Арест Ант - Как стать контрабандистом

– What is this? (Что это?)

– Our Army Academy (Наша армейская академия), – в его голосе было неприкрытое злорадство.

Блин, таможенники меня что, действительно втихаря спихнули местным воякам? Додумать эту мысль мне не удалось, так как Жопец поглядел на часы и стал подниматься на высокое крыльцо, а сзади, отрезая мне путь, встал второй полицейский. Как-то всё хреноватее и хреноватее это выглядит.

По узкому коридору меня подвели к двери без всяких табличек. Жопец своим ключом открыл дверь, заглянул внутрь и посторонился. Я с трудом протиснулся, стараясь не зацепить его угловатым пакетом, и ввалился внутрь.

Маленькая чистенькая комната, единственным украшением которой являлась гладко струганная деревянная скамья. Просто парилка в сауне. Только холодно и каменки не хватает.

– No smoking! – строго сообщил Жопец и закрыл дверь.

Я покрутил головой и заметил анализатор дыма, укреплённый под потолком. Значит, покурить, точно не получится.

И что вся эта чертовщина означает?

Ждать пришлось недолго. Негромко, совсем по-домашнему, звякнул замок. Жопец приоткрыл дверь и приложил палец к губам. Потом махнул головой в сторону коридора.

Ну вот, теперь сплошная таинственность пошла. Ещё бы глаза завязали, и мешок на голову натянули, конспираторы. Я пристроился за его спиной и постарался попасть в шаг. Всё какое-то занятие.

Жопец остановился у неприметной двери и уставился на панель с тремя лампочками. Горела жёлтая. Из динамика раздался неразборчивый хрип и мигнул зелёный огонёк. Жопец медленно открыл дверь и зашипел:

– Go, go!

– Haste makes waste (Поспешишь – людей насмешишь) , – отмахнулся я, оттягивая неизбежное.

У меня весь организм вопил благим матом, что нечего туда соваться и точка. А своей интуиции я привык доверять. Но тут вступил в дело Жопец. Он упёрся кулаком мне в спину и медленно вдавил меня вместе с собой внутрь, одновременно закрывая за собой дверь.

– Да и … с вами, – выдохнул я и сделал самостоятельный шаг.

Узкий проход между стеной и монументальной кафедрой, за которой располагались места для судей, вывел в обширный зал. Я на секунду остановился, осматриваясь. Увидел Тони, который приподнял руку, и направился в том направлении.

Расстановка вполне привычная. Напротив судейской кафедры, стоящей на возвышении, установлены четыре стола. Два для обвинения и два для защиты. За ними, на некотором удалении, на приставных стульях, плотно уставленных в два ряда, сидела вполне приличная группа человек в тридцать. Но явно не таможенников. В основном очень молодые и почти все с блокнотами наизготовку. Голодных до крови журналюг накормить вначале решили?

Перпендикулярно двум столам защиты выделено место для прокурора и рядом с ним что-то вроде трибуны, заставленной аппаратурой. С другой стороны небольшой пустой стол с микрофоном. Это точно для свидетелей.

Одно радует, что на военный трибунал вроде никак не тянет.

Тони указал мне на свободный стул за соседним столом. Я присел рядом с пожилой женщиной.

– Здравствуйте. Вы будете сегодня переводить?

– Доброе утро, – несколько напряжённо ответила она, – Судья сказала, что это будет очень трудное криминальное дело.

– Мне уже об этом доложили, – я постарался снисходительно улыбнуться, но вышло криво и не особо достоверно.

Одно в плюсах, что сегодня с переводчицей повезло. Акцента вообще никакого. Насторожена, но это вполне объяснимо. Теперь разберёмся с Тони.

– Как дела? – и тут только я заметил своего сына, который сидел рядом с ним и сосредоточенно перебирал разномастные бумажки.

Тони мелко покивал головой, молча поднял вверх большой палец и тут же стал читать протянутый сыном документ.

Так, намёк ясен. Значит, осмотрим диспозицию.

Сына было трудно узнать. Я впервые увидел его причёсанным, в приличном костюме-тройке, да ещё и при галстуке в тон. Что-то совсем невероятное. Это вам не вечно растянутые свитера и невероятно жёванные джинсы. Неужели и ботинки обул? Я опустил глаза и обнаружил агрессивные зимние кроссовки-гавнодавы, которыми он упирался в свой любимый рюкзак. Хоть в чём-то, но остался верен себе. Комбайнёр на городской свадьбе. Но прогресс очевиден.

Судьи пока нет, только в уголке приткнулась затюканная секретарша с компьютером. Кадаврик видно опять с изжогой или с лимоном на завтрак переборщил. У этого прокурора точно будет век недолог. Отаукаются кошке мышкины слёзки.

Я бросил взгляд на два соседних стола. Там разбирал многочисленные зелёные тома с законами полный адвокат из таможни. Этого борова я помню. Умная сволочь. Радует, что хоть сегодня он припёрся в одиночку, без группы агрессивной поддержки.

– Вы не знаете, что это за публика? – спросил я переводчицу, указывая пальцем назад.

– Некоторых знаю. Студенты с юридического. Судья у них лекции читает. Видно она их и пригласила.

– Теория и наглядная практика. Неужели она так уверена в себе?

– Она очень хорошая судья.

– Слышал, что её кандидатуру рассматривают для Верховного суда?

– Да, так говорят, – переводчица достала из своей сумки маленькую бутылочку минеральной воды и сделала глоток.

Я моментально позавидовал её предусмотрительности. О том, чтобы взять с собой воду у меня даже мысли не возникло. А зря, оказывается. Но хоть поговорить можно. Главное, что переводчица явно не из таможенных штатов.

– А что конкретно сегодня будут рассматривать?

– А вам разве не сказали?

– Нет.

– Сейчас найду материалы, которые мне прокурор прислал, – я вытащил все свои документы из пакета и положил их на стол. Подцепил прокурорские бумаги и передвинул их переводчице.

Ну вот. Теперь все делами заняты. Один я как последний лох остался глупо таращиться по сторонам. Надо себя тоже чем-нибудь занять. Я выровнял стопку документов и разложил авторучки строго параллельно краю стола. Подумал и изменил порядок. Теперь перпендикулярно. Потом разделил бумаги на стопки. Добился максимальной симметрии. Стал перекладывать авторучками для придания законченности. Комбинаторику что ли вспомнить?

Тут все зашевелились и встали. Ого, здесь уже всё по-взрослому. Я приподнялся и посмотрел на проход, через который меня ввели. Там появилась седая одутловатая женщина, которая уверенно прошла и села точно посередине за судейской кафедрой. За её спиной гуськом просеменили два невнятных мужичка с совсем уж древней старухой и уселись рядом с секретаршей.

– Достойный антураж. Тут и свиноматка мудрой газелью покажется, – подтвердил я себе первое впечатление, но решил окончательно удостовериться, – Извините, это судья в центре?