Кирилл Кащеев - Гость из пекла

Но Ирке было наплевать на Динину голову! Они с Айтом целовались! В смысле, Айт с Иркой, а не с Диной, конечно… На крыше торгового центра! Крышу снесло – напрочь! И у Айта, и у Ирки, ну и у торгового центра заодно… И теперь Ирка не знала… не понимала… не могла подумать… То есть думала она непрерывно, только роящееся у нее в мозгу безумие трудно было назвать мыслями – пылало бешеное солнце над крышей высотки, а между ней и таким близким небом плыло лицо Айта, его отчаянные, сумасшедшие глаза, и он наклонялся к Ирке…

Ирка подняла руку и медленно коснулась губ. Ей казалось, губы горят, ей казалось, она чувствует прикосновение Айта, видит, как небо рвется навстречу расправляющему крылья дракону и ей, ей, ей одной… рядом с ним.

Свисающий у Ирки с локтя кот негодующе мявкнул. Ирка снова подхватила его. На самом деле кот мог запросто шагать собственными лапами, но… Ирке нужен был кто-то рядом!

Она целовалась с парнем… Змеем… Драконом… Айтом!

Поселившееся на губах солнце перебралось на щеки, потом на шею… Ирке казалось, у нее горит все лицо.

– Что теперь Айт обо мне подумает? – растерянно глядя на кота, спросила Ирка.

Все знают, что надо быть гордой… и неприступной… не давать парням того… повода… А другие «все» говорят, что пока ты такая гордая и неприступная не даешь парням повода, они уматывают к другим девчонкам – и очень даже запросто!

– Черт знает что! – в сердцах сказала Ирка, хотя точно знала, что черт не знает; черти, они в человеческих чувствах на самом деле не очень ориентируются.

Да она Айту крылья повыдергивает, если он только посмеет разлететься к другой девчонке! И хвост! И… Он же обещал прийти к ней на день рождения! Еще месяц ждать, даже месяц с небольшим… Целый месяц! Это должен быть самый лучший, самый классный день рождения, который можно только придумать! Что будет интересно змею-царевичу, успевшему повидать весь мир? Два мира… Ей нужно все спланировать, а до дня рождения остался месяц с небольшим… Всего только месяц!

А вдруг он не придет? Вдруг он пошутил…

– Не-е-ет… – протянула Ирка, вспоминая лицо Айта. Какие тут шутки… Ну а вдруг у него просто не получится? – Да что ж я – весь месяц буду себя изводить? – возмутилась Ирка. Надо немедленно переключиться, подумать о другом…

Например, о рассеянных по всему дому волосках из Дининой пышной шевелюры, после ее ухода обратно в мир змеев превратившихся в золото. Успели ли Богдан с Танькой собрать их прежде, чем бабка очухалась?

– Яринка! Ирочка, де ты? – донесся громкий и какой-то жалобный крик, и из переулка выскочила бабка.

Она остановилась перед Иркой, прижимая сухую ладонь к груди и глядя на внучку с непонятной растерянностью.

– Ой, Яринка, там у нас дома – таке сталося, таке!

«Все! – поняла Ирка. – Богдан с Танькой не успели. Ну и как теперь объяснять бабке, почему сток в ванне золотой проволокой забит?»

Но бабка ни слова не сказала про золото…

– Там, там… приехали! – глядя на Ирку с непонятным ужасом, выпалила она.

– Кто, бабушка? – устало переспросила та. Ясно, на их дом очередное нашествие. Кто на сей раз – мавки, русалки, богатыри, змеи… крокодилы?

Бабка вдруг протянула руку… и погладила Ирку по голове! Как маленькую!

– Так отож… – смущенно промямлила она. – Так вона ж… Мамка твоя приехала! – выпалила она. – З Германии! З новым папой! Немецким!

Ирка минутку подумала… и уронив слабо мявкнувшего кота, медленно села на покрытую снегом бровку тротуара.

– То есть как – приехала? – слабым голосом переспросила она.

– Та отак… – пробормотала бабка, подумала… и, отряхнув с бровки снег, с кряхтением уселась рядом с внучкой. – Прилетела…

Прилетела? На мгновение Ирка представила себе свою маму – на метле! Светловолосая красавица, мчащаяся сквозь снег и ночь из Германии – прямо в их родной город! К дочери… К ней!

– Три часа назад самолет приземлился, – словно почуяв Иркины мысли, сообщила бабка. – Каже, таможню долго проходили… На такси з аэропорту прикатили, не знаю, як той таксист по нашим буеракам-от проихав…

Три часа назад… она стояла над поверженной Диной, глядела на Айта и не чувствовала, не знала, что мама уже здесь, всего в часе езды от нее! А еще ведьмой себя называет…

Кот едва слышно мявкнул и сунул лобастую голову Ирке под руку. Но ладонь девчонки лежала неподвижно, точно она и не чувствовала щекочущих треугольных ушей.

– Мужик ейный новый у нас на кухне засел – кофий он там пьет, немчура поганая! – тоном настолько гневным, словно засевший на ее кухне немец занимался там расстрелом партизан, выдала бабка. – А мамка твоя в ванной залегла, моется она, бачь! Треба меньше пачкаться! А я куртку надела та й тишком-нишком – тэбэ шукаты! Предупредить… А то ты до дому – а воны там!

Ирка молча кивнула…

– Ще красивше стала мамка твоя, – тихо сказала бабка. – Такая вся… як з журналу, – и по голосу было слышно, что маминой журнальной «красивости» бабка категорически не одобряет.

– Мама всегда была красавицей, – механически ответила Ирка. – А ты с ней, конечно, уже успела поругаться!

– Та хиба ж я з людями ругаюсь? – простодушно изумилась бабка. – Я просто вказую им на их недостатки!

Ирка даже на миг отвлеклась от прибившей ее новости. Это что бабка – шутит? Да еще над собой? Но бабкина физиономия была сокрушительно серьезной.

– Сижу тут з тобою, почитай шо на голой земле – зовсим здурила на старости лет! – осуждающе качая головой, пробормотала она и поднялась. – Юбку на заду всю замочила… – Она отряхнула юбку и шагнула в сторону, обернулась к Ирке. – Я им не стала казаты, де ты зараз, сбрехала, начебто ты в школе, так що можешь не поспишаты – колы хочешь, тоди и приходь. – Придерживая наброшенную на плечи куртку, она торопливо потрусила обратно, в сторону дома.

«Вообще-то, бабка тоже должна думать, что я в школе», – в смятении подумала Ирка и тут же выкинула эту проблему из головы – плевать, как бабка догадалась, что она прогуливает (и считать ли прогулом битву со змеями?). Мама приехала! Мама тут, в двух шагах, только войти в дверь дома и… Ей не хотелось идти домой! Она… боялась! Она, Ирка Хортица, наднепрянская ведьма, боялась так, как не боялась ни в схватках с чертями, ни в сражениях со змеями…

Она уже привыкла, что… мамы нет. Что мама не думает о ней, что ей все равно… Обида стала частью ее жизни, такой же привычной, как утреннее умывание. А теперь оказалось – обижаться не на что! Пусть ее долго не было, но ведь мама приехала!

На Ирку словно плита рухнула – она наконец осознала! Мама и вправду приехала! Мама – дома!

Ирка вскочила и со всех ног рванула к дому. Кот снова мявкнул ей вслед, потом совершенно по-человечески вздохнул, покачал головой и посеменил за Иркой, пятная снег фигурными следами лапок.