Михаил Кириллов - Моя академия. Ленинград, ВМА им. С.М.Кирова, 1950-1956 гг.

Я прибыл в артиллерийский полк танковой армии, в г. Борисов, расположенный на реке Березине, где когда-то застрял Наполеон и откуда вынужден был, оставив армию, бежать в Париж.

Почти сразу после моего прибытия в медпункт части вся танковая армия стала готовиться к выходу на большие учения, в лесах под Барановичами. Санитарная машина укомплектовывалась имуществом, медикаментами, перевязочными материалами, продуктами. Это была хорошая практическая школа. Старшим врачом был майор м/с Пеклер.

Выехали из Борисова ночью и проследовали в колонне через Минск, Барановичи и восточнее г. Слонима свернули в леса. Наша роль по плану игры была держать оборону. Медпункт развернулся в глухом лесу, и никаких частей, даже собственного полка, я не видел. Кроме майора Пеклера и меня, в медпункте были фельдшер, исполнявший обязанности начальника медпункта, санитар-инструктор и шофер.

Ночью в глубине леса фосфорисцировали гнилушки. Лес выглядел как в сказке про Берендея. Вспоминал Люсю и Машеньку: как они там, в глухой деревне?

Из деревень стали приходить бабульки, жалуясь, чаще всего, на суставы, боли в позвоночнике и т. п. Крестьянки, пережившие войну и оккупацию. Руки у них были мозолистые, в узлах из вен. Пришлось вести амбулаторный прием. Белорусский язык не мешал мне. Все было понятно. Кому-то из них я давал таблетки от болей и воспаления, кому-то ограничивался советом. В награду они приносили яички в лукошках. Мы не отказывались. Бабушки были тоже довольны.

По программе стажировки я должен был провести санитарно– эпидемиологическую разведку местности, и поэтому бродил по близлежащим деревням, исследуя численность населения, состояние колодцев, наличие скота и т. п. Опасность представляли только собаки, я же был для них чужой. Но обошлось. «Война» еще продолжалась, когда срок моей стажировки закончился, и я, распрощавшись с товарищами, через Барановичи и Москву убыл в Ленинград, в отпуск.

Дома я застал отца. На следующий день отправился в Лопотень, тем же пешим порядком. Целый месяц мы провели вместе всей своей семьей. Няньчили Манечку, ей было уже 7 месяцев. Волосики у неё были русые, а глазки серые. Купались, несмотря на холодную реку. Ходили по грибы. Собирали клюкву, лежа прямо на траве. Клюквы было море. Лето было солнечное. Боялись только змей. Хлеб в деревню привозили, а молока, творога, курятины и яиц там было достаточно.

Напротив нас был дом, где жил председатель. Случилось так, что его жена изменила ему с каким-то деревенским мужиком. Это стало известно, и муж избил того мужика до полусмерти. А изменщица-жена после этого ушла от мужа и сошлась с любовником. Вот какие страсти рождались в тихой заброшенной деревушке.

В конце августа я должен был уезжать из деревни. Люся и Машенька оставались до середины сентября, чтобы уехать уже с тетей Нюшей. Уезжал рано утром, Машенька еще спала. Люся провожала меня километра три. В поле во ржи росли васильки. Их было очень много. Люсенька была такой своей. Она была как солнышко и ромашка на ладони. Она была счастлива. Расставаться не хотелось.

Общежитие нашего курса вновь было размещено в здании на ул. Боткинской. Теперь в нем жили немногие. Все также во дворе росла ветвистая плакучая ива. В скверике у проспекта Карла Маркса стояла изящная статуя богини Гигеи.

Военно-морская медицинская академия (ВММА) была объединена с нашей. Мы мало знали ее историю, а история была славной. В ВММА трудились известные ученые: хирург Джанелидзе, терапевты Теплов, Нечаев, Лепорский, Волынский и другие. Сохранились лишь несколько кафедр и клиник, относившихся к обучению на Военно-морском медицинском факультете – преемнике прежней академии. Я знал некоторых слушателей, которые учились на этом факультете (Мирошник, Финогеев). Они носили морскую форму одежды.

Брат Саша с увлечением учился в Оптико-механическом техникуме при ГОМЗе. Группа у них подобралась дружная. Особенно нравилась всем им их преподаватель – Лидия Азарьевна Цитронблат. Они помнят ее до сих пор. К Люсе заглядывали ее подруги по десятому классу. Брат Володя приступил к занятиям в 7-м классе.

7 сентября отметили день рождения обеих наших мам: Марии Аркадьевны и Наталии Васильевны Кирилловых. Даже это их объединило. Машенька оказалась внучкой их обеих.

На 6-м курсе многие уже выбрали себе будущую специальность. Тимофеев, Асеев, Цыбуляк, Фелицын, Зорин, Пустовойтенко увлеклись хирургией, дежурили в клиниках, оперировали, вели научную работу. Кое-кто тяготел к терапии (Долматов, Трясунов, Сидоров, Кошиль, Волков). А я так и не перешагнул детские болезни, однако, педиатрия не имела перспектив в условиях войсковой медицины, которая ждала нас уже через год. Наш ранний коллективный рост, в принципе, был завершен. Профессиональное созревание, поиск и выбор специальности становились главными, но решались индивидуально, и торопить что-либо искусственно не следовало. Хотя в душе «кошки скребли», вот те – уже, а ты —?

Продолжалось формирование кафедры военно-полевой терапии в академии. Это имело большую историю. Новый раздел внутренних болезней, апробированный войной, – военно-полевая терапия – объективно сложился к 1945-1946-му годам. Не только как веление времени, но и как научная и педагогическая дисциплина, имеющая свой предмет, свою методологию, школу и своих лидеров. На протяжении длительного времени это явление будет оставаться чисто советским. В ВМА им. С.М.Кирова была разработана первая в мире программа, которая в последующем была утверждена и для гражданских вузов страны. Уже в 1943 г. вышел первый учебник по военно-полевой терапии, а к 50-м годам сформировался курс по этому предмету при кафедре госпитальной терапии Академии, послуживший предтечей создания самостоятельной кафедры. Громадная роль в этом принадлежала профессорам М.С.Вовси, П.И.Егорову и Н.С.Молчанову.

Первым начальником кафедры ВПТ был назначен профессор, генерал-майор м/с Б.Д.Ивановский. На кафедре работали в то время еще молодые Н.А.Богданов, В.А.Мошкин, П.П. Лихушин, Б.Л. Фридлиб.

В наше время при этой кафедре создавалась лаборатория, имевшая секретный статус (руководитель – полковник м/с Белянин).

Съездили с Люсиной группой в Репино. Посетили дом и могилу Репина. Во время войны фашисты все это разрушили. Фотографировались. С удовольствием ели пирожки, купленные на станции.

Начался цикл субординатуры по терапии. В нашей группе его вели на базе кафедры факультетской терапии. Преподавателем был доцент Семен Борисович Гейро. Фронтовик, полковник м/с, известный гематолог. Он в наибольшей мере олицетворял интеллигентность, вообще свойственную профессорско-преподавательскому составу академии того времени.