным обозревателем, главой «разговорной группы».

Пианисту Францу Гроте который в последние годы проявил себя как талантливый джазмен, доверили курировать сферу, которая требовала особой художественной взыскательности, — оперетту. Кроме этого, Гроте вместе с Петером Кройлером и Тео Макебеном, одним из ведущих эстрадных композиторов Третьего рейха, должны были заниматься вопросами создания музыки для немецких кинофильмов. Поскольку данное направление курировал лично Геббельс, эти музыканты постоянно встречались с ним. Франц Гроте позаботился о том, чтобы его старый приятель Георг Хенцшель, считавшийся знатоком немецкого джаза, был назначен руководителем группы «А» («Легкая танцевальная и эстрадная музыка»). Подробности данного назначения до сих пор не известны. Скорее всего Геббельс доверился мнению Гроте, который характеризовал Хенцшеля как хорошего профессионала. Не исключено, что министр пропаганды Третьего рейха пошел на это неохотно, ориентируясь на потребность немецкой публики в «ритмичной музыке». Несмотря на пресловутые музыкальные потребности в современных музыкальных композициях, в министерство пропаганды приходило большое количество жалоб (в основном от жителей небольших немецких городков), которые выражали недовольство «засильем» джаза на немецком радио. Чтобы без лишней необходимости не раздражать консервативных бюргеров, Хенцшель и его коллеги пытались не употреблять в радиоэфире слово «джаз».

Непосредственным результатом изменения репертуара немецкого радио стала растущая в начале 1942 года известность исполнявшего свинг биг-бенда Вили Штеха, одного из создателей легендарного немецкого музыкального коллектива «Золотая семерка». В марте 1942 года Геббельс, к немалому удивлению многих немцев, произнес по радио речь, в которой он положительно отозвался о джазе. Министр пропаганды сказал, что ритм является «основным элементом музыки», но тем не менее презрительно отозвался об «отвратительно звучащем инструментальном визге». В любом случае было очевидно что Хенцшель смог добиться отсрочки для джаза, на популяризацию которого он потратил немало сил.

Геббельс не мог не понимать, что солдаты вермахта одобрительно встретили случившиеся перемены. После начала войны на совещаниях он постоянно напоминал об особых потребностях солдат в развлекательной музыке. Но в том, что касалось формирования программ для воюющих солдат, Геббельс не мог придумать ничего нового. С одной стороны, по его указанию для солдат вермахта передавались тысячи песен, что должно было сделать их жизнь более сносной, а вместе с тем более восприимчивой для нацистской пропаганды. С другой стороны, Геббельс никак не мог воспрепятствовать тому, что солдаты на оккупированных территориях Западной и Северной Европы слушали иностранные радиостанции. Чтобы решить эту проблему, Геббельс принял несколько мер, которые были ориентированы в первую очередь на солдат. Одной из таких мер стало создание «концерта по заявкам для солдат вермахта», о котором мы весьма подробно говорили в предыдущих главах. Чтобы не повторяться, укажем, что появление Хайнца Гёдеке в качестве ведущего концерта по заявкам было отнюдь не случайным событием. Хотя концерт по заявкам с исторической точки зрения просуществовал совсем недолго, но он стал образцом для подражания. Поскольку в «концерте по заявкам» вполне спокойно передавались джазовые композиции, то они стали транслироваться почти на всех солдатских радиостанциях, которые создавались не столько по инициативе министерства пропаганды, сколько по инициативе армейского командования. К зиме 1942 года, когда рейх находился на пике своего военно-политического могущества, сеть подобных радиостанций покрывала все оккупированные немцами территории: Норвегию, Польшу, Балканы, западные советские территории. Принимая во внимание тот факт, что до мобилизации более половины солдат слушали современную на тот момент танцевальную музыку, солдатские радиостанции решили дойти еще дальше, чем сам Геббельс. К великой радости любителей джаза, солдатские радиостанции стали передавать в эфир лучшие джазовые местные композиции, записи которых удавалось найти на захваченных территориях

Осень 1941 года для любителей джаза призванных в ряды вермахта была примечательна тем, что «Солдатское радио Висла» почти круглые сутки напролет крутила пластинки со свинговыми мелодиями. Наибольшей популярностью у немецких солдат на тот момент пользовались записи британского танцевального оркестра Гарри Роя. В эфире над оккупированной Норвегией «господствовал» биг-бенд Хайнца Венера. Даже солдатская радиостанция вермахта, располагавшаяся в Минске, передавала в эфир свинг. Но имя на вещании танцевальной музыки сделала в первую очередь «Солдатское радио Белград», та самая, которая открыла немцам и всему миру «Лили Марлен» (о чем несколько позже). Она, к великой радости оставшихся в Германии любителей музыки, без проблем принималась в южных районах рейха. Подобное развитие событий никак не устраивало Геббельса. Он чувствовал, что теряет психологический контроль над армией, который ему удалось установить осенью 1941 года. К великому своему ужасу, министр пропаганды узнал, что наибольшей «психологической опасности» подвергались обожаемые им летчики люфтваффе. Хорошее знание английского языка, широта взглядов, легендарная склонность к джазовой музыке делали их во время боев над Ла-Маншем и в Северной Африке наиболее уязвимыми для британской пропаганды. Геббельс, еще со времен «эпохи борьбы», когда нацисты только рвались к власти, был очарован самолетами и летчиками. Во время первых воздушных боев «битвы за Британию» он восторгался боевыми успехами Адольфа Галланда, Ганса-Иоахима Марзейле. Но наибольшее восхищение у министра пропаганды вызвал Вернер Мёльдерс.