Елена Федорович - Русская пианистическая школа как педагогический феномен

Характеризуя роль личности в истории педагогики, Г. М. Цыпин отмечает, что личность преподающего – понятие субъективное, но за ней скрывается объективная система дидактических принципов [137]. Это положение объясняет тот интерес, который вызывают личности многих крупнейших педагогов, а применительно к братьям Антону Григорьевичу Рубинштейну(1829 – 1894) и Николаю Григорьевичу Рубинштейну(1835 – 1881) получает более широкую трактовку: за ними скрывается система не только дидактических, но и гражданских, творческих и исполнительски-педагогических принципов, которая вывела Россию на значительно более высокий уровень музыкальной культуры. Можно сказать, что для России появление сразу двух таких музыкантов, как Рубинштейны, составило определенное историческое «везение» – в той мере, в какой можно говорить о везении относительно рождения исторических личностей.

Счастливым обстоятельством явился не только факт рождения и созревания в России двух столь выдающихся музыкантов: Россия никогда не была бедна талантами. Главное заключается в том, что оба брата, являясь музыкантами мировой величины, значительную часть своих сил (а Н. Г. Рубинштейн – б о льшую) отдали российской педагогике.

Говоря о педагогике Рубинштейнов, необходимо разграничить их собственно педагогическую деятельность, с одной стороны, и музыкально-просветительскую деятельность в масштабе всей России – с другой. С этой целью, на наш взгляд, в данном случае уместно обозначить это разграничение как «педагогика в широком смысле» и «педагогика в узком смысле». И та и другая область деятельности Рубинштейнов представляет поистине неисчерпаемый источник для исследований.

Для того чтобы понять глубинные механизмы педагогики Рубинштейнов, необходимо прежде всего представить человеческий и артистический масштаб этих личностей.

И Антон, и Николай Рубинштейны в детстве сделали классическую карьеру вундеркиндов, что с педагогической точки зрения являлось фактором скорее отрицательным, чем положительным. Известно, что феномен вундеркинда представляет собой опережающее развитие физических составляющих исполнительского искусства по сравнению с развитием интеллекта и эмоциональной сферы. Рано начавшаяся концертная деятельность, препятствующая занятиям, и обилие похвал, искажающих самооценку, зачастую так и не позволяет одаренному ребенку в должной мере развить свои интеллектуальные и эмоциональные возможности и стать серьезным музыкантом. Поэтому так часты случаи «исчезновения» со сцены подросших вундеркиндов; поэтому с такой опаской и сомнением всегда относились к вундеркиндам взрослые музыканты.

Разумеется, в истории есть исключения (хотя относительно немногие), когда талант детей был столь масштабен, что никакие внешние обстоятельства были не в силах ему помешать. Можно назвать имена вундеркиндов, оправдавших или превзошедших возлагавшиеся на них надежды: В. А. Моцарт, Ф. Лист, Ф. Мендельсон, И. Гофман, Е. Кисин и др. В этом ряду почетное место занимают братья А. Г. и Н. Г. Рубинштейны. Об их карьере вундеркиндов, предшествовавшей становлению музыкантов, следует упомянуть в первую очередь потому, что в силу приведенных выше причин вундеркинду, для того чтобы стать крупным музыкантом, необходимо было иметь, помимо профессиональной одаренности, выдающиеся интеллектуальные и волевые качества.

При ранней и громкой концертной славе исключительно велика была опасность превращения Рубинштейнов в «пустых» виртуозов, угождающих публике. Но и Антон, и Николай Рубинштейны как личности были неизмеримо выше понятия «виртуоз». Оба проявляли, помимо музыкальных способностей, огромную тягу к знаниям. Так, Николай, не прекращая занятий музыкой, окончил юридический факультет Московского университета, что сблизило его со многими выдающимися представителями российской интеллигенции. Антон, преодолевая множество трудностей, не опускался до концертирования «в угоду публике»; напротив, он постоянно шел по пути усложнения программ и насыщения их исключительно музыкой высокого художественного уровня.

Как пианист А. Г. Рубинштейн полностью оправдал возлагавшиеся на него надежды. В истории исполнительского искусства ХIХ в. его имя стоит рядом с именем Ф. Листа. По силе исполнительского воздействия на слушателей А. Рубинштейну не было равных в мире во второй половине ХIХ в. (Ф. Лист относительно рано прекратил концертную деятельность). Помимо многих пианистических достоинств, А. Рубинштейн обладал силой воздействия на аудиторию, которую современники называли «магической». Его исполнение так действовало на слушателей, что, когда в поздний период творчества в его игре стали появляться пианистические неточности (как говорил сам А. Рубинштейн, иногда у него «полконцерта попадало под рояль»), публика фальшивых нот просто не замечала.

В игре младшего Рубинштейна – Николая – не было такого стихийного порыва, как у Антона, но в ней не было и «случайностей»: все отличалось безукоризненной точностью. Каждый его концерт становился событием в музыкальной жизни; Николай Рубинштейн был, несомненно, одним из крупнейших пианистов мира.

В истории исполнительского искусства братья Рубинштейны прославились, прежде всего, не как виртуозы (это было вторично), но как глубоко мыслящие и чувствующие художники. Их искусство было содержательным, оно рождалось незаурядными личностями и разительно не походило на столь популярное в то время искусство «чистых» виртуозов. Из содержательности искусства Рубинштейнов вытекает содержательность их педагогики – качество, свойственное в дальнейшем всей российской фортепианной школе, которая выросла из педагогики Рубинштейнов, и обеспечившее ей столь бурный рост и устойчивый высокий уровень до настоящего времени.

Раскрывая термин «содержательность педагогики» применительно к Рубинштейнам, обратимся прежде всего к «педагогике в широком смысле» – т. е. их организационно-педагогической и просветительской деятельности.

У исследователей, изучающих историю российского музыкального образования, вызывают не только уважение, но и удивление те целеустремленность и настойчивость, с которыми Рубинштейны, имевшие возможность сделать блистательную артистическую карьеру на Западе, занимались трудным, кажущимся непосильным делом музыкального просвещения российского общества. А. Г. Рубинштейн, великий пианист, крупный композитор и выдающийся дирижер, отдал делу создания Русского музыкального общества (РМО), Петербургской консерватории, а также музыкально-просветительской деятельности значительную часть сил. Н. Г. Рубинштейн, также артист мирового уровня, практически всю жизнь посвятил педагогической и просветительской деятельности в России, почти не выезжая за рубеж. Между тем задача подъема российской массовой музыкальной культуры была чрезвычайно сложной – как и всякая задача какого-либо глобального переустройства в России.