Вера и Марина Воробей - Друзья познаются в беде

– Это у которых на голове вместо волос змеи?

– Именно, – усмехнулась Света. – И которые своим взглядом могли превращать все живое в камень. Персей дождался, пока они уснули, и отсек голову одной из них по имени Медуза. Из ее тела выпорхнул крылатый Пегас. Две другие горгоны, проснувшись, хотели Персея убить, но он вскочил на коня с драгоценной добычей – головой Медузы – и был таков. А потом Персей увидел Андромеду, спас ее от кита с помощью леденящего взгляда головы горгоны и женился на ней.

– На голове?

– На Андромеде, дочери царя Цефея. Между прочим, эта статуэтка работы Карла Фаберже, тысяча восемьсот восемьдесят восьмой год.

Света перевернула статуэтку и показала клеймо.

Вот когда в глазах Снежаны вспыхнул настоящий интерес:

– Хочешь сказать: раритетная вещица?

– Похоже, что так. Она у нас с четырнадцатого года, с Первой мировой. Мой прадед во время сражения с немцами какого-то важного генерала собой заслонил, был тяжело ранен, вот тот и отблагодарил. С тех пор эта статуэтка вместе с семейным преданием вроде как наша фамильная драгоценность.

Снежана провела пальцем по бронзовому изгибу гривы:

– А глазки у Пегаса натуральные?

– Изумруды.

– И сколько он может стоить?

– Мама как-то его оценила, ради спортивного интереса. Ей сказали, что на аукционе за него можно получить шесть, может быть, семь тысяч долларов. Но мы ее никогда не продадим.

– Теперь и я разглядела. Качественная вещь! – согласилась Снежана, бросила рассеянный взгляд на часы и воскликнула: – Ой! Мне пора. Меня Гоша на Сретенке ждет!

Не успела Света закрыть за подругой дверь, убрать в шкаф «Крылатый ветер», как начались звонки. Сначала Андрей сообщил, что у него были хорошие новости: маму прооперировали, врач сказал, что все прошло удачно. Сам Андрей, как и собирался, устроился на работу в клуб. «Брякаю незатейливые шлягеры. Вадим на курсы подготовительные пошел», – сообщил он, пообещал позвонить, и их разъединили.

После этого раздался звонок из-за океана. С мамой они обсудили все интересующие ее вопросы: в чем Света ходит? Что ест? Как себя чувствует? Какие у нее отметки… и прочее, прочее… Отец в конце беседы взял трубку и командирским голосом добавил: «Светка, смотри у меня там!» А перед сном раздался контрольный звонок от Нины Викторовны. Она пригласила Свету к себе на ужин. Завтра. Нечего сказать – выбрала день. Света быстро придумала отговорку: мол, она договорилась встретиться с одной из бывших одноклассниц у нее дома. Подумаешь, вкралась маленькая неточность. Она навестит Тусю… Лизу или лучше Иру Дмитриеву не завтра вечером, а послезавтра и выяснит, что там у нее за неотложные дела такие? А с Ниной Викторовной они вполне могут пообедать в любой другой день, вот, к примеру, в выходные. Все равно эти два дня особенно занять нечем. Что нельзя было сказать о завтрашнем вечере, он как раз выдался весьма хлопотным.

Света металась между столом, косметичкой и гардеробом. Ей хотелось хорошо выглядеть, но времени на это катастрофически не хватало. За сорок минут до назначенного часа Света чуть-чуть подкрасилась, уложила волосы при помощи пенки и фена, затем надела красное стильное платье из джерси, выбранное заранее. К нему у Светы были великолепные красные туфли-лодочки. Побегав в них с тарелками в руках из кухни в гостиную, Света поняла, что в таком туалете в гости нужно ходить, а не гостей принимать. Она быстренько переоделась – влезла в джинсы, пеструю вязаную кофточку в обтяжку и изящные удобные туфли без каблука. Только она успела окинуть строгим взором праздничный стол и провести расческой по волосам, как раздался звонок.

– Встречай гостей! – радостно сообщила Снежана.

За ней в прихожую ввалилась шумная разноголосая компания.

– Это Гоша, – представила она.

Гоша в длинном черном пальто и еще более длинном красном шарфе внимательно осмотрел Свету с ног до головы и, улыбнувшись, сказал:

– Так вот ты какая, Света.

– Какая? – вымолвила она, бессовестно краснея под изучающим взглядом серых глаз.

– Симпатичная.

– Не обращай внимания, он всем это говорит, – небрежно успокоила Снежана. – Евку с Лешей ты знаешь, раздевайтесь, раздевайтесь, – торопила она, сбрасывая куртку из какого-то диковинного меха. – Это Маша, я тебе о ней рассказывала. Это ее друг Семен.

Света только успевала улыбаться и кивать головой.

– А это вот Лелик и Болик, два неразлучных приятеля и оба твои ухажеры на сегодняшний вечер, – тарахтела подруга. – С остальными по ходу дела познакомишься. Ну как, все в порядке?

– Да, кажется…

– Замечательно! – Снежана искрилась весельем.

В квартире словно появился вулкан. Он дымился, курил и обещал маленькое извержение. Света тут же поддалась праздничному настроению, предвкушая смех, танцы и приятную пустую болтовню.

– Проходите, устраивайтесь, – вспомнила она о своей роли хозяйки.

– Мы тут парочку компакт-дисков принесли, держи, Свет. Музычка так себе, но под пивко потянет, – пробасил высокий парень. И Света узнала в нем диск-жокея из клуба «Серебряная стрела». Дима обнимал крашеную блондинку.

– Я – Лариса, – сказала она, прорываясь сквозь шум голосов.

– Очень приятно, – ответила Света.

Первое сомнение, что вечер не оправдает ее ожиданий, закралось в душу, когда Маша, «нормальная девчонка, без комплексов», войдя в гостиную, воскликнула: «Ой! Немедленно накормите меня, а то я начну вредничать!»

Маша разрушила сложную композицию, венчающую горку салата, схватив верхнюю блестящую маслину и сунув ее в ярко-красный рот. Света нахмурилась. Вредничать она и сама умела при случае, но не из-за такого же пустяка, как пустой желудок.

– Ох! Какой стол! Глазам больно!

– Как в «Метрополе»! Хрусталь, салфетки!

Спасибо Болику и Лелику Неподдельный восторг друзей вернул на лицо Светы улыбку. Она еще успела подумать: «Почему их так прозвали? Не понятно. Может, потому, что один из них плотной комплекции и светленький, а другой худощавый и темноволосый, как герои из польского мультика». А затем все стали рассаживаться, и на столе появилась водка.

– Но зачем? У нас ведь есть шампанское и вино, – попыталась возразить Света, но у нее это, прямо нужно сказать, не очень хорошо получилось.

– Зло, Светочка, не в том, что входит в уста человека, – насмешливо заметил Гоша, устраиваясь во главе стола между ней и Снежаной, – а в том, что выходит из них.

Он стал уверенно срывать фольгу с шампанского.

– А где твоя буженина? – воскликнула Снежана и постучала ножом по фужеру. – Минуту внимания, my dear friends! Хозяйка самолично запекла этого поросенка!

– И самолично вырастила, – брякнул Леша.

Снежана залилась смехом, ее поддержали. Света не обратила на этот маленький инцидент внимания. Душевной тонкостью ее подруга никогда не отличалась, и ей казалось, что для Светы должно быть так же смешно, как ей самой. Но как бы там ни было, скоро буженина была съедена, шампанское за знакомство выпито, и не только шампанское, и Снежана скомандовала: