Кирилл Кащеев - Гость из пекла

– Отож, з восьми лет, як мамаша-шлендра поихала – кожен раз, як погулять зберется, в Германию сбегать та спытать! – подала голос из кухни неукротимая бабка.

Но Тео, кажется, уже освоил единственный правильный способ общения с бабкой – не реагировать! Все так же стоя в дверном проеме, с тем же невозмутимым выражением лица, с которым он выговаривал маме и Ирке, он повернулся к калитке и поинтересовался:

– А вы, дети, заходить в двор, если приходить куда надо, и уходить, пожалуйста, если случайно ошибаться!

Ирка обернулась… и уставилась на Таньку и Богдана. Оба торчали в калитке, кажется, не в силах сделать ни шагу, и безумными глазами пялились на Иркину маму. Голос Тео подействовал на них, как ведро кипятка на замороженных – Богдан подпрыгнул, шагнул вперед, шарахнулся назад… и наконец хрипло выдавил:

– Здрас-си, теть Лариса! Вы это… меня не помните?

– Нет, мальчик, я тебя не помню! – торопливо запахивая куртку, чтоб не было видно пижамы, холодно ответила мама.

– Я Богдан – с Иркой в детский садик ходил. И в школу… – пробормотал парень.

Заглушая его, из форточки донеслось:

– З чого б це вона помнила найкращих друзив риднои доньки?

– Ирка вас очень ждала! – снова влез Богдан. И неожиданно насупившись, мрачно добавил: – Очень долго!

– Ой, а у вас тут пакет из супермаркета в луже лежит! – поторопилась вмешаться деликатная Танька. – Ого, дорогущий! Жалко… Так поднять или пускай дальше тонет?

Мама посмотрела на Таньку – ну о-очень выразительно. Кажется, больше всего ей хотелось предложить Таньке самой утопиться в ледяной луже, а если и Богдан – «лучший друг родной дочери» – следом нырнет, так будет только рада. Но мама покосилась на Тео и, старательно сохраняя сдержанный тон, сообщила:

– Простите, дети, но Ира сейчас не может с вами… играть!

У Таньки и Богдана стали такие лица, что Ирка с абсолютной безнадежностью поняла – не осталось ни единого шанса, что друзьям… ее боевым товарищам… понравится ее мама!

– У нас, как видите, чрезвычайное происшествие, – не понимая, что она натворила, продолжала мама. – На стенах надписи с угрозами, а моя дочь так и не соблаговолила объяснить нам… – она строго поглядела на Ирку, – в какую историю умудрилась влипнуть, пока меня не было?

– Четыре года, – немедленно напомнила из форточки бабка.

– Какое еще чрезвычайное происшествие? – буркнул Богдан, глядя на маму так, что сразу становилось понятным – она тут единственное чрезвычайное происшествие.

– Замолкни, – толкнула его локтем Танька, но тут же добавила: – Действительно, какие надписи? Какие угрозы… – Подумала и добавила: – Тетя Лариса?

– Как – какие? – возмутилась мама. – На заборе и на воротах! Их невозможно не заметить!

– Нет там никаких надписей, – невозмутимо сообщила Танька.

Мама сорвалась с места и кинулась в калитку… Ирка за ней не последовала – она и так знала: если Танька говорит, что надписей нет, значит, надписей нет. Через минуту мама вернулась.

– Как же так… Я же видела… – бормотала она.

– Ты дывысь на неи! – События во дворе показались бабке настолько интересными, что она теперь выглядывала из форточки, как танкист из амбразуры танка. – Ранише психована була, а тепер ей ще мороки мерещатся! Напысы на стенах! «Мене, текел, фарес» [8]!

Ирка мимолетно подивилась – у бабки от удовлетворенной склочности даже образование прорезалось!

Мама уставилась на бабкину физиономию, забранную в форточку, как фотография в рамку.

– Но ты же сама… Сама со мной на улицу выходила! – обвиняюще выкрикнула она. – Ты видела! Ты по этим надписям даже пальцами елозила – проверяла, давно ли намазали!

– Не было ничего такого! Никуды я не ходила! – буркнула бабка и убралась обратно в глубь кухни. Даже форточку с треском захлопнула.

– Она это специально… – в пустоту сказала мама. Потом повернулась к Ирке и, словно призывая ее в свидетели, повторила: – Она специально! – И вдруг, судорожно всхлипнув, ринулась мимо ребят, мимо Ирки в дом. Рыдания отдалялись, затихали… пропали совсем.

Так и проторчавший у порога Тео повернулся и пошел следом за мамой, предостерегающе махнув Ирке, чтоб та не ходила за ними.

– Ко мне давайте, – буркнула Ирка, оглядывая опустевший двор – лишь кот по-прежнему сидел на дереве, да из пристройки с любопытством выглядывала коза. Ирка переступила порог, пошла по коридору… и остановилась, не слыша шагов за спиной. Вернулась. Танька сидела на корточках у порога, с интересом разглядывая выложенную Иркой веревку. Богдан терпеливо топтался рядом.

Наконец Танька подняла на Ирку глаза и с любопытством поинтересовалась:

– Судя по защитке, которая у тебя тут стоит, в ближайшие дни ожидается нападение объединенных войск чертей, болезнетворных микробов, агрессивных русалок и арабских террористов! – Подумала и добавила: – Вооруженных атомной бомбой. Все, включая микробов.

– Три хозяйки в доме. Защита слабеет, – неловко дернула плечом Ирка.

– Может быть… – с сомнением покачала головой Танька и осторожно сунула руку в дверной проем. Отдернула, как от укола, и, морщась, принялась тереть ладонь о джинсы. – А почему я ее тогда чувствую? – с претензией в голосе спросила она.

– Я так и знал, что твоя вредоносная сущность когда-нибудь проявится! – возликовал Богдан. – Небось затаила чего против Ирки! – зловеще добавил он. – Хватайте ее, она тайный агент арабских террористов! – И сам на пробу аккуратно потыкал пальцем в проем. Ойкнул от боли и с обиженной миной сунул палец в рот.

– А ты – агент болезнетворных микробов! – Танька дернула его за руку, заставляя вынуть палец изо рта.

– Да проходите уже! – раздраженно буркнула Ирка, подбирая проложенную у порога веревку. Конечно, Ирка ни секунды не подозревала, что Богдан с Танькой могут причинить какой-то вред ей! Но… Защита ставилась на всех трех хозяек, и, судя по реакции, одна из этих трех Иркиным гостям категорически не нравилась! Ирка оч-чень сомневалась, что не нравится им бабка – к бабке ребята уже привыкли.

Танька и Богдан, наконец, переступили порог и остановились в коридоре, недоуменно глядя на Ирку.

– Пошли в гостиную, – отрываясь от своих мыслей, пробормотала та. – В моей комнате после Федькиных фокусов полный разгром.

– Гости видели? – на ходу стаскивая с себя куртку, тревожно спросила Танька.

– Они не гости, – отрезала Ирка, плотно закрывая за ними дверь гостиной. – Это моя мама и ее новый муж.

– Откуда они вообще взялись? – пробурчал Богдан.

Ирка покосилась на него неодобрительно:

– Иногда спрашивают, откуда берутся дети, но я впервые слышу, чтоб спрашивали, откуда берутся родители! – Она помолчала и неохотно добавила: – Из Германии. Мои родители берутся из Германии.