Марина Серова - Дольче вита по-русски

Поблагодарив главврача, я вышла из его кабинета и столкнулась в приемной с Сергеем Сергеевичем.

– Ну что, дорогуша, послал тебя наш Аркадьич? И правильно сделал! – Выпустив яд, он довольно улыбнулся.

На этом наши с ним пути разошлись. Надеюсь, что навсегда.

Уже на улице я достала мобильник и обнаружила, что мне звонил Кирьянов. Я тут же набрала его номер.

– Володя, это я. Извини, что не отвечала, я была на важной встрече.

– Я так и подумал. Знаешь, я тут кое-что для тебя нашел. Когда подъедешь?

– Володя, мне сейчас надо срочно еще в одно место заскочить, иначе я не застану там нужного человека, а потом – сразу к тебе.

– Ладно, звони, я на связи.

Из психбольницы я снова поехала к Шильдикову, в надежде, что в конце рабочего дня он окажется более разговорчивым. Ну и повезло же мне сегодня с маршрутом! Морг – одна «дурка» – вторая – снова морг.

– Иванова, это опять ты? – Этой небрежной фразой Шура встретил меня в коридоре. – Что-то ты сюда зачастила.

– Александр, ты же сам мне сказал – вечером, мол, приходи, тогда и поговорим. Забыл, что ли?

– А ты еще позже прийти не могла? – недовольно буркнул тот. – Я уже уходить собрался. И вообще, знаешь ли, не до тебя мне.

– Ну, собственно, я могу и с начальником твоим поговорить. Я тут его днем встретила, и он, между прочим, уже предложил мне свои услуги, – несколько приврала я.

– Вот напорешься когда-нибудь на пулю, и он тебя обслужит по высшему классу, не сомневайся. Глаз долой и сердце вон! – Шильдиков рассмеялся над своей «черной» остротой. – Грындин женщин сам вскрывает, а мне одних мужиков почему-то подсовывает. Даже обидно! Хотя бабы реже к нам попадают, поскольку живут дольше мужиков, особенно вдовы.

– Все шутишь?

– Ладно, сейчас я портфель заберу, выйдем на улицу и поговорим серьезно. Только предупреждаю – у меня для тебя пять минут, не больше. Подожди меня снаружи. Не светись здесь.

Я еще могла понять, почему Шура не захотел разговаривать со мной днем – строгий начальник, работы много и все такое. Ну а сейчас-то куда он торопится? Тем более сам сказал, чтобы я подошла к шести часам. На моих было без пяти. Выходит, мы едва не разминулись.

Патологоанатом вышел на улицу, сунул видавший виды портфель под мышку и закурил дешевую сигарету. Возможно, при других обстоятельствах я попросила бы его повременить с этим занятием, но не сейчас. Шильдиков всем своим видом давал понять, что он делает мне большое одолжение, согласившись задержаться и ответить на мои вопросы. А раньше, бывало, мои визиты его радовали, ведь я давала ему возможность подзаработать. Зарплата у патологоанатома не такая уж высокая.

– Ну, давай спрашивай! – сказал он, чиркнув зажигалкой. – Время тикает.

– Шура, скажи, это ведь ты делал вскрытие Виктора Кузнецова? – спросила я, глядя в его ничего не обещающие глаза.

– Это какого Кузнецова? Подростка-наркомана, что ли?

Ну, начинается! Сейчас он примется отвечать вопросом на вопрос, а потом скажет, что мое время истекло. Нет, голубчик, ничего у тебя не получится! Я тебя просто так не отпущу.

– Нет, Шура, я имею в виду тридцатидвухлетнего мужчину с отеком легких.

– Ну, был у нас такой покойник, и что? Он же не криминальный.

– Знаю. Просто хочу уточнить – чем был вызван отек легких?

– Атипичным гриппом. А что?

– Странно как-то… Эпидемии в городе нет. Где же он его подцепил?

– Иванова, какие у тебя претензии лично ко мне? – Шура выпустил в мою сторону клуб дыма, и я чуть не задохнулась.

– Нет у меня к тебе никаких претензий. Просто размышляю вслух. Слушай, а ты почему такой нервный?

– С чего ты взяла?

Шильдиков делал затяжку за затяжкой. Так курят не себе в удовольствие, а чтобы отвлечься от чего-то. Конечно, я не сказала ему о своих выводах, а доверительно попросила:

– Я тебя очень прошу, просто шепни мне на ушко, если тут что-то нечисто!

Шура огляделся по сторонам, вероятно, ничего и никого подозрительного не заметил, поэтому наконец признался:

– Ладно, черт с тобой, придется открыть тебе страшную тайну – тут действительно не все так чисто.

– Что именно?

– Дело в том, что это не единичный случай смерти от атипичного гриппа. Не сказать, что в городе эпидемия, но порог заболеваемости вот-вот перешагнет критическую отметку. Уже трое скоропостижно умерли от осложнений! Однако наверху приняли решение – не афишировать все это, чтобы не раздувать панику среди населения. Вакцины-то у нас нет, да и с профилактическими средствами в аптеках туго. Ясно тебе?

– Ну, с этим вроде все ясно, – разочаровалась я.

– Ну тогда я пошел, – Шура бросил сигарету в переполненную урну и устремился к дороге.

– Подожди, у меня не все, – я успела схватить его за руку. – Ты мне еще про Краснощекова расскажи!

– А что ты хочешь услышать про Краснощекова? – Мне показалось, что патологоанатом снова напрягся.

– Да все, что вспомнишь, то и расскажи.

– Так, Краснощеков… Краснощеков… Это с инфарктом, что ли?

– Ага.

– А тут вообще ничего интересного, – отмахнулся от меня Шильдиков. – Миокард у него был изношенный в хлам. Четвертый инфаркт, чего ж ты хочешь?

Я и сама не знала, что именно хотела услышать. Разве что ответ на вопрос, кто и зачем украл тело Семена Семеновича, положенное в дорогой гроб? Но вряд ли Шура об этом знает. Я лихорадочно соображала, что бы еще у него спросить, и через пару секунд придумала:

– Шура, скажи, этим покойником случайно у вас тут никто не интересовался?

Шильдиков вновь полез в карман за сигаретами. Раньше он никогда так часто при мне не курил. Даже в те времена, когда я могла составить ему компанию. Достав пачку, он помял ее в руках, затем убрал обратно и спросил:

– А кто им захотел бы поинтересоваться? Он тоже не криминальный был.

– Ну я не знаю, может, многочисленные родственники или знакомые не могли его поделить… Вдруг не только вдове, но и еще кому-нибудь хотелось взять на себя расходы на его похороны?

– Иванова, ты вообще в себе?! Я тебя сегодня просто не узнаю. Задаешь какие-то дурацкие вопросы.

Проглотив этот «комплимент», я уточнила:

– Шура, значит, ты никакой суеты вокруг тела Семена Краснощекова не заметил?

– Нет, не заметил. С ним все по плану было – я его вскрыл, зашил и передал ритуальному агентству. Никаких проволочек. Все, Таня, времени у меня больше нет с тобой лясы точить. Я думал, ты о чем-то существенном спросить хочешь, а ты что-то мусолишь о том, откуда ничего высосать невозможно. Все, пока!

– Подожди! А как же гонорар?

Шура остановился, оглянулся на меня и спросил:

– За что? Я тебе ничего не сказал.

Шильдиков зашагал широким шагом к автобусной остановке. Я смотрела ему вслед и ничего не понимала. Раньше он от денег никогда не отказывался. Бывало даже, набивал цену за совсем уж скудную информацию. Неужели он внезапно разбогател? Вроде не похоже. Курит по-прежнему дешевые сигареты, таскает все тот же старенький портфель, а о его стоптанных башмаках и говорить нечего. И куда же он в них так спешит? Что такое? Садится не в автобус, а в «Рено», да еще и за руль! Вот так Шура, ну так удивил! Я-то думала, что он тратит всю свою зарплату и то, что ему иногда перепадает помимо нее, на алкоголь и курево. И свое свободное время тоже тратит на алкоголь и курево. Но, оказывается, я совсем не знаю Шильдикова. Выходит, он очень экономный парень. Может, он вовсе и не пьет каждый день…