Максим Кравчинский - История русского шансона

В общем-то, «Бумер», «Бутырка», «Пятилетка» и прочие клоны тоже вполне годятся под определение «мальчуковой группы», с единственной поправкой, что «мальчуганам» слегка за 40. Но, как говорил в схожей ситуации Остап Бендер: «Пусть тот, кто скажет, что это девочка, первым бросит в меня камень…»

Обложка одного из дисков группы «Воровайки».

Дискотечный звук в шансон пришел задолго до появления вышеперечисленных ансамблей. Принято считать, что первопроходцем в этом направлении стал Сергей Наговицын (иные, впрочем, склонны отдавать пальму первенства Владиславу Медянику, Игорю Герману или Владимиру Асмолову). Но если у этих артистов современные аранжировки органично переплетались с текстами, не заставлявшими усомниться в принадлежности к жанру, то эпигоны, как я уже говорил, сосредоточились на модном звуке, эпатаже и красивой картинке. Тексты для этих проектов, в общем-то, вторичны и смысловой нагрузкой не отличаются. Сам создатель успешных проектов, певец и композитор Юрий Алмазов называет собственные музыкальные эксперименты — «блат-поп». По-моему, звучит очень точно: 50 % — от жанра, другая половина — диско.

Гремучая смесь, но многим она пришлась по вкусу. За без малого полтора десятка лет существования «Воровайки» выпустили дюжину альбомов и не вылезают из гастрольных турне по России и зарубежью. Особым спросом они, как ни странно, пользуются на корпоративах промышленных олигархов.

Концертная афиша группы «Бутырка».

Другим мегауспешным начинанием стало создание воронежским продюсером Алексеем Брянцевым группы «Бутырка». Не скрывая, что подражают Наговицыну, эти парни с суровыми лицами завоевали бешеную популярность — в особенности у провинциальной молодежи — и уже более десяти лет собирают аншлаги в местных клубах и даже на дискотеках.

С популярностью изначально неформатных групп вынуждены считаться радийщики. Наиболее мягкие произведения дуэта постоянно находятся в плей-листах профильных станций.

Как отмечалось выше, радио позволило выделиться целому ряду направлений в отдельные стили. Прежде всего речь о дальнобойной и военной песне.

Тема дороги всегда была и остается актуальной для жанра. От автомобильных зарисовок Высоцкого до «Извозчиков» Розенбаума и Новикова или токаревских похождений «нью-йоркских таксистов и трактористов» — все и всегда воспринималось на ура!

Какого русского не манят в путь, пусть и без определенной цели, наши длинные «эх, дороги»?

Как спел некогда Александр Яковлевич Розенбаум: «…В вагон бы, да на полку в месяц раз, и не реже…»

Кличут, зовут наши просторы славянскую душу в неведомые дали и дебри… С возникновением свободной торговли и появившимся в российском обществе целого класса суровых и мужественных водителей фур назрела необходимость в их песнях.

Мастер дорожного шансона Гриша Заречный с Владимиром Волжским. Москва, трактир «Бутырка», ок. 2005 г.

Первым просек тему бывший водитель троллейбуса, таксист, мотогонщик и сам в прошлом дальнобойщик из Ростова-на-Дону шансонье Григорий Заречный(р.1958 г.).

Направляясь с Азовского побережья домой, в Москву, как-то осенью 2000 года я зарулил в Ростов и там, на Центральном рынке, купил его дебютную кассету «А я люблю свой город». Это был тот редкий случай, когда с первой же песни влюбляешься в голос исполнителя.

Заречного быстро заметили, оценили и пригласили в столицу владельцы матерого рекорд-лейбла, здесь он благополучно проживает по сей день.

За одиннадцать лет Гриша выпустил немало альбомов, большинство из которых под говорящими названиями: «Дальнобойщик-1» (2 и 3), «Тормоза придумали трусы», «А я давлю на газ». Пока никто круче Заречного автомобильную тему не понял и не воспел.

Сегодня военная песня — вернее, не просто военная, а скорее солдатская, стала заметным явлением в нашей жизни. Она звучит и с экрана телевизоров, и из радиоприемников, а частенько и возле переходов метро мы слышим ее в исполнении не то настоящих, а не то ряженых людей в камуфляже.

Россия никогда не жила спокойно. Очевидно, истоки этой песни лежат в старинных напевах рекрутов и служивых, что звучали на привалах во время походов на Казань, Полтавской битвы или обороны Балаклавы.

Простая солдатская песня отличается от военно-патриотической, как обед крестьянина от роскошного княжеского пира. В незатейливых рифмах и мелодиях рядовых бойцов звучит правда жизни, в меди и литаврах гимнов — призыв забыть себя во благо Отчизны.

Это просто два абсолютно разных жанра. Понятно, что мы поговорим о первом.

Тема солдатского фольклора уже возникала в главе о Второй мировой. Новый всплеск народного творчества наметился в период войны афганской. Современное движение поющих защитников родины возникло именно тогда. И если первые записи воинов-интернационалистов находились под жестким контролем КГБ, то в дальнейшем, на волне перестройки, бывшие «афганцы» начали организовывать собственные коллективы и некоторые даже успешно вышли на большую сцену.

Один из первых исполнителей афганских песен полковник военной разведки Игорь Николаевич Морозов. Фото середины 80-х годов.

Те читатели, чей интерес к «запрещенной песне» берет начало еще в советские времена, наверняка помнят загадочные пленки «Саши из Файзабада», где сквозь шипение и скрип пятидесятой, наверное, копии молодой голос пел удивительно простые, правдивые, искренние и оттого очень страшные вещи. Пел правду об афганской войне… Время раскрыло тайну: те песни пел офицер спецгруппы КГБ «Каскад» Игорь Николаевич Морозов(р.1951 г.).