Людмила Бояджиева - Нострадамус

Шарманщик:— Зато толковая книжонка с советами для тела и еды пошла в народ!

Нострадамус: — Да, людям по душе пришлись мои рецепты из меда и вина!

Но далее, как не кричи — стена! Знать не хотят, что Нострадамус — чист! В своих пророчествах я честен, каким бы ни был полномочным спор! Перед народом, Францией и звездами в ответе — я — их доверенный и вечный кредитор.

Шарманщик:— Ты сделал то, что не сумел никто другой. Терпи, пока бушует смута. Я не велик вещун, но верно предрекаю — ты славен будешь.

Нострадамус:— Пустое… Поменьше б травли и покой. Покой, мой друг… (берет в руки жабу, рассматривает) — А верно… Взгляд, выражение лица — и впрямь — Екатерина! К чему б такая чепуха?..

Шарманщик:— Вот это будет видно…

Июль 1559‑го, (предсказанный Нострадамусом королю, как дата его кончины в турнире). Празднество и рыцарский турнир при дворе Генриха П.

Место ристалища — самая широкая улица Парижа — Сен — Антуан перед королевской резиденцией Турнель. Установлены трибуны для почетных гостей. Турнир привлек весь двор и провинциальную знать.

(По историческим документам рыцарский турнир происходил между всадниками, одетым в тяжелейшие доспехи. Задача поединка — свалить противника с лошади. Упавшего поднимали слуги, поскольку сам поверженный не мог встать на ноги из–за тяжести доспехов. Однако, в целях эффектности сценического действия и отсутствия возможности конных сцен, сражение происходит между рыцарями в полу- легком облачении, вооруженных двуручными мечами. Задача победителя — выбить оружие из рук противника.)

Улица, превращенная в площадь. На трибунах знать. Толпится народ. Под балдахином у самого манежа расположилась Екатерина Медичи и двор.

Глашатай:

— Сегодня шестой день июня, одна тысча пятьсот пятьдесят девятого (1559) от рождества Христова лета.

Уж третий день идет турнир славнейших из славнейших.

И нынче мы увидим битву на мечах. Противники, сошедшись в поединке, должны сражаться честно до конца. Победа будет признана за тем, кому удастся выбить из рук противника его оружье.

Турнир начнет король наш славный Генрих! Он пригласит померяться с ним силой отважных рыцарей. И так — мы начинаем!

Появляется Корольв легких доспехах и шлеме, приветствует зрителей. Подходит к герцогу Савойскому.

Король: — Ну что, храбрец Савойский, скрестим мечи?

Герцог:— О, мой король, ведь я жених! Не будет ли обидною ошибкой, вернее даже — жалким пораженьем, растратить силы перед брачной ночью — ответственным и сладостным сраженьем?

Король подходит к герцогу Гизу:

— Тогда уж ты — милейший Гиз!

(Гиз с поклоном занимает место на площадке)

Вопль из зрителей : — С королем сразится Гиз бесстрашный!

Король становится напротив Гиза : — Ну что ж! Смелей за дело, герцог! К бою!

Противники отчаянно дерутся. Полуденная жара. Снимают шлемы, чтобы остудить разгоряченные лица. Король подходит к Королеве, та платком отирает его лицо:

Королева: — О, Генрих! Будь разумен! Ты показал себя уж в полном блеске! Довольно, умоляю! Все устали. С мадам де Шаверньи удар случился от жара. Ждет пиршество гостей.

В парадном зале ломятся столы!

Король К оролеве : — Я что–то не пойму, кого ты защищаешь от беды? Беднягу Гиза? Ладно, пощажу красавца.

Гизу:

— Добра и милостива наша королева! Изволила просить беречь силенки. Наверное, печется о тебе. Ну что же — можешь отдыхать… Однако ж для меня нет в отдыхе нужды. Сердце ретиво, в жилах кровь кипит! И рвется в бой с партнером новым. Эй, смельчаки, кто выйдет против короля? Ну что, кишка тонка?

Обходит рыцарей, все молчат.

Король: — А, юный граф Монтгомери! Отец твой всем известен доблестью своею. В боях за Францию прослыл героем он. Хотелось бы взглянуть, каков сынок. Займи позицию!

Е. Медичи выскакивает к Генриху, шепчет : — Уймись пока не поздно! Странный раж! Кому ты хочешь доказать, что борешься как лев?

Король тихо : — Судьбе, мадам, судьбе!

Е. Медичи, повисая на его руке : — Ты помнишь предсказанье Нострадама?

Король: — Вот лучший способ доказать, что ты, мой друг, пригрела шарлатана! ( К Монтгомери ) — К оружью, капитан!

Начинается роковое сражение. Клинок графа ломается, но он сумел удержать его в руках и неловко отмахнулся от выпада короля. Обломок впился в глаз Генриха в прорези шлема.

Король падает, обливаясь кровью : — Оп ля!

Вопль ужаса в толпе.

Крик королевы: — Он прав был! Прав! Спасите короля!

Спальня во дворце. В кровати — раненный король.

Тихо уходят с окровавленными полотнищами врачи.

Врач королеве : — Он плох. Но надо положиться на волю Господа. Лекарство лучшее — молитва и смиренье.

Е. Медичи ( оставшись одна): — Он предлагаем мне — смиренье! А это значит лишь одно — надежды нет на исцеленье… Но что за сила в этом Нострадаме — прозреть проклятый день через года! И злобную, причудливую смерть…Могучая, таинственная власть. Приемам битвы за престол он мог бы обучить. (Р ешает, обдумав ) Мне следует его пригреть, осыпать благами и непременно приручить!

Садиться в кресло возле постели умирающего.

Проходит вереница людей в черных рясах, с другой стороны — ремесленники с гвоздями — гробовщики. Танец и вокал двух групп.

Ремесленники: —

Хулить привыкли наше ремесло,

а мы из тех — из вдаль смотрящих.

Ведь нет среди людей ни одного

Кто в результате не сыграл бы в ящик.

Дал дуба, ноги протянул, откинул тапки

или, пардон, мсье, солидненько представился,

Но разве столь богат словарь у повивальной бабки?

И так ли много тех, кто ей понравился?

Вот нам приятен каждый наш клиент,

Для каждого усердствовать мы рады:

И гвоздик подобьем, и подберем глазет,

А кроме денег, боже, упаси! Не надо нам другой награды!

Священнослужители параллельно заводят некое песнопение :

— Всех, кто уходит в путь дальний, наставить нам должно.

С душою, омытой слезами, на небо отправить, о, Боже!

Прощенья просить горячо и смиренно, не поздно

всем, кто успел нагрешить, тяжело и особо серьезно.

Только бы знать, что не выйдет из нашего рвения ляпсус?

И не взовет к торжеству разумения фактус?

ВСЕ ВМЕСТЕ:

— Даруй нам смирение и воздержание,

но не спеши с этим, Отче!