Юлия Цензукова - 12:20

31 августа

Завтра школа! Лето кончилось!

Мне кажется, я сильно изменилась за это время. Бабушка ко мне относилась строже, чем обычно, говорила, что к взрослой жизни я не приспособлена, у меня ветер в голове. Я много времени провела на кухне, готовила (точнее, училась под бабушкиным руководством), помогала ей по дому. Это, конечно, тяжелее, чем у нас в коттедже и городской квартире. Но бабушка говорила, что там каждый дурак сможет, если захочет. А вот русскую печь растапливать надо уметь!

Артема она тоже загружала работой (он пилил и колол дрова, носил воду и делал прочие тяжелые дела), но относилась к нему снисходительнее.

И еще, мне кажется, она нашу маму не очень любит.

1 сентября

В школе новость: наша бывшая классная, Сержантова, пошла на повышение: ее выдвинули депутатом соседнего округа, и она согласилась баллотироваться. Папа сказал, что почти наверняка она пройдет, а поскольку слишком боевая – постараются сплавить в Москву. Возможно, рано или поздно она даже попадет в Государственную думу!

Подумала о Москве. Интересно было бы там побывать!

Москва для нас, михайловских, – другая планета. У нас здесь до ближайшего большого города почти тысяча километров.

4 сентября

Это второй мой день рождения в коттедже, он прошел хорошо, только вот со мной не очень хорошо. Вся моя красота куда-то делась! Не могу смотреть на себя в зеркало! Уродина уродиной, угри, угловатая фигура!

Ничто не подходит, в любом наряде я – просто пугало!

Чувствую себя ужасно, на физру почти не хожу. И отношения с одноклассниками как-то испортились!

Летом мне поставили брекеты, и они просто ужасны, я с ними выгляжу как уголовник. Мальчишки в классе дали мне прозвище Зубастик. Это так обидно!

Почему жизнь такая несправедливая штука? В классе у нас столько красивых девочек, первые красавицы, за которыми все бегают и любят их. А я такая корявая.

12 сентября

Решила все-таки описать принятие в гимназисты. Существует только один класс (гимназический) на нашем потоке, туда идут как бы самые умные. Естественно, я попала в него. Это было позавчера.

В общем, это было в актовом зале, когда мы туда пошли всем классом, нас не пустили старшие гимназисты, объявив, что заходят все по одному, сначала мальчики. На дверях было написано «Добро пожаловать в ад!». Это выглядело очень глупо! Когда пришла моя очередь, мне, как и всем, завязали глаза. Кто-то сурово спросил: «Хочешь учиться в гимназии?» Я ответила: «Да не очень-то!» Голос настаивал: «Но ведь хочешь!» Я все-таки включилась в игру: «Да хочу, хочу». «Тогда кричи!» – велел голос. Я закричала: «Аааа!» Очень громко.

Девочки потом рассказали, что за дверью при этом они чуть не умерли от страха (я вошла самая первая из них). После этого меня подвели к какой-то натянутой веревке, за которую надо было держаться, чтобы идти. Я успела немного поднять повязку с глаз, было темно, но все-таки кое-что видно, и первую половину пути я прошла легко. Кто-то ставил подножки, но я их перешагивала. Старшие это увидели и снова опустили мне повязку. Но я смотрела себе под ноги и все равно ориентировалась! Иду, а они кричат в уши, свистят, трогают мокрыми холодными руками… Это, кстати, страшно. Потом меня завели на сцену и сунули тарелку и ложку и велели поесть гречневой каши. Она оказалась пересоленной, просто жуть! А они ехидно спрашивали: «Запивать будешь?» Я догадалась, что запивать нельзя (мало ли, что меня потом заставят выпить!), и отказалась. Но искушение запить эту гадость было большое. После меня довели до конца сцены. Сняли повязку. А прямо передо мной оказалось привидение! Я заорала.

Короче, после того, как испытания прошли все, мы дали клятву гимназиста. И в актовый зал наконец пришли учителя и директор.

Затем были конкурсы. Надо было песни угадывать. Инсценировать сказку «Репка». Что-то еще. Но потом наконец-то сделали дискотеку. Больше всего меня огорчило то, что Саша Усов пригласил танцевать аж два раза какую-то девку, а обрадовало, что в самом конце мы всем классом принялись танцевать вместе – встали в один большой круг. Все на нас смотрели, было здорово!

8 октября

Сегодня в школе со мной кое-что случилось. На большой перемене мы с девочками пошли в столовую, взяли талончики. Вокруг шум, много народу, на этой перемене все обедают в столовой. Протягиваю талоны поварам, а рядом со мной девушка стоит из 11-го класса, тоже талоны отдает. Сразу видно, что она из «общаги» – это самый отсталый класс. Даже скажу: умственно отсталый. У нас в школе классы формируют по успеваемости: самые умные попадают в гимназию – это «Г», более слабые – в «А», потом – в «Б» и так далее – до буквы «Д». Так вот, дэшек мы называем «общагами», потому что туда сливают учеников, которые ни на что не способны.

И эта девочка мне говорит:

– Что тянешь руки, иди отсюда!

Я ей в ответ:

– Ага, побежала! Она:

Я огрызнулась:

– Может быть, еще и в темпе вальса?

Ну, и так далее. И на протяжении всего диалога она меня пыталась оттолкнуть. А я смотрю на нее, она совсем злая стоит, разве что пар из ушей не идет. Я начала смеяться ей в лицо. Она еще больше стала злиться, а я, наоборот, ей все улыбаюсь да смеюсь. В этот момент у меня все-таки взяли талоны, и я ушла. А после обеда так и вообще забыла про нее. Ну подумаешь, в толпе чего не бывает, в очередях всегда все ругаются.

Но перед последним уроком мы с Алиной шли на химию, разговаривали, и навстречу нам эта чокнутая.

Я ее не заметила, а она меня увидела первой, подскочила, за косу схватила и потащила. И вдруг отпустила и убежала прочь. Я сначала опешила, а потом вслед крикнула: «Ну и дура!» Естественно, бежать за ней не стала.

Мы с Алиной посмеялись над этим случаем, потом в классе рассказали, все поржали. Ну что возьмешь с этих недалеких! Но я ей все равно припомню, если будет нарываться при следующей встрече. Я ее так за косу оттаскаю, что век помнить будет! И даже ножницы на всякий случай с собой в рюкзак положила.

9 октября

Сейчас пишу, чтобы успокоиться: надо закончить рассказ про эту ненормальную. Хотя не хочется писать, настроения совсем нет.

В общем, пошли мы сегодня опять в столовую, и я ее там увидела. Подошла и дернула за косу. Тупость, конечно, но я должна была показать себя. Она обернулась, рассвирепела и зашипела:

– Пошли поговорим!

Я ей отвечаю:

– Да мне не о чем с тобой разговаривать.

А она:

– Пошли, пошли! – И схватила меня за руку так сильно, что у меня следы от ее ногтей остались.

Она тащила меня, всех расталкивая вокруг. Дотянула меня в коридор и снова начала:

– Мне надо с тобой поговорить.

Я ей опять:

– Слушай, отпусти меня, мне не о чем с тобой говорить.

Она, уже такая злющая, шипит: