Мик Уолл - Когда титаны ступали по Земле: биография Led Zeppelin[When Giants Walked the Earth: A Biography of Led Zeppelin]

В этом ажиотаже, который так никогда и не стихнет полностью, был более тягостный вопрос: если ни Коул, ни собственная охрана отеля не брали денег, то кто украл их? Сейчас хорошо известно, что в начале семидесятых в музыкальный бизнес начала проникать мафия. Бывший наставник Гранта Дон Арден рассказал мне историю о том, как всего через несколько месяцев после кражи в Drake Джо Пагано — глава одного из пяти мафиозных кланов — прислал одного из своих приспешников, «Биг Вааселя», угрожавшего Ардену физической расправой за сценой во время концерта в нью–йоркском театре Palace, сообщить Дону, что теперь он сам будет менеджером его собственной группы ELO. Только потому что Дон смело встретил их натиск, как он сказал, выступив с собственными контругрозами, его позже пригласили на ланч с главой клана Джо Пагано, с которым их впоследствии связала крепкая дружба, и таким образом обещанного захвата ELO удалось избежать. Могла ли кража денег Zeppelin из отеля Drake, произошедшая всего несколькими месяцами ранее, тоже быть связана с мафией? Возможно, такая же попытка «захвата» Zeppelin у Гранта закончилась демонстрацией силы банды? Так как ни Грант, ни кто–либо еще из окружения Zeppelin никогда не упоминали этого, теперь это кажется маловероятным.

И таким образом получается, что вина лежит или на персонале отеля, или на самой группе: а первое чрезвычайно неправдоподобно, учитывая, как сильно отели вроде Drake зависят от своей репутации тихой гавани для транжир. И остается только группа. Вопрос таков: зачем им, гипотетически, «красть» свои же деньги? Один возможный ответ: чтобы сохранить их. Британское лейбористское правительство тогда ввело драконовский налог в девяносто пять процентов для наиболее состоятельных граждан страны, и Led Zeppelin были не единственными среди групп, пользовавшихся мировым успехом, кто искал способы обхода проблемы, считая налог чрезвычайно несправедливым, ведь в те времена средний срок жизни успешной рок–звезды редко превышала два–три года. Самый простой вариант — бегство от налогов — применили в тот период несколько современников Zeppelin, включая The Rolling Stones, Элтона Джона, Рода Стюарта, Эрика Клэптона, Дэвида Боуи, Status Quo и многих других. Под конец американского тура 1973 года не могло ли случиться так, что Грант придумал план, как придержать хотя бы несколько пачек наличных, которые группа бы оставила себе, заставив их «исчезнуть»? Редактор журнала Classic Rock Джеофф Бартон, как в середине восьмидесятых Грант хвастался ему, что привозил в Британию «чемоданы с двойным дном», набитые пачками наличных, с разных гастролей Zeppelin. Но это могло быть пустой болтовней человека, любившего растянуть свой обед. К тому времени Грант был прекрасно осведомлен о своей репутации и любил поиграть на ней. А может, он просто говорил правду.

В то время облако подозрений над Коулом так никогда и не рассеялось полностью. Он был единственным из ближайшего круга Led Zeppelin, входившим туда с самых первых дней, кто не стал миллионером усилиями группы в последние пять лет, и признавал, что мучился от зависти, и даже считал несправедливым, что с течением времени все богатели — за исключением него. Могла ли чаша его терпения переполниться в конце тура, который стал тогда самым прибыльным в музыкальной истории? Что теперь для Led Zeppelin были пара сотен тысяч долларов? Разве он, Рикардо, преданный слуга, главный старшина, наперсник, лучший в своем роде поставщик качественных наркотиков и групи, не заслуживал более существенного вознаграждения, чем его ежемесячная зарплата? Как мы знаем теперь, тесты на детекторе лжи не безошибочны. И не было ли у него, человека, сохранявшего ледяное спокойствие под давлением, больше шансов обмануть систему, чем у остальных? Или мог ли он оставить ключ просто валяться где–то, пока отсыпался после очередной ночной попойки? Он говорит, что не приближался к депозитной ячейке с первого вечера в Drake. Возможно ли, что он просто смотрел сквозь пальцы, пока кто–то другой пробрался туда по его указке и сделал за него всю грязную работу?

Все это лишь догадки, и Коул с группой могут быть совершенно невиновны — на чем Коул постоянно настаивал. Точно мы знаем лишь то, что дело так и не было раскрыто, хотя в Америке последствия для группы, на которую теперь с крайним подозрением смотрели страховые компании, еще долго давали о себе знать. Нельзя сказать, что кто–либо из группы был чересчур озабочен этим. Несмотря на кражу, по сообщениям, они вернулись домой, став богаче на 4 миллиона долларов. «Мы достигли момента, когда уже действительно не могли сильно волноваться, — сказал Пейдж журналу NME пару месяцев спустя. — Я имею в виду, что, если бы тур был провальным, тогда это было бы последней соломинкой, но он не провалился. На гастролях я сталкивался и с ситуациями куда хуже, чем эта». Он упомянул порез пальца в Лос — Анджелесе («Я лечил его всеми возможными способами и уколами») и тот факт, что он трудился под угрозами смерти. «Вещи вроде этих склонны умалять значение похищения 80 000 фунтов [примерный эквивалент 200 000 долларов по курсу 1973 года] в конце успешного тура».

По своему обыкновению, Джон Пол Джонс тоже имитировал ледяное спокойствие в отношении последних событий. Но за этой улыбкой Чеширского кота скрывалась растущая озабоченность тем, как вели себя участники группы и ее приближенные. Не на сцене, где «чувство удовлетворения было громадно». Но за сценой, где групи становились все безумнее, наркотики — дороже, а мечты — более чем причудливы. К концу американского тура 1973 года он фактически был готов покинуть группу, шутя с друзьями, что рассматривает возможность «уйти в отставку», чтобы стать хормейстером Винчестерского собора.

«Я просто пресытился гастролями, — впоследствии сказал он Дэйву Льюису. — Я пришел к Питеру и сказал ему, что хочу уйти, если положение вещей не изменится. Моей семье было нелегко, когда я отсутствовал так долго. Как ни странно, ситуация изменилась довольно быстро после нашей встречи. Мы особо не гастролировали в школьные каникулы, и к вопросу о времени наших туров стали подходить более внимательно. Что–то должно было поменяться, так и произошло, и это быстро забылось. Я доверил Питеру навести порядок…»

Способ Гранта «наводить порядок» заключался в сохранении этого факта в секрете даже от Планта и Бонэма. «Конечно, я рассказал Джимми, и он не мог в это поверить», — сообщил он Льюису. Джонс был «семьянином», который был встревожен тем, как тур 1973 года вышел из–под контроля, кульминацией чего стала кража из отеля Drake. Он также переживал из–за смертельных угроз, которые, как признавал Грант, «стали весьма тревожащими». Короче говоря, с Джонса было достаточно. Но Грант, как всегда проницательный, понял, что некоторое время бездействия — это все, что нужно Джонси, чтобы вернуться. Однако на самом деле понадобилось куда больше, чем простые обещания, чтобы убедить всегда надежного Джонси не покидать корабль, и теперь приближенные предполагают, что в сущности он, говоря кратко, сделал формальное заявление об отставке, и в начале 1974 года Пейдж и Грант оказались в затруднительном положении, размышляя, как лучше всего продолжить без него, при этом оставляя Планта и Бонэма в неведении относительно серьезности ситуации до тех пор, пока они не поймут, что делать.