Марина Серова - Все оттенки лжи

Народ внимательно слушал Золотарева, уже не выражая столь бурного и агрессивного протеста.

– Далее, – изрек он. – По вопросу ограбленного склада. Господа, это, конечно, весьма прискорбно, но тут нашей с Эдуардом Борисовичем и Геннадием Юрьевичем вины нет – совершенно никакой!

Шишков, важно нахмурившись, кивнул, как бы подтверждая слова Золотарева. Михайлов предпочел помалкивать, и это было лучшим, что он мог предпринять.

– Идти в полицию, как вы понимаете, бесполезно, – Золотарев скосил глаза на вьетнамцев. – Вас там даже слушать не станут. В лучшем случае просто дадут пинка, а в худшем – просто вышлют из страны, вы же сами понимаете!

Как ни странно, но, судя по насупленным лицам вьетнамцев, они действительно понимали смысл речей Золотарева, несмотря на то что по-русски с грехом пополам могли связать лишь два слова – «деньги» и «товара».

– Но мы, конечно же, не оставим это происшествие безнаказанным! – повысил голос Золотарев, заметив, что предприниматели славянских национальностей готовятся активно ему возразить. – Мы строго взыщем с охраны, – заявил он, не уточнив, впрочем, что взыскание это обязательно будет иметь под собою конкретную финансовую основу, – подключим своих специалистов, и они постараются в кратчайшие сроки раскрыть это ограбление. К тому же мы усилим охрану и поменяем замки. – Золотарев перевел дух и откашлялся. – В конце концов все в скором времени устаканится и придет в норму. А если вы все-таки надумаете арендовать другое помещение – на что вы, конечно же, имеете право, – то, поверьте мне, вы от этого только проиграете! Здесь у вас уже имеется проверенная, постоянная клиентура, – принялся загибать он пальцы, – люди знают, где какой отдел расположен, знают, что такой-то товар можно купить только в «Пульсаре», и безошибочно едут сюда, чтобы приобрести все нужное разом. А где они вас будут искать в другом случае – по всему городу бегать? Они просто сменят место для осуществления своих покупок, и вы лишитесь клиентов. А так – все останется по-прежнему, и вы очень быстро восстановите эту брешь в вашем бюджете. Это я вам как экономист по образованию говорю, – добавил он и обезоруживающе улыбнулся, закончив этот убедительный спич.

Я заметила, что настроение толпы заметно изменилось с момента, когда мы с Шишковым только появились в коридоре. Предприниматели, явно растерявшие свой боевой настрой, вздыхали, переминались с ноги на ногу и тихо переговаривались между собой. Суть их речей сводилась к тому, что: «В торговле вечно так – то густо, то пусто», «Ничего, переживем, бывало и хуже», «Дай бог, может, и правда найдут грабителей?» В целом же настроение их стало вполне мирным, и я невольно восхитилась Золотаревым.

Нужно обладать поистине природным талантом, чтобы настолько умело разрулить казавшуюся безнадежной ситуацию! У Шишкова это вряд ли бы получилось. Не говоря уже о Михайлове. Тот своей этической неуклюжестью только усугубил бы конфликт, и неизвестно, чем бы тогда вообще дело кончилось. Не исключаю, что дракой и поножовщиной.

Золотарев, поняв, что сейчас ему лучше всего быстренько ретироваться с места событий, еще раз улыбнулся, пожелал всем предпринимателям удачной торговли и направился к служебному лифту. За ним пошел и Шишков в моем сопровождении, а позади – Михайлов, похоже, изрядно озадаченный тем, что все кончилось так быстро и мирно.

Выйдя из здания, Золотарев облегченно перевел дух, вытащил из нагрудного кармана наглаженный батистовый платочек и промокнул им лоб.

Шишков наконец позволил себе слегка расслабиться и, покачав головой, произнес как бы в сторону:

– Сволочная работа! Сверну весь рынок к чертовой матери, открою спортивный комплекс! Толку больше будет.

– Не спеши, Борисыч, – посмеиваясь, произнес Золотарев. – Успокойся, скоро все придет в норму.

– А я бы вообще их взорвал – всех! – неожиданно «взорвался» Шишков, который и так все последнее время находился на нервах. – Вместе со всеми шмотками! И так уже эти китайцы весь мир заполонили, дерьмом своим всех кормят! И мы его берем, как дураки!

– Это китайцы, а у нас вьетнамцы, – поправил его Михайлов.

– Один черт! – буркнул Шишков.

– Нужно знать своих кормильцев, Эдуард Борисович, – с насмешливой назидательностью произнес Золотарев.

Затем он пожал своим компаньонам руки, небрежно распахнул дверцу сверкающего ярко-красного спортивного «Феррари» и легко стартовал с места.

Шишков и Михайлов не спешили расходиться. Геннадий Юрьевич поглядывал на свой громоздкий «Мерседес», больше похожий на микроавтобус. Думаю, габариты своей машины Михайлов также подбирал из соображений престижа, поскольку ему, даже на пару с супругой, хватило бы и более миниатюрного автомобиля. Тем более что у его жены наверняка имеется собственное авто.

Неожиданно на дороге показался черный «БМВ». Она лихо вырулила на площадку и, проехав несколько метров, остановилась прямо перед нами, как вкопанная. Михайлов невольно сделал шаг назад и выругался.

Из приоткрывшегося окна высунулась квадратная физиономия и осклабилась в улыбке:

– Здорово, мужики!

– Хруст, дурак, что ты делаешь?! – прикрикнул на него Михайлов.

– Что, испугались? – спросил Хруст, грузно выбираясь из машины.

Он вальяжно подошел к нам и поочередно протянул мужчинам руки.

– Ну, что там? – спросил он. – Серьезный кипеж?

– Да нет, уже все разрулили, – махнул рукой Шишков. – Обошлось…

– А-а-а… – протянул Хруст, и мне показалось, что он не очень-то доволен таким поворотом событий. Судя по его лицу, а также по размерам кулаков, человек этот рад был бы пустить их в ход при любой возможности. – Так что – можно разъезжаться?

Шишков кивнул было, но вдруг спросил:

– Про Витька слыхал?

– Да, – ответил Хруст. – Совсем распоясались, гады! Прямо как в девяностые!

– Новостей никаких не слыхал? – продолжал расспрашивать Шишков.

– Нет. Но я уверен, что это залетные какие-то. Пощиплют наших и – фьюить! Ищи их свищи, не найдешь! Страна большая, а с такими бабками где хочешь укрыться можно. К тому же неизвестно, сколько они еще нагрести успеют.

– Типун тебе на язык! – в сердцах произнес Шишков. – Еще накаркаешь!

– Каркай не каркай, а ребята лихие. Помяни мое слово, Борисыч: не возьмут их, – покачал головой Хруст.

– Почему же? – не выдержав, вмешалась я: уязвленное самолюбие не позволило мне промолчать. – Вчера, к примеру, они почти что оказались в руках ОМОНа!

Хруст снисходительно взглянул на меня.

– Почти! – поднял он палец. – Промашки бывают у всех. Даже у таких серьезных ребят. А что они серьезные, они уже показали. Так что остыньте, девушка! Не возьмут их. Вы лучше охрану усильте. И Эдуарда Борисовича берегите.