Владимир Гриньков - Заповедник страха

– Мне он не нужен мертвый, – сказал упырь. – Мне нужен живой.

– Зачем?

– Мертвый ничего не скажет. Ни того, что он тут делает. Ни сколько их вообще. Не факт, что он один остался. Их тут, может, группа целая.

План придумал Хмель.

Все, что предлагал ему упырь, Хмель отвергал, даже не в каждом случае утруждая себя поиском причин. Просто говорил, что не согласен. Он укрепился в подозрении, что нужен упырю, и теперь диктовал условия, стараясь делать это мягко, чтобы усыпить его бдительность.

План Хмеля был таков. Грибника-фронтовика надо заманить в деревню. В лесу можно спрятаться только в том случае, если себя ничем не обнаружишь. А если ты начнешь рассказывать, где тебя искать, какая же тут маскировка? Грибник этот чертов по такой наводке выйдет в нужный квадрат, там затаится и будет ждать, когда Хмель себя каким-то образом проявит. Деревня – это совсем другое дело. Там десятки домов и сараев. Их незаметно не обследуешь. И вообще там можно Грибника этого заставить прямо по улице пойти – под тем предлогом, что Хмель хочет убедиться в том, что это не охотник, не подстава. А где сам Хмель будет – пойди пойми. В любом из домов. Попробуй вычисли. А если еще Грибника припугнуть тем, что времени у него в обрез и что если он на деревенскую улицу открыто через пять минут, допустим, не выйдет – тогда и до свидания! – вот тут он заторопится.

– И там он уже твой, – сказал Хмель упырю.

– Тут такая ботва, дружок, – произнес упырь с интонацией, с которой обычно многоопытные взрослые общаются с детьми. – Он ведь и в деревне может затаиться и ждать, когда ты в окошко сиганешь.

– Ты не понял, – сказал на это Хмель. – Я в деревне не буду сидеть. Я рядом буду, в лесу. И если мне вдруг что-то не понравится, я сразу в лес уйду. Такая вот ботва, дружок, – передразнил он упыря.

Хмелю его собственный план нравился все больше. Особенно та его часть, которой он с упырем не поделился.

Когда упырь займется Грибником, у Хмеля будет время уйти в лес. Не до него будет упырю. И Хмель успеет в чаще раствориться.

Хмель с упырем вышли к деревне и залегли на окраине. Пролежали в траве целый час, но не обнаружили ничего подозрительного. Тихо было. И оттого еще тревожнее. Хмель представил себе мысленно, как тут все было тридцать лет назад. Вился из труб дымок. Пахло свежеприготовленными щами. В дорожной грязи копошились куры. Катил на велосипеде забравшийся в эту глухомань по делам службы почтальон, а за ним, привычно изображая злость, бежали местные собаки.

– Вроде тихо, – сказал упырь.

Можно было приступать.

Они нашли место, откуда было видно всю улицу.

– Выходи на связь, – сказал упырь. – Пускай идет в деревню.

– Их тут две, – напомнил Хмель.

– Это его проблема. Он наверняка знает, что две. А ты можешь и не знать. Ты валенок, ты недотепа – он должен поверить, что сделает тебя, как пацана.

Хмель взял в руки переговорное устройство, нажал на клавишу.

– Эй, вы, лесник!

– На связи, – почти сразу отозвался голос.

– Заждался, – оценил упырь. – На нервах весь.

– Можем встретиться, – сказал в переговорное устройство Хмель.

– Давай! – ответил голос. – Я тебе сейчас подскажу, куда тебе надо выйти…

– Вот урод! – усмехнулся упырь. – Выманивает.

– Щас! – сказал Хмель. – Это не я к вам, это вы ко мне!

– А где ты?

– Я в деревне.

– В какой?

– Почем мне знать? Тут не написано.

– Улица там прямая? Или дугой изгибается?

– Стоп! – быстро сказал упырь, упреждая ответ Хмеля. – Скажи ему, что сейчас посмотришь.

Хмель нажал на клавишу.

– Я посмотрю сейчас. Подождите.

– Нельзя сразу отвечать, – сказал упырь. – Он спросил, ты без запинки ответил – значит, ты видишь эту улицу, он уже может просчитать, где тебя искать.

Выдержали паузу.

– Можно, – сказал упырь.

– Я посмотрел, – доложил Хмель. – Прямая улица, без заворотов всяких.

– Я понял, – отозвался голос. – Где я там тебя найду?

– На улице и найдете, – сказал Хмель. – Я там буду в кустиках сидеть. Увижу вас, пойму, что вы не из тех, кто за мной охотится, сам к вам выйду.

– Молодец, – оценил упырь. – Толково ты его развел.

Хмель лежал в траве и смотрел на небо. По небу плыли облака. Светило солнце. Если на солнце глядеть хоть одно мгновение, ослепнешь на время и пятна в глазах. Хмель сейчас видит солнце, и это же самое солнце видят люди в Москве. Сидит на бульваре на лавочке какой-нибудь старик, прочитал уже свою газетку, заскучал, пялится на небо, а там вот это солнце, и невдомек старому хрычу, что Хмель тут погибает.

– А на фига ты согласился? – спросил упырь.

– Чего? – отвлекся от грустных мыслей Хмель.

– Играть зачем сюда приехал?

– Срубить капусты.

– Много обещали?

– Тысячу рублей, если меня поймают. Десять тысяч – если нет.

– Теперь не заплатят ни фига, – сказал упырь.

Эта мысль показалась Хмелю настолько дикой, что он не ответил ничего. Отсюда бы живым выбраться. Какие уж там деньги.

– А вообще по жизни, – сказал упырь, – ты в рекламе, да? Всегда кока-кола? Тойота – управляй мечтой?

Странно было слышать от упыря болотного рекламные слоганы. Хмель посмотрел озадаченно.

– Чего вылупился? – равнодушно осведомился упырь.

– Тебя как звать вообще?

– Тебе зачем?

– До меня дошло, что у тебя должно быть имя.

– А ты как думал?

– Ты вылез из болота… упырь такой… в водорослях весь… совсем не человек. А тут оказывается – ты кока-колу знаешь.

– Ну.

– И имя должно быть.

– Отстань, – сказал упырь.

Больше они не разговаривали – до того момента, пока не ожило переговорное устройство.

Времени прошло много. Хмель, пригретый солнцем, успел задремать и был разбужен вопросом:

– Ты где?

Хмель встрепенулся.

Упырь сунул ему в руки переговорное устройство:

– Скажи, что ты в деревне.

– В деревне, – ответил Хмель невидимому собеседнику.

Он видел пустынную улицу. Там – никого. Хмель чувствовал, как бешено заколотилось его сердце.

– Не вижу тебя, – сказал голос.

– И я вас тоже, – отозвался Хмель.

– Давай еще раз определимся: ты в той деревне, где прямая улица?

– Да.

– Я не услышал.

– Где прямая улица, – сказал Хмель.

– Ты на улице стоишь или в доме где-то?

– Я не скажу. И я вас не вижу.

– Чего?

– Я вас не вижу.

– А-а, понятно. Но я вот машу рукой – ты опять не видишь?

– Нет.

– А так?

– Нет.

– А так?

– Опять не вижу, – сказал Хмель.

Зато он видел, как нервничает упырь. Что-то упырю не нравилось. Что-то Хмель, наверное, делал не так.

– Что-то не так? – спросил Хмель у упыря.

– Давай-давай, – пробормотал упырь. – Скажи ему, пускай выходит на дорогу.

А сам он превратился в слух.