Александр Домовец - Святой Рейтинг

– Ну, не так уж и вульгарно, – проворчал Лефтенант. – Всё выглядело очень всерьёз.

– Хорошо, – согласился Сидоров. – Что всерьёз, то всерьёз. И теоретически мы вполне могли купиться, а затем отбыть восвояси, оставив замок вместе с его владельцем в покое. Но и это, согласитесь, вовсе не опасно. Не так, как было в предыдущих случаях. Так почему же владелец замка (а я уверен, что никто не сомневается в авторстве каверз) на этот раз вместо серьёзных заслонов подсунул какие-то опереточные варианты? А? Что думаете, коллеги?

Сидоров попал не в бровь, а в глаз. Фёдор и сам чувствовал, что ситуация складывается странная, чтобы не сказать, – нелепая. Трусливый монстр, чернобородый клоун, фальшивый финансист… Смешно думать, что они могли остановить экспедицию. Так зачем всё это? Неведомый враг развлекается?

Голос подал Мориурти, и голос этот был невесёлым.

– Кажется, я догадываюсь, за каким чёртом нам от раза к разу устраивали цирк, – негромко сказал он. – Чтобы преодолеть эти глупости, мы потеряли в общей сложности не менее полутора часов. Понимаете? Мы время потеряли, а хозяин замка нашёл…

– И какой вывод? – осторожно спросила Валя-Кира.

– Вывод простой. Враг просто хотел выиграть часа полтора-два. С этой целью он бросал нам под ноги мелкие препятствия. А в это время готовит крупное…

– Так, значит?..

– Совершенно верно. Настоящая опасность ждёт впереди.

На пару минут установилось молчание. Варфоломей начал подозрительно оглядываться на вековые сосны.

– Ну, спасибо, утешил, – буркнул Корней, как бы подводя итог обсуждения.

А что тут скажешь? Вывод профессора был настолько прост и логичен, что спорить не приходилось. Фёдор почувствовал неприятный озноб в теле. Глядя на побледневшую Валю-Киру, он мысленно поклялся спасти её во что бы то ни стало. Понять бы ещё, от чего… А может, профессор ошибается? Ведь перстень пока молчит…

– Подъём! – скомандовал Лефтенант.

Участники экспедиции задумчиво выстроились в колонну.

– Следуем тем же порядком, – распорядился командир. – Оружие к бою. Скорость движения минимальная, бдительность утроить. Шум не создавать.

– А можно, я буду молиться? – мрачно спросил Варфоломей.

– Можно, – разрешил полковник, пожимая плечами. – Только про себя.

Первые полчаса движения никакой опасности не выявили. Колонна плелась черепашьим шагом, уровень бдительности зашкаливал, пистолеты и автоматы в руках приготовились палить по первому поводу. Но было тихо – настолько тихо, что слышалось, как Варфоломей, плетущийся сзади, бубнит про себя молитву «Рейтинг и теперь живее всех живых…». Фёдор крутил головой на триста шестьдесят градусов, но ничего подозрительного не замечал. Перстень тоже помалкивал. Мало-помалу напряжение спадало, и осторожная мыслишка: «А может, обойдётся?» – всё сильнее прорастала в сознании.

– До замка ещё километра два, – негромко сказал Корней, возглавлявший колонну.

И в этот момент одновременно произошли два события.

Во-первых, яшма на безымянном пальце левой руки накалилась так быстро и сильно, что Фёдор не удержался от восклицания.

Во-вторых, Корней неожиданно остановился, как вкопанный, и показал пальцем куда-то впереди себя. Даже со спины было видно, что он мгновенно стал цвета бледной поганки.

Фёдор посмотрел в направлении, указанном лешим, и сначала ничего не понял. А потом понял и машинально подумал, что жениться на Вале-Кире, наверное, не придётся. И вообще ни на ком не придётся…

На экспедицию надвигалась тьма. Не сумерки, не темнота, а именно тьма.

Это была Тьма с большой буквы – глухая, беспросветная, безнадёжная. Можно сказать, окончательная. При виде её пропадали всякие желания, а бытие теряло смысл. По сравнению с ней «Чёрный квадрат» Малевича казался светлым жизнеутверждающим полотном. Тьма шла стеной, и стена была – от земли до верхушек деревьев. В ней присутствовало что-то апокалиптическое. Она ползла неторопливо, с неотвратимостью цунами, и становилось до жути ясно: всё, что живёт и дышит, с этой тьмой несовместимо. А значит…

Значит, дело дрянь!

Придя к такому выводу, Фёдор затравленно оглянулся. При круговом обзоре картина получилась ещё безрадостней. Тьма надвигалась не только с фронта, но также с тыла и с флангов. Она брала экспедицию в коробочку. Гнетущее впечатление усугублял вид Корнея, дрожащего, словно трактор на холостом ходу. Да что Корней! Лефтенант – и тот явно растерялся. Во всяком случае, рука с пистолетом нерешительно поникла.

– Что будем делать? – тихо спросил командир у Фёдора, не отрывая глаз от кошмарного видения.

– А хрен его знает, – с неуставной откровенностью ответил боец.

В его практике таких ситуаций не встречалось. Включая последние дни, за которые чего только не произошло… Фёдор скосил глаза на заветный перстень, и сердце болезненно сжалось: впервые в опасной ситуации талисман молчал. Покрывающие его иероглифы оставались иероглифами, указаний к действию не появлялось.

– А вы что скажете, профессор? – так же тихо спросил Лефтенант.

Оценив расстояние между ними и стеной мрака, Мориурти сплюнул.

– Ничего хорошего, – свирепо буркнул он. – Физическая природа явления не ясна. Однако боюсь, если тьма до нас доберётся, мы в ней просто-напросто растворимся, как в кислоте. Поэтому идти на прорыв я бы не советовал.

– У меня такое же ощущение, – согласился Сидоров. И с вымученной усмешкой добавил: – В Урюпинске было веселей…

Террорист держался хорошо. Видимо, жизнь, полная невзгод и опасностей, закалила характер. Однако бледностью лица он мог поспорить с Корнеем. Зато кремневой мужик Варфоломей Кулубникин был на высоте. Упёршись в землю палкой-посохом, проповедник свирепо зыркал по сторонам из-под кустистых бровей и в полный голос читал молитву: «Учение Рейтинга всесильно, потому что оно верно…».

Фёдор с болью посмотрел на Валю-Киру. Неужели, ещё толком и не начавшись, их любовь закончится так мрачно и трагически?

Между тем девушка не теряла времени. Она колдовала. Прелестное лицо с закрытыми глазами было обращено к потемневшему небу, розовые губы отчётливо произносили неведомо и грозно звучащие слова, тело содрогалось от внутреннего напряжения. И хотя сейчас точно было не время, Фёдор вдруг вспомнил, что всего несколько часов назад обнимал нагую колдунью… А больше ничего вспомнить не успел, потому что Валя-Кира вдруг резко открыла глаза, подняла с земли поросший мхом камень и швырнула в близкую стену мрака.

Неизвестно, в каких глубинах тьмы сгинул брошенный девичьей рукой булыжник. Однако спустя секунду внутри стены раздалось отчётливое хлюпанье и чавканье. Если Валя-Кира хотела пробить чёрный монолит, ей это не удалось. Зато подкормила… Фёдор представил, как тьма, добравшись до экспедиции, с довольным хрюканьем окутает их тела, и содрогнулся.