Александр Домовец - Святой Рейтинг

– А что, – задумчиво сказал Фёдор, вспоминая схватку с монстром. – Может, и пришелец. Мне его рожа сразу не понравилась.

С этими словами он задумчиво помассировал лоб. Привычка массировать лоб появилась с тех пор, как во время тренировке в Хаудуюдуне он пропустил от наставника Суй Кия «Полёт пятки в лобную кость, дарящий врагу покой и забвение».

Профессор покачал головой.

– Не сходится. Для пришельца монстр слишком свободно передвигается. Разве что сила тяжести на родной планете адекватна земной, а это маловероятно… К тому же изъясняется на земном языке, причём использует жаргонные словечки и обороты… Нет, не сходится. Я уже не говорю, что, появись на Земле, условно говоря, летающая тарелка, это не осталось бы незамеченным. Планета нашпигована видеокамерами.

– Тогда кто они, если не пришельцы? – негромко спросил Лефтенант.

Мориурти развёл руками и достал из кармана куртки сигару.

– Нальёте – скажу, – хмыкнул он, закуривая.

– Я серьёзно, – хмуро сказал контрразведчик.

– А кто здесь шутит? – удивился профессор. – Не жмитесь, полковник. Я же знаю, что по вашему указанию наш юный герой захватил некоторый запас спиртного в качестве «энзэ». И если вы скомандуете, он его раскупорит… Как медик считаю, что после такого дня от виски никакого вреда не будет. Кроме пользы!

Полковник мученически вздохнул, но с кислым видом дал Фёдору соответствующую команду. Наверное, с таким же видом святой Рейтинг садился на кол общественного мнения, за что и был впоследствии канонизирован.

– Ну-с, продолжим, – бодро сказал Мориурти, получив стаканчик с живительной влагой. – Отбросив гипотезу о пришельцах, я вернулся к мысли, которая мелькнула несколько дней назад – сразу после ночного инцидента на квартире у Фёдора.

– А что случилось? – встревожено спросила Валя-Кира.

– Ах, да, – спохватился профессор, – вы же не знаете…

Действительно, Фёдор доложился Лефтенанту, а тот приказал о нападении не распространяться. Теперь сын эфира с разрешения полковника вкратце рассказал девушке о схватке с чудовищем. Простодушный Корней, при сём присутствовавший, ругался и ахал. Признаки интереса к истории проявил даже угрюмый террорист.

– Нельзя не заметить, – продолжал профессор, – что в обоих случаях трупы монстров необъяснимым образом буквально испарились. Но это не всё. Есть ещё одна черта, объединяющая ситуации. Фёдор, уточни, каким образом ты справился с тварью?

– Пасть порвал, – виновато сказал Фёдор, покосившись на Валю. Не для девичьих ушек такие подробности.

– А здесь, в лесу, чудовище застрелилось, – подхватил Мориурти. – Вы видите? В обоих случаях тела монстров получали механические повреждения, после чего исчезали на глазах удивлённой публики. Подчёркиваю: повреждения. О чём это говорит?

– Да, о чём? – нетерпеливо спросил Лефтенант, ждущий информации в обмен на виски.

– А чёрт его знает, о чём, – неожиданно сказал профессор, швыряя окурок сигары в костёр. – Но вот какая штука…

Он помолчал, видимо, подбирая доступные для неподготовленной аудитории слова.

– Мозг учёного, как и всякого творческого человека, склонен к ассоциативному типу мышления, – негромко заговорил он, размышляя вслух. – Как только Фёдор сообщил мне о первом нападении, сразу возникла одна ассоциация. После второго нападения ассоциация окрепла… Я вдруг вспомнил, что когда-то, очень давно, прочитал в физическом журнале нетривиальную статью. Автора, естественно, сейчас не назову, да и название из головы выскочило. Речь шла о возможности формирования материальных тел на основе энергетических контуров…

– Ничего не понимаю, – скупо признался Фёдор.

– Аналогично, – шепнула Валя-Кира, и боец благодарно пожал девичий локоть.

– Ну, предположим, вы научились изгибать энергетическое поле по своему разумению, – терпеливо сказал профессор. – Теперь вы можете придать ему форму дома, дерева, машины, и так далее. Получается своего рода энергетический скелет нужного предмета. При этом созданный вами контур определённой конфигурации работает, словно магнит. Он притягивает к себе частицы из окружающего пространства. Грубо говоря, скелет обрастает плотью. В итоге у вас получился дом, в котором можно жить. Или дерево, на которое можно залезть. Или машина, в которую можно залить бензин и ехать на все четыре стороны… Разумеется, я объясняю в самой приблизительной форме, но схема такова. Это ясно?

– Ну, в общих чертах… – протянул полковник.

– Почему я вспомнил эту статью? – продолжал Мориурти. – Получив телесные повреждения, монстры исчезали. Не разлагались длительным естественным путём, а именно исчезали. Это не аннигиляция и не дезинтеграция – оба процесса сопровождаются вспышками и взрывами, которых в наших случаях не было, да и происходят мгновенно. А в данных ситуациях между повреждением и исчезновением проходило некоторое время. И вот я решил…

– Вы решили, – неожиданно сказал Сидоров, не отрывая взгляда от костра, – что повреждение тела автоматически влечёт повреждение внутреннего энергетического контура. Энергия достаточно быстро – но, разумеется, не мгновенно – покидает созданный предмет. Магнит перестаёт работать. Притянутые им частицы бесшумно возвращаются в окружающее пространство. Тело, соответственно, словно тает… Вы это имели в виду, вспомнив статью?

– Ну, в общем, да… – промямлил Мориурти.

Смотреть на него в этот момент было одно удовольствие. Когда ещё увидишь светило науки с отвисшей челюстью…

– Остроумно, – сказал Сидоров, поднимаясь и разминая ноги. – Дайте и мне сигару, коллега. Давно не курил.

– Коллега?..

– Ну, да. Я ведь закончил физический факультет Оксфорда. А статья, на которую вы ссылаетесь, моя. Собственно, это не статья. Это автореферат моей докторской диссертации.

– Факт защиты докторской диссертации в вашем досье не отражён, – подозрительно сказал Лефтенант, который оправился от неожиданности.

– А я её и не защитил, – усмехнулся террорист. – Не до того стало, знаете ли. Так что ваше досье не врёт… – Он взял безропотно протянутую профессором сигару, прикурил от горящей ветки и с видимым удовольствием выпустил ароматное облачко. – Что касается вашей трактовки ситуации, господин Мориурти, то, несмотря на её остроумие, не могу согласиться. Не складывается.

– Да я и не настаиваю, – сказал профессор, пожимая плечами. – Но почему?

– Я ведь, коллега, теоретик. И диссертация у меня была сугубо теоретическая. Всё, о чём мы говорим, возможно лишь в принципе. А как этого добиться на практике? Вы знаете кого-нибудь, не считая господа-бога, кому под силу управлять энергетическими полями вообще и столь филигранно в частности? На современном уровне знания такое вообще невозможно. Впрочем, о каком уровне можно говорить в разгар телевизионной эры…