Максим Жуков - Объект «Кузьминки»

Желающих вмешаться, однако, не нашлось. Репер с чудиком перекинулись между собой парой незначительных фраз, набычились и дружно замолчали.

Рыжеволосая женщина постояла какое-то время в отдалении, потом сделала неуверенный шаг в сторону своего сына, видимо, желая что-то сказать ему на прощание, но передумала и, дабы не нарываться на повторную грубость, медленно стала уходить в темнеющую глубь жилого московского микрорайона, наполненную вечерними приглушенными звуками и назойливым гудением свободно летящих в этот поздний час по Рязанскому проспекту автомашин.

Прождав у метро еще не менее получаса, но так и не дождавшись коварной и необязательной Светки-Дебаркадера, я тяжело вздохнул, развернулся и пошел следом за одинокой рыжеволосой женщиной дорогой материнской скорби, слез и моих “матримониальных” разочарований.

Когда стало просто неприлично продлевать за деньги “больничный” и хоронить своих близких и родных (фиктивно, разумеется), ему пришлось выйти на работу, где он, дожидаясь темноты, выпивал две-три банки слабоалкогольного коктейля, заедая их специальными, забивающими запах таблетками (кажется, они называются “Антиполицай”) и мятной жевательной резинкой.

Потом, уже вечером, Сережа покупал литровую бутылку водки и за ночь выжирал ее практически всю, в гордом одиночестве, запивая пивом и тем же баночным коктейлем.

К утру, как, впрочем, и на протяжении всей суточной смены, толку от него не было абсолютно никакого. Роскошный через раз отвечал на вызовы по рации, почти не участвовал в сборе денег за “дополнительную” охрану палаток и совсем потерял контроль над многонациональным, торгующим у метро контингентом.

Мне пришлось брать весь “бизнес” в свои руки. Рад этому обстоятельству я, само собой разумеется, не был.

Как того и следовало ожидать, я сразу выказал неполное профессиональное соответствие высокому званию наемного блюстителя порядка и истинного защитника чужих, да и своих собственных, коммерческих интересов.

Проще говоря, под моим вялым и малоэффективным руководством все наши “подопечные” по всей территории первого поста моментально расслабились и обнаглели. Деньги почти не собирались, у метро царили бардак и неразбериха.

– Представляешь, еле до работы сегодня добрался! Еле дотянул…

– Да ладно тебе, Сергун! Взял бы да и завязал, как я, нафиг! Делов-то: начать да кончить, – откровенно издевательским тоном комментировал я происходящее.

– Да не могу я так, как ты – понимаешь? Устал я. Ото всего устал. Все у меня через жопу, все не как у людей! – канючил и жаловался всякий раз заступая на смену Роскошный. – Мотоциклист еще этот…

Я не был склонен рассматривать очередной Сережин запой как следствие недавнего дорожно-транспортного происшествия. Ну, ухватился он за шлем… “с начинкой”… ну, сознание потерял – чего только в жизни не бывает; не бухать же после этого три месяца подряд, безостановочно. Причины этого состояния залегали гораздо глубже или, как часто случается у большинства горьких российских пьяниц, – отсутствовали вовсе.

– Знаешь, что круче всего напрягает?

– Что?

– Гравитация! Столько сил уходит на преодоление всей этой херни, – разглагольствовал Роскошный, – а она все давит и давит, давит и давит – каждый день! Даже, когда я, епте, сплю, и ее – сцуко! – как бы не чувствую…

Все эти “сцуко”, “епте” и подобные им сетевые словечки Роскошный цеплял от своей младшей сестры, безвылазно сидящей в Интернете на контркультурных сайтах. Она не только писала так на многочисленных форумах и в чатах, но и говорила точно так же: коверкая слова и искажая их фонетическое звучание, что было явлением, прямо скажем, странным и редко встречающимся. (Я пару раз видел ее: трогательное пубертатное существо с проколотым как у папуаса курносым носиком и пухлыми накрашенными губками, с которых время от времени срывались режущие слух словесные обороты типа «пидар ёпнутый», «ибануццо пра вайну», «нихуясе ебатык» и т. д. и т. п.)

Продвинутая девочка. Что тут скажешь. Я думаю, появлением слова “пелотка” в своем лексиконе Роскошный обязан именно ей.

– Представляешь, просыпаюсь сегодня утром, голову поднимаю: перед глазами круги, тошнит, а главное давит! Давит она на меня, на каждый сантиметр тела моего наваливается! А мне ведь, сам знаешь, надо вставать, на работу собираться, в туалет там надо… зубы почистить, обуться, шнурки завязывать: в общем, тело свое в пространстве продвигать, мучиться… И все под давлением, все под этим блядским прессом.

– По последним научным данным, Серега, земная гравитация – это всего лишь малая часть взаимодействующих во вселенной гигантских космических сил. Слишком малая, чтобы учитывать ее влияние на нас с тобой даже в ничтожном, по галактическим меркам, планетарном масштабе. То есть вбитое в твою голову еще в школе суждение о том, что земля как небесное тело, создавая вокруг себя гравитационное поле, притягивает тебя, меня, дубинку, болтающуюся на твоем поясе, и бутылку, торчащую из твоего кармана, – словом, все без исключения окружающие нас предметы, – до определенной степени, устарело.

– Это как же так?

– А так. Изучив все (ну, или почти все) физические связи во вселенной, наши велемудрые ученые пришли к выводу, что не земное притяжение удерживает нас на поверхности земли, а КОСМОС – с его немереными галактическими пространствами и невъебенными гравитационными полями. Это он – КОСМОС, вдавливает нас в поверхность нашего жопного катышка, заставляя нас ежесекундно ощущать великое гравитационное воздействие вселенских межгалактических сил.

– Вот это да. Надо же! То-то я думаю, меня так ломает… особенно последнее время. Оказывается, не только гравитация, но и… Я, правда, слышал что-то про атмосферное давление: столб там какой-то, мол, тоже – влияние оказывает, особенно когда погода меняется, но – КОСМОС…

– Воздух, не буду спорить, тоже свой вес имеет. Атмосфера наша, Сергун, если представить себе Землю в виде маленького настольного глобуса, по размеру будет соответствовать тонкому слою лака для ногтей, наложенному от нечего делать на его поверхность какой-нибудь пьяной шлюхой, в ожидании заказавшего ее на дом, и загулявшего в соседней комнате с друзьями владельца: владельца этого глобуса, этого дома и, по совместительству, ее рабочего времени, щедро оплаченного им до самого утра… Если лак прозрачный, то ты его на глобусе даже не заметишь…. Вот и посуди сам, разве может этот блядский маникюр оказать на нас с тобой, Серега, серьезное и действенное влияние? Хотя он тоже давит! Давит, конечно… гипертония там всякая… Но – по сравнению со всей ВСЕЛЕННОЙ…