Владимир Гриньков - Телохранитель Каина

– А что он хотел бы сделать невидимым для вас? Или – кого? – вопросом на вопрос ответил Потемкин.

Все он правильно понял.

– Генерала Лисицына, например, – сказал Китайгородцев.

– Может, он с вами это и проделал? – пожал плечами собеседник. – И вы ходили по тому дому, то и дело натыкались на Лисицына и при этом в упор его не замечали.

– А те два раза, когда я его увидел?

– Не знаю, – честно признался Потемкин. – Возможно, сбой какой-то произошел. Или вообще все не так было, как я вам рассказываю. Откуда же мне знать, чего такого этот Михаил натворил, когда он в ваших мозгах копошился?

– А он копошился? – с хмурым видом осведомился Китайгородцев.

Неприятно ему было.

– Конечно, копошился, – сказал Потемкин. – Тут никаких сомнений.

В этом городе Потемкин уже был на гастролях. Год назад.

Администратор гостиницы улыбалась ему как родному.

– Мы вас помним, – сообщила она, расцветая на глазах.

Она радовалась, а Китайгородцев мрачнел. Он проводил Потемкина до номера, а сам вернулся к администратору.

Спросил, не наводил ли кто-либо справок о приезде московского гипнотизера Потемкина.

Никто не интересовался.

Попросил показать список жильцов.

Никого подозрительного.

Дополнительно попросил поделиться сведениями о тех, кто забронировал места в гостинице на ближайшие двое суток.

Всего несколько человек, в основном из близлежащих населенных пунктов. Ничего настораживающего.

Китайгородцев прошел по гостиничным коридорам. Все, как бывает обычно в провинциальных гостиницах. Серьезных замечаний не было, если не считать того, что путь к запертой двери черного хода преграждали какие-то пыльные ящики. Китайгородцев попросил администратора эти ящики немедленно убрать.

– Куда я их уберу? – осведомилась женщина с недовольным видом. – И зачем вообще?

– Затем, – ответил Китайгородцев. – На случай пожара.

– Откуда здесь пожар?

Вместо ответа Китайгородцев зажег спичку и бросил ее в стоящую на лестнице урну.

– Что вы делаете?! – воскликнула женщина.

– Я сделал то, что может сделать любой из ваших постояльцев, – спокойно произнес Китайгородцев.

Мусор в урне запылал. Женщина заметалась.

– Огнетушитель, – подсказал Китайгородцев. – По коридору направо.

Сам он не делал ни малейшей попытки потушить огонь.

Женщина убежала и вернулась с огнетушителем. Попробовала привести его в действие, но у нее не получилось. Тогда Китайгородцев пришел ей на помощь. Потушил огонь, после чего сказал:

– Если здесь запылает, вы даже потушить не сможете. Так что не упрямьтесь, делайте, что говорю.

Женщина промолчала. Напугалась сильно.

Когда Китайгородцев минут через тридцать спустился к двери черного хода, ящиков там уже не было. Но гарью пахло до сих пор. Не успело выветриться.

Директор местного Дома культуры не смог припомнить, чтобы кто-то наводил справки о гастролях гипнотизера Потемкина, но Китайгородцев все-таки попросил его вызвать к началу представления милицейский наряд. На всякий случай.

Милиционеров было двое. С их помощью Китайгородцев прикрыл два входа: в зал и на сцену. Кулис здесь не было, поэтому сам он, чтобы не маячить перед глазами у зрителей, спустился со сцены в зрительный зал и встал у лестницы в несколько ступеней, которая вела на сцену.

Пока Потемкин читал свою лекцию, Китайгородцев оглядел зрительный зал. Знакомых лиц он не увидел. Зато увидел нетрезвых, которых оказалось, на удивление, немало, и даже, кажется, один наркоман тут присутствовал: у парня, что сидел в шестом ряду, было какое-то странное выражение лица, словно он в мыслях был где-то далеко отсюда. На всякий случай Китайгородцев не выпускал его из поля зрения.

Потемкин дочитал лекцию. Теперь должен был начаться сеанс гипноза. Публика притихла. Потемкин стоял у края сцены, вглядываясь в зал, будто бы высматривая, с кого ему удобнее начать. Китайгородцев ненадолго отвлекся на Потемкина, как вдруг в зале случился какой-то шум. Обеспокоенный Китайгородцев обернулся.

К сцене шел тот самый парень из шестого ряда, которого Китайгородцев принял за наркомана. Он шагал решительно, но походка его была странной: ступал широко, крепко впечатывая подошвы ботинок в пол. Китайгородцев встал у него на пути, закрывая собой выход на сцену, как вдруг услышал негромко произнесенное Потемкиным:

– Пускай идет. Не мешайте ему.

Китайгородцев посмотрел на гипнотизера. Тот кивнул, подтверждая: да-да, не мешайте.

Недоумевающий Китайгородцев отступил, парень шагнул мимо него, и у телохранителя вдруг возникло подозрение, что для этого парня он не стал бы препятствием: тот пер, как танк, и вряд ли его можно было остановить так просто.

Парень поднялся на сцену и направился прямиком к Потемкину своей странной походкой бывалого моряка. Китайгородцев тоже поднялся на сцену, чтобы иметь возможность вмешаться в происходящее при первых признаках опасности. Парень дошел до Потемкина, остановился в двух метрах от него, вскинул ладонь к своей непокрытой голове и гаркнул что было сил:

– Ваше сиятельство! Боцман Торопыгин по вашему приказанию прибыл!

Потемкин пошел к краю сцены, а парень поворачивался, не сводя глаз с него, и все тянул ладонь, отдавая честь их заезжему сиятельству.

– Вы его знаете? – спросил у оторопевших зрителей Потемкин и показал на парня.

– Да-а-а! – загудел ничего не понимающий зал.

– Год назад, когда я был у вас на гастролях, – сказал Потемкин, – этот человек подошел ко мне в вашем ресторане… Кажется, «Байкал»?…

– «Ангара»! – крикнули из зала.

– Ах, да, «Ангара». Так вот, он много расспрашивал меня про гипноз. И я его загипнотизировал. Я сказал ему, что про тот сеанс гипноза он не будет помнить ничего, будет жить как прежде, но когда я в следующий раз приеду в ваш город на гастроли, он обязательно придет в тот зал, где я буду выступать, после моей лекции выйдет на сцену и доложит мне о том, что он, боцман Торопыгин, по моему приказанию прибыл.

Потемкин вернулся к парню. Тот по-прежнему стоял, вытянувшись в струнку. Изображал служебное рвение.

– Сейчас я досчитаю до пяти, – сказал ему Потемкин. – Вы проснетесь и забудете о том, что вы – боцман Торопыгин. Раз… Два… Опустите руку…

«Боцман» подчинился.

– Три… Четыре… Сейчас вы проснетесь… Вы будете чувствовать какую-то легкость… Бодрость необыкновенную… Пять!

Вроде бы ничего не изменилось. Но стоявший рядом Китайгородцев уловил случившуюся в парне перемену. Взгляд стал другим. Осмысленность появилась. И парень удивился, как показалось Китайгородцеву. Смотрел в зал и пытался понять, как это он здесь, на сцене, очутился.