Максим Кравчинский - Музыкальные диверсанты

1 января 1944 года в эфире Всесоюзного радио впервые прозвучал новый гимн СССР, сочиненный Александровым на слова С. Михалкова и Эль-Регистана. Известие о смене гимна, продиктованное «коренными изменениями и окончательной победой социалистического строя», отчего-то крайне возбудило реакционно настроенные слои эмигрантского общества. Не прошло и недели, как на страницах газеты «Парижский вестник» (№ 81 от 08.01.1944), издававшейся в оккупированной столице Франции, с обличительным материалом выступил журналист Н. Гранин.

…Гимн «Интернационал» воплощает в конденсированном виде основную идею коммунизма. Что же, Сталин отказался от нее?

Быть может, у большевиков и был расчет на дурачков. Что таковых в мире оказывается больше, чем нужно, показала хотя бы недавняя конференция в Тегеране. Для всякого же здравомыслящего человека ясно, что замена «Интернационала» новым гимном — просто очередной шаг, необходимый после комедии с роспуском Коминтерна. Ведь «Интернационал» — общий гимн всех коммунистических партий. Уверяя в своей непричастности к деятельности иностранных компартий, не может же Сталин одновременно, в унисон с ними, орать одну и ту же песню, призывающую к разрушению и убийству. <���…>

Элементарное чувство уважения к своему государству должно было бы заставить большевицких правителей серьезно отнестись и к самому тексту гимна, и к его литературным качествам, и к выбору авторов его. Всякий государственный гимн почитается святыней. А вот государственный гимн СССР сделан неопрятно и грязными руками…

Авторы гимна Советского Союза. Слева направо: Габриэль Эль-Регистан, Александр Александров, Сергей Михалков. ИТАР-ТАСС (Е. Тихонов)

Листовка с одной из переделок нового советского гимна на фашистский лад. Судя по орфографии, автором являлся кто-то из белой эмиграции (фрагмент)

За такие рифмы, как «свободных — народов» или «Русь — союз» — даже невзыскательный преподаватель литературы поставит единицу. Но так как гимн утверждался Советом народных комиссаров, а не педагогическим советом, — то авторы стремились отнюдь не к нахождению достойной литературной формы гимна. Они знали, что заказчику нужно другое:

Очевидно, эти строки и покорили председателя Совнаркома Иосифа Сталина, утверждавшего гимн. Убогое повторение одних и тех же слов в восьми строках не очень обеспокоило его. Главное — не забыто о нем самом.

<-..> Текст нового гимна, как видно из вышеизложенного, краток и несложен. Мы нарочно… воспроизводим строфы этого неуклюжего стихотвореньица из советской стенгазеты. Найденные авторы, впрочем, и не могли состряпать что-либо лучшее».

Нападками и язвительной критикой дело не ограничилось. По информации историка эмиграции Михаила Близнюка, в архивных документах Третьего рейха есть данные об организованной силами «Винеты > записи на музыку советского гимна перелицованного антисоветского текста в исполнении «солиста Большого театра», чье имя не называет. Возможно, что исполнил эту агитку блестящий тенор и орденоносец Иван Жадан. Случилось это в Кенигсберге в конце 1944 года.

Как же это могло произойти? Давайте попробуем разобраться.

Иван Данилович Жадан (1902–1995)

Осенью 1941 года дачный поселок Большого Театра в Манихине, где оказался Иван Данилович Жадан со своей семьей, был оккупирован немцами. Понимая, что за пребывание на оккупированной территории его ждет ГУЛАГ, артист с женой, младшим сыном Александром (старший в это время воевал в Красной армии) и тринадцатью коллегами-артистами уходит на Запад.

В числе бежавших был и актер Блюменталь-Тамарин, с к которым мы еще встретимся.

Поначалу Жадан попал в дом для престарелых, сирот и больных в городе Оффенбах-на-Майне. Выступал с концертами, записал несколько пластинок на фирме «Полидор» в Германии и Чехословакии (в том числе с оркестром под управлением Бориса Ледковского). В ноябре 1944 года участвовал в пражском концерте хора Русской освободительной армии по случаю создания Комитета освобождения народов России [27] Комитет освобождения народов России (КОНР) — политический орган, созданный в ноябре 1944 года генералом Власовым при участии властей нацистской Германии для свержения политического строя в СССР и формально объединивший русские и ряд национальных организаций, дёйствовавших на территориях, подконтрольных нацистской Германии. .

После окончания войны Жаданы оказались на положении Ди-Пи, скрываясь от насильственной репатриации, проводившейся по Ялтинскому соглашению, меняли фамилии, жили в разных местах. Спасла их молодая американка Дорис. Но она же разбила семью, став второй женой Ивана Даниловича.

В 1948 году артист переехал в США, но там карьера стареющего премьера не сложилась. Выступал он редко, сменил несколько профессий. Последние сорок лет провел на острове Сент-Джон в Карибском море, где, вспомнив молодость, пошел работать простым каменщиком. Скопив немного денег, он начал строить коттеджи и сдавать их в аренду. Бизнес оказался успешным, у него в гостях бывали знаменитый физик Роберт Оппенгеймер и бывший президент Финляндии Мауно Койвисто, на пару с которым, как вспоминают, они по-русски любили исполнять романс «Ямщик, не гони лошадей».

Пластинка И. Д. Жадана с арией из оперы Чайковского «Евгений Онегин», записанная в 1943 году в Берлине с оркестром п/у Б. М. Ледковского. Фото с сайта www.Russian-Records.com

В начале девяностых, глубоким стариком Жадан приезжал в Москву и встречался со старшим сыном. Зла отпрыск на родителя не держал, понимая, что тот пал жертвой обстоятельств.

После смерти артиста усилиями вдовы на острове был открыт музей. Судьбе певца посвящено несколько книг и документальных фильмов.

Хоть и не пел песен собрат Жадана по «несчастью» театральный премьер Всеволод Александрович Блюменталь-Тамарин, но не проследить на этих страницах его биографию, хотя бы пунктирно, было бы непростительным упущением.