Диана Арбенина - Бег

рыбу плашмя оглушили. съежился камень.
под сапогами скрипело.
тужусь руками.
в недрах карманов
под кулаками – заплаты.
мать любит шить
и дырам моим глупо рада.
она раздражает меня
суетой за обедом.
я скоро уйду
и я больше сюда не приеду.
еще ненавижу
когда она плачет над супом
как книги читает
прилежно склонившись
над лупой.
как льнет к моей куртке
как ноги мне кутает пледом.
уеду уеду уеду уеду уеду
пешком вертолетом телегой
в товарных сортирах
скрываясь в постелях у шлюх
на казенных квартирах.
так будет честней
чем блевать и давиться
заботой.
я мама не понял
зачем я родился
и кто ты.

мы возвращаемся друг к другу. зима без снега.
щитом из спирта маскируем тоску и негу.
мне страшно думать о тебе. томлюсь ночами.
я тряпкой терла по столу когда прощались.
я свечи ставила. рублев глаза баюкал.
когда я пела – дождь пошел. сменился вьюгой.
я растворялась. я текла по доскам сцены.
я знала что люблю тебя так сильно первой.
и отпустила. возжелав тебе всех лучших.
и на секунду умерла. вернулась ждущей
и верной сердцу. мы давно ему родные.
так с нами стало. так мы есть. и так поныне.

я опускаю ружье: охота закончена.
сердце впаяно в лед. пулей прострочено.
порви моим сердцем манжет.
воткни будто запонку.
не жалей со мной ни о чем
пожалуйста!

я что стрелял – сжал в кулак
гильзы горячие
прячу в нагрудный карман
как новобрачные
прячут в комод простыню
цвета пожарного.
не жалей со мной ни о ком
пожалуйста!

если бы лес мог скулить –
травы запели бы.
пытка китайцев смешна:
озеро в темени
под ледорубом хрипит
корчится жабрами.
не жалей со мной обо мне
пожалуйста!

вот тебе трасса – беги!
волки беспомощны
перед капканом. мороз.
струпьями волосы.
всех генералов твоих
я казнил и разжаловал.
не жалей ни о ком из них
пожалуйста!

в нашем воздухе трудно дышать.
все случилось внезапно. без повода.
ты остыл. я запомню тебя
по лопаткам до нежного ворота.
я тебя наблюдала таким –
я была тебе другом в то лето.
ты тогда точно так же остыл
раздраженный курил сигареты.
оставался у нас допоздна
панацеей мосты разводили.
мы смотрели кино до утра
мы тогда никого не любили.
мне не важно что было потом –
шлюха в платье от dolce&gabbana.
в казино ты проигрывал все
и смеялся влюбленный и пьяный.
и смотрел на ладони свои –
изучал географию линий.
и прощал ей измены. молил:
«что угодно. но пусть не покинет!»
спал в машине виском на руле.
просыпался от каждого звука.
миллиарды шагов во дворе
изучил по пергаменту стука.
на рассвете буравил озноб.
ты мотор заводил. пели птицы.
она кошкой вползала во двор.
и лениво бросала – «не спится?»
ты любил танцевать. но она
не любила когда ты танцуешь.
ревновала что ты – не она –
всех кто с ней несусветно волнуешь.
ты все понял. и ради нее
перестал танцевать. Бог с ним – c танцем
ты молил как тогда в казино –
«что угодно! но чтоб не расстаться!»

и летела зима. и февраль
был без ветра но падали гнезда.
были: рига подъезды вранье
и в подушку казенную слезы.
трупик розы в июле. не в счет
поезд в питер. кольцо в рельсы-шпалы
ты отчаянно им дорожил
но плевать что так странно пропало.
пытка ночью: не сметь закричать
кулаком затыкать рот по гланды.
и молчать и молчать и молчать –
ты немой. раз так надо для правды.
все закончилось быстро как ртуть.
как французский пилот без рубашки
ты ушел от нее. ты ушел.

ей впервые тогда стало страшно.

ночь это вовсе не повод остаться в живых.
ощупью в черный кисель бесподобного неба.
карт-бланш – рисунком. от вязи арабов мигрень.
странно что тело течет вертикалью в постель
а для души вместо сна просит водки и хлеба.

мой нумерован мундир по количеству пуль.
жженые раны в груди образуются в цифры.
кошки танцуют вокруг. я с локтя их кормлю.
нервы в бульоне из соли лечу и топлю.
знаю что скоро. последняя просьба – пусть быстро.

ночь это слабость для тех кто с ней рядом не лег.
не целовал ее утром моля чтоб осталась.