Марина Серова - Шаг влево, шаг вправо

– Уверена?

– Ну, конечно, – подтвердила Ольга, – я сделала все так, как ты меня учила. Он должен был поверить, что мы с тобой так благодарны его отцу, что ты никогда не пошла бы на такое. Не то что его начальничек! В общем, я, как могла, валила все на Скобцова, даже наплела, как он нас преследовал, как меня домогался… Костя сказал, что припрет подполковника к стенке.

– Ну, пусть припирает, – с облегчением вздохнула Наталья Ивановна, – а к нам больше не вяжется. Нам и без него проблем хватает!

– Да, пришла беда, откуда не ждали… Мама, ну что ты молчишь? Если Мишка расколется, нам конец! Лично я сидеть не собираюсь!

– Не паникуй, дочка, раньше времени. По-моему, все это блеф, красиво разыгранный, но все-таки блеф.

– Хорошо, если так… А ты знаешь, кто такой этот Лозманов?

– Фамилия знакомая, но я что-то никак не соображу, кто за ней стоит… Давай диск посмотрим, может, что-то прояснится?

Судя по следующим репликам Хрековых, видео произвело на них сильное впечатление. Ольга даже расплакалась.

– Не реви! – прикрикнула на нее мать. – Еще и не из таких переделок вылезали! Тут, главное, все продумать надо, просчитать каждый ход. Но сначала пообедаем. Я пошла борщ разогревать, а ты сопли-то подбери, в таком состоянии и глупости какие-нибудь натворить недолго. Пошли на кухню, Леська, собаченька, за мной!

Собачка взвизгнула и, вероятно, побежала за хозяйкой на кухню. Некоторое время в наушниках была тишина, лишь слышалось отдаленное радостное повизгивание Леси. О чем Хрековы говорили за обедом, увы, осталось для меня загадкой, потому что «жучок», находившийся в прихожей, плохо улавливал звуки. Наверное, кто-то из женщин закрыл дверь в кухню.

Пока что самая главная информация – Константин все-таки непричастен к краже драгоценностей. Сегодня Ольга в очередной раз обвела его вокруг пальца, да еще и бросила тень подозрения на подполковника Скобцова. Или Костя Степанов лишь сделал вид, что поверил своей бывшей подружке?

Женщины пообедали, вернулись в комнату, но какое-то время они не говорили ничего существенного.

– Мама, может, ты со мной поедешь? – наконец подала голос дочка.

– Нет, Оля, одна из нас должна остаться. В противном случае Лозманов насторожится. Человек это, судя по всему, серьезный. Мне кажется, я вспомнила, кто это такой. В 90-е он был грозой всей Пролетарки… Но сейчас времена другие, теперь все решается путем переговоров. Я попробую поторговаться с этой его… заразой. Думаю, мне удастся значительно снизить первоначальную сумму и отодвинуть сроки выплаты.

– Мама, ты что, все-таки собираешься платить?! Это же глупо – пускать такие деньги на ветер ни за что, ни про что!

– Оля, иногда лучше заплатить за собственный покой, чем сидеть на деньгах и дрожать. Я в молодости тоже многого не понимала, поэтому чуть не заплатила за свою наивность свободой.

– Ты сейчас о моем отце говоришь?

– Нет: о жене Кучаренко. Она пришла ко мне и потребовала, чтобы я заставила Колю изменить показания. Мне надо было бы ей пообещать, что я все исполню, а потом сказать, что ничего не получилось, а я встала в позу – обвинила ее в том, что это из-за ее капризов Олег Аркадьевич никак не мог остановиться. Вот она мне те вещички и подбросила, как только я немного зазевалась! Она ушла, а через полчаса ко мне с обыском нагрянули.

– Нам с тобой повезло, что следак позарился на золото.

Правильно говорят, что люди судят о происходящем в меру своей испорченности. Сергей Федорович хотел в очередной раз выгородить Наталью. Ольга же, не без подачи своей матери, решила, что он захотел забрать драгоценности себе.

– Да, а с виду он весь такой честный был, принципиальный, – продолжила развивать эту тему Хрекова-старшая, – даже не подумаешь, что Степанов способен на такое! Я столько лет жила в неведении! А в 93-м встретила в поликлинике Янку Кучаренко, и она бросила мне в глаза: она, мол, не понимает – как же меня не посадили? Вот тогда я и призадумалась: что же она имела в виду? А в 95-м до меня слухи дошли, что бывший следак ищет каналы, чтобы сбыть музейные вещички. Вот тут все и сложилось в единую картинку!

Для меня тоже события того далекого прошлого тоже наконец-то сформировались в осмысленную картинку. Оказывается, драгоценности подбросила в квартиру Хрековой супруга Кучаренко, которого сдал Николай Бирюлин после освобождения своей гражданской жены. Во время обыска Наталья не знала, что у нее в лоджии лежат драгоценности, похищенные из музея, поэтому и выглядела такой спокойной. Когда Степанов встретил Хрекову на территории Крытого рынка, ее лицо вполне могло выражать благодарность, поскольку она все еще пребывала в неведении, что следователь спрятал улики. Но вскоре судьба свела Наталью с вдовой Кучаренко, а потом – с кем-то из тех барыг, через которых Степанов, доведенный до состояния крайней нужды, искал выходы на местных коллекционеров…

– Мама, а если бы я с Костей не познакомилась? – продолжала развивать тему Ольга.

– Значит, мы так и жили бы без всяких перспектив на будущее. К сожалению, моя дорогая Олечка, одной красоты мало, чтобы удачно выйти замуж! Богатые женятся на богатых. Ничего, будет и на нашей улице праздник! Хорошо, что мы обе вещицы разом не засветили. Первый блин вышел комом, но со вторым все будет иначе. Это вы, молодежь, заморочили мне голову своим Интернетом… И что из этого вышло? Нет, действовать надо старым, испытанным способом…

– А почему же ты тогда на своем не настояла? Жалко ведь – такие деньжищи уплыли, – посетовала Хрекова-младшая.

– А уж мне-то как жалко! – поддержала ее мать. – Эх, стареть я, видно, стала, слабину дала, послушала вас… Оля, я не поняла, ты зачем чемодан собираешь? Это ни к чему. Поедешь налегке.

– Ты думаешь, за нами следят?

– Не исключено. Та зараза сказала, чтобы мы не делали глупостей. Скорее всего, это для понта, но подстраховаться не помешает… Я вот что думаю – как стемнеет, ты выйдешь погулять с Лесей, осмотришься, нет ли «хвоста», а затем ее отпустишь. Леся сама домой прибежит, а ты на вокзал поедешь, а я завтра тебе посылочку экспресс-почтой отправлю. Вы на место одновременно доберетесь, а дальше – как договаривались. Боровский будет тебя ждать…

Ну вот, все и встало на свои места. Песочные часы Хрековы еще не продали, Ольга только собирается реализовать их в другом городе через какого-то Боровского. Но с собой она раритет не повезет: мать вышлет ей вдогонку посылочку. Вряд ли Хрековы держат песочные часы дома. А где же? Ну, не в банковской же ячейке! Это не в их стиле.

В наушниках послышался Олин голос:

– Мама, я пойду в ванную.

– Иди, дочка, иди, – после этих слов наступила тишина, и я сняла наушники.

Откинувшись на подголовник, я стала размышлять о том, что же мне делать дальше. Как не допустить этого – чтобы песочные часы уплыли из нашего города? Ольга уедет сегодня вечером налегке, завтра Наталья отправит ей посылку экспресс-почтой. До места они доберутся одновременно. Если Ольга сядет сегодня вечером в московский поезд, то завтра, уже в первой половине дня, она окажется в столице. Посылка же полетит туда авиапочтой и тоже прибудет в Москву к обеду. Красиво придумано, почти без изъянов! Хрековы предусмотрели практически все, кроме одного – что их разговоры прослушиваются. Мне вдруг показалось странным, что Костя поверил Ольге на слово. Он же опер! Мог бы, уходя от своей подружки, оставить в квартире «жучок», так, на всякий случай. А кто сказал, что он этого не сделал? Никто не говорил, но если бы Степанов-младший услышал, о чем говорят Хрековы, то давно уже появился бы здесь. Но он не вернулся.