Федор Раззаков - София Ротару. Белый танец хуторянки

Если же смотреть шире, то соперничество двух певиц проистекало из того идеологического противостояния, которое имело место быть в русско-советской истории еще с XIX века: сначала это было противостояние славянофилов и западников , потом – державников и либералов . В этом споре за Софией Ротару было застолблено место славянофила-державника , за Пугачевой – либерала-западника . Если к первой испытывали симпатии люди патриархального сознания (сельские жители и обитатели мегаполисов старшего возраста), то ко второй – в основном городская молодежь и люди среднего возраста. Однако чем сильнее в ходе разрядки вестернизировалось советское общество (этому активно способствовала сырьевая направленность его экономики), тем больше симпатизантов становилось у Пугачевой. Во многом именно с этим связано то, что в ее противостоянии с Ротару именно она, Пугачева, была объявлена Певицей № 1. Ее восхождение на этот пьедестал наглядно демонстрировало, в чью сторону клонится чаша весов не только в эстрадном жанре, но и в политике – в сторону либералов-западников.

Начало настоящего противостояния между Софией Ротару и Алой Пугачевой можно датировать 1977 годом. Именно тогда Пугачева начала активно бросать вызов своей визави, которая на тот момент считалась Певицей № 1 на советской эстраде. В качестве показателя популярности Ротару можно назвать следующие факторы: частое появление в теле- и радиоэфирах, а также на страницах печатных СМИ, около десятка выпущенных миньонов и три диска-гиганта. За плечами Пугачевой были куда более скромные результаты: минимальное количество теле- и радиоэфиров, а также интервью в печатных СМИ, два миньона и ни одного диска-гиганта. Однако с января 1977 года Пугачева начала постепенный процесс выравнивания этого дисбаланса.

Началось все 1 января, когда в новогоднем «Голубом огоньке» Пугачева объявилась не только в качестве одной из ведущих (в дуэте с актером Игорем Старыгиным), но и спела сразу две песни: «Любовь одна виновата» и «Очень хорошо». Обе мгновенно стали хитами, причем особенно часто в теле- и радиоэфире звучала последняя песня, поскольку ее рефрен («Это очень, очень хорошо») весьма гармонировал с общей идеологической установкой, исходившей с самого верха.

Кроме этого, в популяризацию Пугачевой включились и СМИ. Так, 8 января в газете «Московский комсомолец», в рубрике «Звуковая дорожка», был опубликован хит-парад лучших исполнителей минувшего года, в котором Алла Пугачева, набрав самую большую сумму читательских голосов, заняла почетное 1-е место (среди мужчин победителем стал Александр Градский). Лучшей певицей из дальнего зарубежья была признана звезда французской эстрады Мирей Матье, что придавало победе Пугачевой дополнительный шарм: стать на одну ступеньку с Матье – это многого стоило. Тем более, что сама Пугачева всегда называла Мирей Матье одной из своих любимых исполнительниц (кстати, как и София Ротару).

Отметим, что Ротару в том же выпуске «ЗД» тоже фигурировала – в списке лучших альбомов. Приведем его полностью: 1) «По волне моей памяти» (Д. Тухманов) 2) «Лабиринт» (Ансамбль Г. Гараняна) 3) «Поет София Ротару»4) «Поет Валентин Никулин» 5) «Песни А. Градского из х/ф «Романс о влюбленных».

Речь идет о третьем по счету «номерном» диске-гиганте Ротару, который увидел свет в конце 1976 года. В него вошли 11 песен: «Твои следы» (А. Бабаджанян – Е. Евтушенко), «Радость» (И. и П. Теодоровичи – В. Харитонов, С. Гимну), «Лишь раз цветет любовь» (В. Ивасюк – Б. Стельмах), «Колыбельная ветру» (В. Ивасюк – Б. Стельмах), «Гуси, гуси» (Б. Рычков – И. Шаферан, Л. Дербенев), «Пошел Иван» (украинская народная песня в обработке В. Таперечкина), «Верни мне музыку» (А. Бабаджанян – А. Вознесенский), «Кто-то» (Г. Франковяк – Я. Томаш, А. Дементьев), «Поздняя любовь» (И. и П. Теодоровичи – Е. Чунту), «Маричка» (украинская народная песня в обработке В. Таперечкина), «Лебединая верность» (Е. Мартынов – А. Дементьев).

Но вернемся к Пугачевой.

Весной к пиар-акции вокруг ее имени подключился популярный журнал «Огонек», который, в отличие от «МК», распространялся по всему Союзу. Там вышло большое интервью Пугачевой, которое она дала не у себя дома (в скромной квартирке в Вешняках), а в «хоромах» своего нового протеже – композитора Александра Зацепина (впрочем, до приобретения собственных «хором» на престижной улице Горького Пугачевой остается не очень много времени – всего-то два года).

Идем далее. Пугачева пишет как композитор две свои первые самостоятельные песни – «Женщина, которая поет» (стихи К. Кулиева) и «Сонет Шекспира» – и, благодаря Стефановичу записывает их в тонателье на главной киностудии страны – «Мосфильме».

В это же время на том же «Мосфильме» начинается активное продвижение в жизнь сценария Анатолия Степанова «Третья любовь», который ляжет в основу художественного фильма с участием Аллы Пугачевой под названием «Женщина, которая поет». Того самого фильма, которому суждено будет стать лидером советского проката.

Но и это еще не все. В феврале Пугачева дает концерты во Дворце спорта в Лужниках (12–14 тысяч зрителей), причем солирует все второе отделение (а именно оно считается престижным), задвинув «соловья» Льва Лещенко в непрестижное первое отделение. Пугачева исполняет девять песен, три из которых исполнялись впервые. Причем одна новинка была ее собственного сочинения, но скрытая под псевдонимом Бориса Горбоноса (так звали школьного приятеля Александра Стефановича), поскольку называть себя композитором Пугачевой пока было несподручно: во-первых, стеснялась, во-вторых – опасалась за судьбу песен. К новинкам принадлежали: «Сонет Шекспира» (А. Пугачева – В. Шекспир), «И кто виноват» (А. Зацепин – Л. Дербенев), «Синие глаза». Ну и назовем шесть остальных песен: «Арлекино» (без него Пугачева пока никак не может обойтись, поскольку многим была обязана ему, да и зрителям песня чрезвычайно нравилась), «Посидим, поокаем», «Хорошо», «Мне нравится», «Волшебник-недоучка», «По улице моей».

Успех выступлений Пугачевой в Лужниках был огромный. Телевидение предложило ей записать «Сонет Шекспира» на пленку, «Москонцерт» стал уговаривать отправиться на гастроли по стране. Но Пугачева тактично отказала и тем, и другим. Телевизионщикам сказала, что с записью именно этой песни пока повременит, а чиновникам из «Москонцерта» сослалась на свою занятость в ГИТИСе, а также работой над новыми песнями. «Вот освобожусь – тогда пожалуйста», – заявила певица. Представить себе подобное год или два назад было просто невозможно. Но Пугачева начала 1977-го представляла из себя уже совершенно иного человека – она могла откровенно диктовать свои условия. И это доставляло ей огромное удовольствие, поскольку именно к такому положению она всегда и стремилась.