Алексей Булыгин - Карузо

Что произошло тогда на самом деле, сказать трудно. Мафия — организация тайная и хранить секреты умеет. Однако с этого времени Карузо вынужден был принимать повышенные меры безопасности не только для себя, но и для своих родных. Важным итогом противостояния Карузо «Черной руке» следует признать то, что в сознании живущих в Америке итальянцев, которых терроризировали преступники, произошел важный перелом: они поняли, что мафии можно успешно противостоять с помощью закона, и начали оказывать ей противодействие, с которым «Черная рука» не справилась — еще до введения в США «сухого закона» (1919) эта организация была практически ликвидирована.

В сезоне 1910 года в «Метрополитен-опере» у Карузо было немало новых партнеров. Так, одним из них стал бас Андреа (Андрес) де Сегурола, с которым у тенора установились очень близкие отношения и который написал впоследствии интересные воспоминания о своем великом друге.

После обычного весеннего турне было запланировано важное событие: Джулио Гатти-Казацца и Артуро Тосканини организовали первые международные гастроли «Метрополитен-оперы». Труппа готовилась представить несколько спектаклей в Париже. К этому времени имя Карузо стало своеобразной эмблемой, главным символом театра, так что вопрос о его участии практически не обсуждался. Гастроли должны были начаться в середине мая. Незадолго до этого в Париж приехала мисс Сайер с Энрико Карузо-младшим. Тенор был очень рад «досрочной» встрече с сыном.

Мальчик был окружен вниманием со всех сторон. Его огорчало, правда, что в парке французские дети не стали с ним играть, так как он не говорил по-французски. Зато было множество других интересных встреч. Энрико Карузо-младший вспоминал, что они с отцом посетили Сару Бернар, которая была тронута вниманием великого тенора и встретила их очень гостеприимно. Большое впечатление на ребенка произвел визит к красавице Джеральдине Фаррар. Идя к ней в гости, Карузо взял с собой сына для того, как тот считает, чтобы не компрометировать примадонну, ибо ходили упорные слухи о весьма близких отношениях сопрано и тенора.

В Париже была организована подписка на все шесть спектаклей. Это была сознательная финансовая политика «Метрополитен-оперы». Связана она была с тем, что публика в основном желала слушать Карузо и не очень хотела идти на поздние оперы Верди. Администрацией театра было предусмотрено, что, например, покупая билеты на «Аиду» с Карузо, зрители получали возможность послушать еще и «Отелло». Так, нельзя было послушать «Паяцев», не сходив предварительно на «Фальстафа».

В итоге финансовый успех гастролей получился весьма внушительным. Но этот успех стоил немало для Карузо. Он выступил шесть раз за восемь дней и был крайне изнурен. Доктора тщетно требовали, чтобы он поберег голос.

«Душа Карузо была под стать его великому голосу, — писал устроитель этих гастролей, парижский антрепренер Габриэль Астрюк. — 18 мая, за три дня до открытия сезона, он принял приглашение выступить в концерте в „Трокадеро“, принеся таким образом различным благотворительным комитетам выручку в 150 тысяч франков. Мало того, он еще вернул присланный ему чек на 10 тысяч франков — свой личный гонорар. А 19 июня, уже после закрытия сезона, в ходе грандиозного гала-концерта в „Опера“ он спел III акт „Богемы“ с Фаррар и Скотти и финальную сцену из „Фауста“ с Фаррар и Де Сегуролой. Этот вечер, организованный Тосканини в помощь семьям военных моряков с недавно затонувшей субмарины „Плювиоз“ [299] 26 мая 1910 года французская подводная лодка «Плювиоз» столкнулась с паромом «Па-де-Кале», пересекавшим Ла-Манш. Погибли все 27 моряков. Паром получил сильные повреждения и вынужден был вернуться в порт. Субмарину позднее удалось поднять. Морякам устроили торжественные похороны. По просьбе президента Франции был организован благотворительный концерт в помощь семьям погибших, в котором участвовали ведущие музыканты Европы. , собрал 185 тысяч франков. Важно подчеркнуть, что для Карузо это было пятое выступление за шесть последних дней!» [300] Ильин Ю., Михеев С. Великий Карузо. С. 135–136.

В Париже Карузо впервые выступил с Лукрецией Бори — во французской премьере «Манон Леско» Дж. Пуччини. Вскоре испанская сопрано, чьим предком была знаменитая Лукреция Борджа, стала для Энрико одной из наиболее частых и любимых партнерш по сцене.

По окончании парижских гастролей Карузо со своей неизменной свитой отправился на родину. Летом 1910 года во многих провинциях Италии бушевала сильная эпидемия холеры, поэтому Карузо с семьей поехал в Римини, куда болезнь не успела добраться. Там он арендовал неподалеку от моря виллу.

Четвертого июля, в День независимости США, Карузо в знак уважения к этой стране устроил большой званый обед для друзей и знакомых. Семейный пикник с фейерверками — обычные атрибуты этого праздника в Америке, поэтому не удивительно, что Карузо решил последовать традиции и запланировал салют из разноцветных ракет, приобретенных за немалые деньги.

Фейерверк получился на славу, гости были в восторге. Однако во время последних залпов подул довольно сильный ветер. Какую-то ракету отнесло к пляжу, и она упала на крышу одного из домиков, где отдыхали туристы. Начался пожар, вскоре охвативший все строение. Пламя, раздуваемое ветром, перекидывалось с одной постройки на другую. Через несколько минут все пляжные домики были охвачены огнем. Гости бросились тушить пожар, но, несмотря на все усилия, более ста домиков сгорели дотла. Вдоль пляжа тянулась полоса черного дыма, сквозь который проступали обгоревшие балки. За ущерб, нанесенный курорту, Карузо вынужден был заплатить огромную сумму.

На отдыхе Энрико с увлечением играл с младшим сыном. Тот навсегда запомнил, как отец построил из песка гору, сделал наверху кратер и сказал ему с торжественным видом:

— Это Везувий!

Карузо с удовольствием лепил из песка Нептуна, окруженного морскими коньками, драконов и дельфинов. Фигуры были такие интересные, что полюбоваться на его работу приходили отдыхающие. Все поражались разностороннему таланту самого известного в мире певца.

Энрико Карузо-младший вспоминал, что именно во время этих каникул он, наконец, осознал, что является сыном великого человека. Его отцу устраивали овации и оказывали знаки внимания, которых, возможно, не удостаивались даже члены королевских династий. Все вокруг старались чем-нибудь угодить любимому тенору, сделать ему что-нибудь приятное.

После отдыха Карузо отправился в турне по Бельгии и Германии. В Гамбурге спектаклями дирижировал молодой Отто Клемперер, который спустя пятьдесят лет вспоминал: «Карузо был очень музыкальным человеком, который органично вписывался в любой ансамбль, не стараясь демонстрировать замашки солиста и выделиться любой ценой среди остальных партнеров» [301] Klemperer О. Minor Recollections. London, 1964. P. 67. .