Андрей Болотов - Шерлок Холмс и Сердце Азии

– Я аналитик, но не волшебник, – сказал Симс. – Зимний дворец – уникальное сооружение. Я заметил, что, будучи трехэтажным с фасада и даже со двора, здесь, в ризалите, – он махнул рукой в сторону внутреннего дворика, куда выходили окна министерского кабинета, – он имеет семь рядов окон, стало быть, семь этажей. Архитектура дворца весьма своеобычна. Я слышал, что во дворце более тысячи комнат, сто семнадцать лестниц, включая потайные, и около восьмисот человек обслуги. Без осмотра кладовой мне потребуется поговорить с каждым из этих восьмисот, изучить все архитектурные и технические чертежи и планы, массу других бумаг. И на все это уйдет не меньше недели. Ее величество же, как я понял, хотели бы получить ответ на вопрос до возвращения императора. А он возвращается…

– Через три дня, – ответила герцогиня.

– И все равно без осмотра кладовой мои выводы могут оказаться ошибочными, – закончил Симс.

Императрица, казалось, впала в ступор. Молчал и граф.

– У меня есть идея, – проговорила герцогиня Эдинбургская. – Я знаю, что мистер Симс – мастер грима и перевоплощений. Минни, что, если он загримируется, например, под главного придворного ювелира и зайдет туда вместе с нами? Под нашим присмотром. Я тоже получила разрешение императора. Они с господином Болиным примерно одного роста и комплекции. Господа Зефтинген и Брейтфус оба невысоки и пухлы, так что остается только Карл Эдуардович. Его как раз нет в Петербурге, уехал в Москву на художественно-промышленную ярмарку, не свалится как снег на голову.

Императрица колебалась. Но энергичная герцогиня наседала:

– Минни, подумай, тебе придется всю жизнь прожить в Аничковом. Разве там устроишь все на том уровне, какой принят при русском дворе, как было при покойном папеньке или дедушке, императоре Николае? Все и так говорят, что двор Михен [1]роскошнее и престижнее, чем твой. Это неправильно, это вредит государственному престижу. Императорская чета непременно должна блистать в Зимнем.

– Боюсь, что у нас нет другого выхода, – с неохотой согласилась императрица. – Господин Даниловский, вы поняли? – Императрица пристально посмотрела на чиновника.

Даниловский мелко закивал.

Она позвонила в колокольчик, на зов пришла стройная молодая дама, которую представили как фрейлину Юлию Федоровну Алексееву. Это ее бледное лицо мы видели в окне третьего этажа.

– Жюли, поищите, пожалуйста, пасхальный фотоальбом, в нем, если не ошибаюсь, есть снимки господина Болина.

Фрейлина присела и вышла.

– Итак. Господа, встретимся здесь завтра в половине первого после развода караула и осмотрим кладовую. Илларион Иванович, дайте соответствующие распоряжения, – приказала Мария Федоровна.

Герцогиня хотела что-то добавить, но императрица, полностью овладевшая ситуацией, простилась и стремительно покинула кабинет.

В одно мгновение с герцогиней произошла разительная перемена: из спокойно-приветливой она стала надменной и жесткой.

– Надеюсь, вы понимаете, мистер Симс, что теперь, когда вы практически пообещали ее величеству найти похищенное, на карту поставлен не только ваш личный престиж, который я позабочусь уничтожить в случае вашего провала, но также престиж Англии, моей новой родины, и, что гораздо важнее, мой собственный престиж в глазах семьи моего брата, императора Александра. Не подведите меня.

Симс не повел и бровью, высочайшее внушение не произвело на него ни малейшего впечатления.

Тяжелой утиной походкой герцогиня прошествовала к выходу.

– Что ж, инструкции ясны, – подытожил министр двора. – Должен вас уведомить, мистер Симс, что Бриллиантовая комната открывается для посторонних, в данном случае для герцогини, в обязательном присутствии трех лиц. Первое – начальник дворцовой полиции, это мой человек, его я беру на себя, второе – статский советник Даниловский, начальник камерального отделения, он теперь в курсе и во всем послушен императрице. Но третья персона может доставить нам беспокойство. Я говорю о камер-фрау фон Винклер, это из-за нее княгиня Юрьевская получила право привилегированного входа. Фон Винклер заведует коронными бриллиантами с тысяча восемьсот шестьдесят четвертого года, почти двадцать лет. И хотя должность ее со временем стала скорее почетной, чем ответственной – за учет и сохранность вещей отвечает Даниловский, – она чувствует себя хозяйкой Бриллиантовой комнаты. Эта фурия внимательна и придирчива. Господин Болин – человек флегматичный, молчаливый, бесстрастный. Ведите себя схожим образом, и, может быть, она не заметит подмены. Старая камер-фрау обожала покойную императрицу и люто ненавидела княгиню Юрьевскую. Но это еще не все. Покойная императрица не очень жаловала свою невестку, императрицу нынешнюю, так и не простив той измены ее умершему старшему сыну цесаревичу Николаю и брак со вторым, нынешним императором Александром, который стал наследником после смерти первого. Сама покойная императрица носила траур по своему первенцу со дня его кончины и до своей смерти – пятнадцать лет. Поэтому Каролина Карловна ведет себя с новой императрицей дерзко, почти вызывающе. Если она поймет, что может навредить ей, предав гласности нарушение регламента посещения кладовой, она с радостью использует такую возможность. Это приведет к ужасному скандалу. Пострадает императрица, пострадает дворец, пострадает герцогиня. А уж что ожидает нас с вами, и сказать нельзя. Имейте это в виду.

– Но почему же не уволят эту старую… даму? – поинтересовался Симс.

– Так не принято и не бывает, – ответил министр. – При дворе служат дольше, чем в армии, всю жизнь, – такие уж здесь традиции и правила.

– Министр, – обратился к графу Симс, – раз уж мне нельзя сегодня осмотреть комнату, я осмотрел бы дворец, сверху донизу, если вы не против. И не соблаговолите ли вы дать мне провожатого, такого, который знает про дворец все.

Раздался стук в дверь, и на пороге снова показалась бледная и прекрасная фрейлина Алексеева.

– Вот фотопортрет Карла Эдуардовича Болина, – протянула она конверт Симсу. – Ее величество велели мне показать вам дворец. – Она сделала книксен и приглашающе указала рукой на дверь.

– Это необычайно кстати, – воскликнул министр. – Юлия Федоровна живет здесь, во Фрейлинском коридоре, с двенадцати лет, лучше нее дворец знает, пожалуй, только гоф-фурьер Ингано. Вот уж у кого ключи от всех шкафов. Но он в отъезде вместе с императором, ибо отменно готовит ручьевую форель и жюльен из колосовиков. Но у него отвратительные, развязные манеры. Так что с Юлией Федоровной будет несравненно приятнее. Если после осмотра возникнут вопросы – милости прошу, я здесь до вечера.

Юлия Федоровна спросила, не желаем ли мы перекусить, посыльный как раз привез обед для господ офицеров гвардейского измайловского караула из ресторана «Отель де Франс» с улицы Морской. В полдень семеновцы покинули дворец, и их место заняли измайловцы. Это было как нельзя удачно, поскольку даже позавтракать в это утро ни мне, ни Симсу не удалось. Юлия Федоровна сама накрыла нам стол в собственной маленькой гостиной на третьем этаже дворца.