Олег Феофанов - Тигр в гитаре

Будущее принадлежит молодым. Эта истина особенно верна сегодня, когда более половины населения земного шара — люди моложе 25 лет. За кем они пойдут? Как будут строить жизнь? Эти вопросы волнуют идеологов всех западных стран, и за умы молодежи ведется постоянная ожесточенная, хитро завуалированная борьба.

Молодежь восстает против стремления держать ее в рамках буржуазной «добропорядочности», лишить ее индивидуальности. Молодежь бунтует. Она отпускает длинные волосы и танцует рок-н-ролл, разносит в щепы концертные залы, рвет на сувениры одежду модных кумиров. Но это безопасный, управляемый бунт. Моды можно менять — и тем самым давать выход накопившейся у молодежи энергии. На моде, кроме того, можно хорошо заработать. Так, во всяком случае, рассуждают заправилы индустрии развлечений, блаженно слушая клацание кассовых аппаратов. Индустрия развлечений достигает ошеломляющих размеров. Возьмем Англию. Там сейчас существует не менее двенадцати тысяч молодежных ансамблей легкой музыки. Только в Ливерпуле, на родине битлов, их восемьсот пятьдесят, и они завлекают в клубы и подвальчики около шестидесяти тысяч парней и девушек ежевечерне. В Италии таких ансамблей — до 5 тысяч. В них занято около 20 тысяч человек!

Между прочим, в Италии ежедневно появляется 80 новых песен, или 24 тысячи песен в год. Из них едва ли более десятка задерживается в памяти людей на недели или месяцы. Молодежь тратит ежегодно на пластинки пятьсот сорок миллиардов лир! Фантастическая сумма! И это все главным образом на пластинки с записями подростков с ломающимися голосами и всевозможных полудетских ансамблей.

На недавнем фестивале молодежных ансамблей в Рапалло, который именовался «Первым национальным турниром дьяволов из Рапалло», выступило двести ансамблей. О характере их репертуара можно частично судить по названиям этих ансамблей: «Привидение», «Ягуары», «Каторжники», «Дьяволы с хвостами-гитарами», «Плебеи», «Лентяи», «Бронзоволицые», «Грозные ангелы», «Похитители детей», «Поларисы», «Убийцы». Ясно, что «Убийцы» не будут исполнять Первый концерт Чайковского, а вот в отношении новомодных воплей, положенных на музыку, могут «дать жару».

А сколько таких ансамблей в США! Зачастую эти ансамбли собирают многомиллионную молодежную аудиторию.

Известный американский писатель Уильям Сароян как-то сказал: «Джаз-оркестр может довести человека до того, что он сбросит штатское платье, наденет форму, станет учиться стрелять…»

Конечно, не следует буквально воспринимать эту гиперболу замечательного писателя-юмориста и сатирика, однако нельзя не согласиться с ним в том, что влияние музыки на молодежь может быть чрезвычайно сильным.

А посмотрите, какие песенки пропагандируются сейчас в ФРГ! Снова в немецких школах звучат эсэсовские песни — песни, воспевающие «подвиги» вермахта. Как апофеоз идеологии реваншизма, которой отравляют немецкую молодежь, снова насаждается пресловутая «Песня немцев», к которой после 1945 года присочинена строка: «…и наш рейх восстанет вновь».

Но в то же время в Федеративной Республике Германии звучит стихотворение «Страна отцов», которое написал западногерманский школьник Райнер Вульф:

Подросток ищет ответа на вопросы, которые ему ставит жизнь: «Нужна ли война во Вьетнаме? Почему растет безработица? Почему в богатейшей стране мира нельзя быть уверенным в завтрашнем дне? Почему в США существует расовая сегрегация? Почему висит угроза атомной бомбы? Почему…» И так далее — сто тысяч почему.

И чтобы увести молодежь с опасной дороги поисков ответов на эти вопросы, ей предлагают контролируемую «индустрию развлечений», суррогат чувств и мыслей, пустой и банальный. Используя неудержимую страсть молодежи к танцам, буржуазный мир забивает мысли подростков одним вопросом: как скопить деньги, чтобы купить пластинку с новым боевиком?

Конечно, противоречия буржуазного общества настолько заметны, что их видит не только молодежь. Но протест у молодежи выражен наиболее ярко. Вступающее в жизнь поколение невольно задумывается над своим будущим. Это поколение еще не увязло в болоте мещанского благополучия, оно еще не очерствело душевно, не замкнулось в затхлом мирке благоустроенного быта, отгородившись от жизни четырьмя стенами своего дома. Молодежь идет на улицы, собирается вместе, чтобы вместе решать мучительный вопрос: что нужно делать, чтобы изменить мир к лучшему?

Пожалуй, нигде протест молодежи не выражен так ярко, как в ее песнях. Поэтому в бой против прогрессивной песни брошены не только полиция, разгоняющая дубинками песенные слеты американской молодежи, но и граммофонные компании, выпускающие миллионы и миллионы пластинок с записью таких песен, которые должны заглушить голос совести, голос разума, голос протеста.

Он стоял на сцене, жмурясь от раскаленных добела прожекторов, неестественно широко расставив ноги. Черные мятые штаны, белые парусиновые ботинки. Поверх черной рубахи с белыми пуговицами, небрежно расстегнутой у ворота, надет ослепительный, сотканный из настоящих золотых нитей пиджак — знаменитый пиджак за 4 тысячи долларов.

Он был красив, этот парень. Стройный, светловолосый, большеглазый, с улыбкой яркой, как прожектор, наведенный на него.

Король рок-н-ролла.

Бог подростков.

Элвис Пресли.

Я сидел недалеко от сцены, оглушенный ревом поклонников и визгом поклонниц. Они были очень похожи друг на друга, эти подростки. Девчонки — в толстых, до колена, белых носках и белых туфлях на низком каблуке, в плиссированных юбках и свободных белых свитерах. Мальчишки — в синих джинсах, кожаных куртках и полусапожках на «молнии». Это была почти униформа.

Стоявший в проходе около нашего ряда рослый полицейский пытался уговорить юных леди и джентльменов вести себя так, как подобает юным леди и джентльменам. Но его никто не слушал. Так же как и увещевания десятков его коллег, расставленных в шахматном порядке по всему залу.