Аркадий Неминов - Пять граммов бессмертия (сборник)

– Это – сюрприз! Борис не велел! Он к нам погостить приехал, представляешь?! – Максим тоже был рад этой ее реакции на гостя – единственного близкого человека с Родины, после того, как Макс вызвал свою маму после рождения сыновей.

Борис Сергеевич тоже был рад этой встрече. Он только сейчас смог вырваться в отпуск, да еще один, без сопровождения Нины. Теперь он тоже папа! Нина, как кормящая мама, поехать не могла. Его дочь – отрада всей его жизни – отнимала много времени. Но именно она сотворила чудо со своей матерью – Нину теперь было не узнать! Карнаухов не мог и предположить, что его непутевая Нинка может так измениться!

Он, глядя на счастливое семейство Адамовых (Макс взял фамилию жены), тоже был счастлив! Может быть, солнце здесь такое, что даже потеря близких людей, не может омрачить радости жизни!

Карнаухов посмотрел на чистое, без единого облачка небо, прищурился от яркого солнца, светившего здесь как-то по-особенному ласково, и глубоко вздохнул, вбирая свежий морской воздух всей грудью.

«Господи, хорошо-то как!» – И его доброе усталое лицо расплылось в широкой улыбке.

Конец.

Задумавшись над вопросом о том, чем живое существо отличается от любого материального предмета, философы древности пришли к выводу, что существует некая эфемерная субстанция, жизненная сущность, «душа». Собственно, об этом говорится и в Библии: сотворив человека, Бог вдохнул в него жизнь, то есть вложил в него душу.

Голубой волнистый попугайчик Сеня ни с того ни с сего вдруг яростно застрекотал в своей круглой клетке, подвешенной над столом профессора Осипова. Викентий Сергеевич недовольно посмотрел на Сеню и укоризненно спросил того:

– И чем, осмелюсь вас спросить, уважаемый коллега, вы, собственно, недовольны? У нас, как говорит Сева, все на мази! Остался только последний штришок! Вы понимаете, коллега, что это означает? Переворот в мировой науке, только и всего! И мы с вами и нашим общим ассистентом Всеволодом Николаевичем Колмогоровым станем знаменитостями! Да-с!

Удивленный такой потрясающей новостью, попугайчик примолк, с интересом наблюдая за своим хозяином – известным ученым-биологом, руководителем лаборатории наследственных болезней Института биологических проблем РАМН. Ему, бедной птице, было даже невдомек, что на протяжении всей его не слишком долгой, с точки зрения человека, попугайской жизни профессор Осипов бился изо дня в день над одной единственной проблемой – продлением жизни больных с тяжелыми наследственными нарушениями. Но все десять долгих лет с тех пор, как профессор получил лабораторию и ставил опыты над собратьями Сени по лаборатории – белыми мышами и кроликами, результаты были неизменно отрицательными. Не знал Сеня и того, что идея продления жизни, занимавшая умы всего человечества во все века его существования, но так пока и не решенная, тревожила воображение и пытливый ум Викентия Сергеевича с момента его осознания себя и окружающего мира.

Но толчком ко всему послужило событие, произошедшее, когда он учился в школе: умер отец Викеши – Сергей Борисович, работавший обычным участковым врачом в городской поликлинике. Он страдал редким заболеванием, связанным с обменом веществ, передающимся по наследству в их семье. От этой болезни умерла и мать Сергея Борисовича, а сам он, страдавший этим недугом на протяжении последних лет, все мечтал, чтобы его единственный сын, любимый Викеша, решивший к тому времени пойти по стопам своего отца, разрешил, наконец, эту проблему, ставшую их семейным проклятием. С этого момента произошло и полное переосмысление тринадцатилетним юношей своих устремлений и желаний.

Его эфемерные мечтания о продлении человеческой жизни в общем плане сузились до вполне определенной проблемы: найти способ исцеления его рода. Вот тогда Викеша и поклялся себе во что бы то ни стало найти ключ к решению этой задачи.

С девятого класса биология для него стала предметом поклонения. Он точно знал, чего хотел. Вся его жизнь тогда представлялась в виде прямой дороги к заветной цели – созданию универсального лекарства: особого фермента, позволяющего лечить патологическую наследственность. Уже тогда в среде одноклассников он получил прозвище Профессор. А дал его, кстати, лучший друг и сосед по парте и подъезду Валерка Грошев.

Это был тот еще фрукт! Сколько Викеша себя помнил, Валерка всегда пытался его переплюнуть. И не потому, что ему это надо было по жизни, нет, просто Валерка не терпел быть вторым! А, находясь рядом с Викешей Осиповым, ему приходилось частенько довольствоваться статусом «вечно второго». Когда же ему удавалось в чем-то опередить своего дружка, Валерка был счастлив. Самое смешное, он вовсе и не стремился быть лидером в каком-нибудь мероприятии – будь то спортивные соревнования, олимпиада или даже драка с пацанами из соседнего класса! Главное, чтобы быть впереди Профессора, пусть даже десятым, если только Осипов будет одиннадцатым!

Викешу всегда смешила и удивляла эта его причуда, которая, впрочем, подвигала середнячка Грошева на определенные усилия, позволяя ему выбиваться из серой массы.

«Ну, что ж, если ему так хочется, а тем более двигает вперед – ради Бога! Да и мне не будет скучно!» – думал в такие минуты Профессор. И только один единственный раз в жизни Викеша пожалел, что не отшил в свое время навязчивую дружбу своего соседа. Зато этот единственный раз запомнился ему на всю жизнь, поскольку круто ее изменил.

А дело было в девочке Наденьке, соседке, поселившейся в их доме и пришедшей в один прекрасный день в их с Валеркой класс. Тогда, в двенадцатилетнем возрасте, когда мальчишки и не думают об амурах, а девочки заняты, как правило, обсуждением одноклассниц на предмет степени модности их шмоток, Викеша вдруг обратил внимание на эту необычную девчонку. В принципе, ничего особенного в ней не было – обыкновенное лицо со вздернутым носиком, светлые, коротко постриженные волосы, худенькая фигурка. Но глаза! Именно глаза Нади ошеломили его тогда. Синие-пресиние, словно вечернее небо в самый разгар лета.

Ее посадили на свободную парту прямо перед ними. Она обернулась тогда к Викеше и что-то спросила у него. Получив обстоятельный ответ, она в благодарность весело сверкнула своими необычайными глазами и поразила всегда спокойного Профессора в самое сердце. Возможно, она произвела впечатление и на его соседа, но Валерка на ее появление никак не отреагировал. А Викеша, по натуре и так довольно сдержанный, замкнулся в этой своей тайне на целых пять лет, страдая по красавице Наденьке, с каждым годом становящейся все краше. Или это только в его глазах она была красавицей?!