Олег Мухин - Pink Floyd: Кирпич к кирпичу

Одним из наших недостатков является то обстоятельство, что люди, не видевшие нас ранее, приходят на наши концерты с уверенностью, что мы им понравимся, еще до того, как мы начали играть. И не всегда мы оправдываем их ожидания. Что касается меня, то я не думаю, что наша музыка будет когда-нибудь нравиться всем».

Рой Шипстон.

«Disc And Music Echo», 22 ноября 1969 г.

Роджер Уотерс является бас-гитаристом, вокалистом и сценическим двигателем группы «Pink Floyd». Иногда он кажется довольно грозной, а иногда довольно противной и потакающей своим желаниям личностью. Вне сцены же он сдержанный, приятный, очень умный и любящий семейную жизнь человек со слегка грубоватыми манерами, которые исчезают, когда он расслабляется.

«Я груб, — объясняет он, — потому что боюсь других людей. Не думаю, что я вообще знаю кого-то, кто не боится других людей. Общеизвестно, что, если ты ослабишь свою защиту, кто-нибудь сразу же нападет на тебя. Я нападаю на людей все время, а потом жалею об этом; подобные низкие поступки — неотъемлемая часть жизни, становящейся все более напряженной».

Знакомясь с ним и его очаровательной женой Джуди в их доме, расположенном в лондонском районе Ислингтон, мне было трудно увязать Роджера с легендарной группой «Pink Floyd», ярчайшей среди психоделических команд, с группой, почитаемой до такой степени, что во Франции она стала культовой. В Париже даже есть магазин, носящий название «Ummagumma» в честь их последнего альбома, и там им присудили награды за их вклад в современную музыку.

Именно сейчас флойды находятся на пике своей карьеры — постоянно пользующиеся спросом, способные заполнить публикой любой концертный зал или поставить на уши фестивальную толпу, — поскольку после четырех лет своей деятельности они по-прежнему удивительны, свежи и хороши.

Роджер невероятно скромен, рассказывая обо всем. Когда они начинали, говорит он, в Америке было много других групп, играющих то, что играли они, гораздо лучше их. Флойдовский феноменальный успех во Франции все еще приводит его в недоумение.

Роджер родился в Грейт-Букхэме, графство Суррей, и переехал с родителями в Кембридж, когда ему было два года. Там он пошел в школу, которую очень не любил, и когда он ее окончил, то поехал в Лондон изучать архитектуру в политехе на Риджент-стрит.

«В Кембридже у меня была гитара, но я никогда не играл на ней много. Ник Мейсон и Рик Райт учились в политехе, на том же факультете, и у нас имелось что-то вроде блюзовой группы на втором году нашего обучения. Потом в Лондон приехал Сид Барретт — в Кембридже он жил совсем рядом со мной, но на самом деле мы с ним не были хорошо знакомы, поскольку он был на пару лет моложе меня. И там был еще один парень из Кембриджа — Боб Клоуз, он играл на лидер-гитаре.

Мы играли вместе нерегулярно. Выступали за 10 фунтов на концертах, играли на вечеринках, купили кое-какую аппаратуру и постепенно увлеклись музыкой.

«Pink Floyd» мы назвались гораздо раньше. В какой-то момент мы перестали исполнять 12-тактовые блюзовые вещи и просто начали импровизировать вокруг одного-единственного основного аккорда. Думаю, уход Боба во многом заставил нас прекратить играть блюз; он был человеком с огромным количеством блюзов, звучащих в его голове, и, когда он ушел, у нас не было никого, кто знал блюзы, поэтому нам пришлось играть что-то другое.

Сид стал лидер-гитаристом, и, я уверен, на него оказали влияние те звуки — писки и фидбэки, — которые тогда создавал Пит Тауншенд, поэтому вместо блюза мы начали играть странную музыку. Однажды мы что-то играли в клубе «Marquee», а Питер Дженнер и Эндрю Кинг услышали нас, подошли и сказали, что мы должны заниматься музыкой профессионально, но, так как мы все собирались на каникулы, мы сказали: «Нет, позвоните нам осенью». Они все же позвонили и стали нашими менеджерами».

То был конец 1966 года — и начало работы клуба «UFO» на Пэлис-гарденз. Вход стоил 2 шиллинга, и флойды заработали 6 фунтов в первую неделю. Они выступали там четыре недели, и в последнюю зал был заполнен до отказа. В феврале 1967-го «Pink Floyd» стали профессионалами, а Роджер бросил колледж, проучившись пять лет из семи на архитектурном факультете. Пока они были полупрофессионалами, они ухитрились наскрести пару сотен фунтов и снять студию, чтобы записать песню «Arnold Layne», ставшую хитом.

«Затем мы записали «See Emily Play» и в следующем году уже выступали в танцзалах и в клубах. Нас принимали ужасно, поскольку все ждали, что мы сыграем «Emily», а мы ее не играли — мы исполняли другой материал из первого альбома. Мы играли чертовски скверно и знали, что нам нужно было сделать, чтобы исправить положение, но мы не могли это сделать. Весь флойдовский звук не был рассчитанным и отработанным; это было импровизированное звучание, звучание, подсказанное стихами.

Идея светового шоу возникла, когда мы играли концерт в Эссекском университете и кто-то спроецировал фильм на стену рядом с нами во время нашего выступления. Мы посчитали, что так вышло гораздо лучше. Затем на Пэлис-гарденз мы узнали, как сделать фильм с пузырями и маслом, когда какой-то чувак притащил его в зал.

Все, что мы делали, мы делали потому, что это казалось очевидной вещью для следующего нашего шага. Вскоре у нас появилось большое количество такого рода штучек, однако американские группы раньше нас делали световые шоу, причем гораздо эффективнее и лучше».

После двух успешных синглов и неудачных гастролей, на которых они потеряли много денег, дела у «Pink Floyd» пошли хуже. В начале работы над вторым альбомом «А Saucerful Of Secrets» («Блюдце с секретами») Сид ушел из группы, и к ним присоединился Дэйв Гилмор.

«Это был очень плохой период, люди говорили, что теперь нам крышка. Не думаю, что кто-нибудь из нас так считал, просто нужно было решить вопрос с ситуацией, возникшей из-за Сида. Сначала была идея, что Сид должен остаться и продолжать сочинять песни, но не должен выступать на «живых» концертах, однако вскоре стало ясно, что из этого ничего не получится. Но когда Дэйв присоединился к нам, мы снова стали группой, и с тех пор все пошло хорошо».

Сейчас Роджер живет в Ислингтоне в доме с террасами, который он купил в прошлом году всего за 8 тысяч фунтов, включая огромную студию в конце сада. Он и Джуди потихоньку ремонтируют дом — в настоящий момент они в основном живут на нижнем этаже — и уже перегородили студию; звуконепроницаемая часть, предназначенная для Роджера, укомплектована роскошной старинной фисгармонией, а большая часть студии отведена Джуди для лепки, по части которой она мастер. В данное время она изучает живопись и скульптуру, но бросает учебу в конце этого семестра. Недавно Роджер купил ей громадную печь для обжига гончарных изделий.