Анна и Сергей Литвиновы - Облачко и Лев

© Литвиновы А. и С., 2013

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013

Облаку положено быть бесстрастным: плыть себе величаво по небу, на земную суету поглядывать свысока. Но Облачко № 408 468 (по прозвищу Пухляк) то и дело совался в людскую жизнь. Скучно было без этого. У них-то, в небесном царстве, сплошные холод и синь, а на Земле столько всего интересного!

В то утро у людей было суматошно. Северный Смерч (тоже из их, небесного, королевства) вчера славно по земле погулял, натворил бед. Движение на дорогах встало, домики заметены почти по крышу. Зато детям радость: снеговиков лепят, снежные крепости строят. Облачко, проплывая над школьным двором, чуть-чуть притормозил. Там мальчишки соорудили горку, а залезть на неё не могут – снег мягкий, проваливаются. Пухляк быстренько устроил ледяной дождик. Горка сразу закаменела, взобраться на неё теперь можно было в два счёта. Ребятам радость, а ему несложно.

Отправился дальше. В горы. Здесь совсем тихо, пусто. Только беркуты рассекали по небу да волки по свежему снегу. От них Облачко отвернулся – не любил злых. Вдруг услышал Пухляк тоненький детский плач. Сначала подумал, что показалось. Откуда в горах малышу взяться? Даже взрослые тёти с дядями (они назывались туристами) сюда редко захаживали. Места дикие: ни домов, ни отелей. Облачко опустился пониже и увидел – на склоне горном мечется мальчишка. Кричит:

– Мама! Мамочка!!!

Заблудился, что ли?

Махнул Пухляк рукою-крылом – и открылась перед мальчиком протоптанная дорога. А тот – нет бы радостно ринуться прочь – продолжает метаться и маму звать. Облачко вздохнул. Можно, конечно, слетать к мальчишкиной маме, рассказать о беде. Только в горы – за сыном – её принести всё равно не удастся. Взрослые никогда не решатся сесть верхом на то, что считают сгустком влаги.

Но мелкий ведь замёрзнет, если останется в лесу, тем более один! Тогда Облачко воровато оглянулся – не наблюдает ли за ним Хозяин Стихий – и камнем бросился на землю.

– Ой! – пискнул мальчик.

А надо сказать, что, когда облако принимает земное обличье, выглядит оно странно. Представьте себе огромный клок ваты – а посредине него два светящихся глаза и рот. Голос тоже устрашающий, хриплый – когда постоянно летаешь в небе, простуды не избежать.

Добрая половина людей, перед которыми являлся Пухляк, в панике бросалась прочь. А остальные (не только девчонки, но и очень даже взрослые дяди) начинали визжать от страха или в обморок падали. Этот мальчишка тоже явно готовился зареветь. Но Облачко строго сказал:

– Заревёшь – сразу исчезну.

– Ты… ты кто? – удивлённо пробормотал мальчик.

Объяснять Пухляк не стал – всё равно не поверит. Только произнёс:

– Дорогу я тебе сделал. Видишь?

– Ага.

– А чего не бежишь?

Тот не ответил. Лишь со страхом в глазах смотрел на причудливое явление.

– Да не чудище я, не леший, не Кощей, – с досадой пробормотал Облачко. – Я на небе живу.

– Ангел, что ли?

– Нет. Облако.

– Облако? Но оно ж… оно же – вода!

– Вода – это одна из моих форм, – назидательно произнёс Облачко. – Но когда нужна помощь, кем угодно могу стать.

– То есть ты – волшебный? – Глаза мальчика загорелись.

– Ну… в общем, да, – Пухляк выпрямился и принял важный вид.

– Тогда помоги мне, пожалуйста! У меня мама тут. – Мальчишка показал на огромный пласт снега. – Спаси её!

– Где? – Облачко осмотрел совершенно безмолвный горный склон.

– Да вот же! – Мальчик ткнул пальцем в высоченный снежный сугроб. – Там! Под лавиной! Я здесь был, у костра грелся. А мама – отошла, фотографию сделать хотела. И вдруг – как шарахнет! Я сначала подумал, что гора рушится. А потом понял: снег сошёл.

Да уж, снегу насыпало… Облачко забеспокоился – жива ли она вообще? Распластался на снегу, приложил ухо к земле и расслышал слабый-слабый, далёкий голос:

– Сынок! Львёнок! Ты меня слышишь, заинька?

Спросил у мальчика:

– Не понял. Тебя Зайцем зовут – или всё-таки Львом?

– Лёвкой, – шмыгнул носом тот. – Полное имя Лев.

– А чего тогда хнычешь, будто котёнок? – упрекнул Облачко. И велел: – В сторону отойди, сейчас придумаем что-нибудь.

И выкрикнул громовым голосом:

– Эге-гей! Южный Ветер! На помощь!

Действовать надо было быстро. Маме мальчишкиной под снежной лавиной дышать всё труднее. Пара минут осталась – а потом конец.

Южный Ветер, по счастью, из всех ветров – самый шустрый. Явился почти мгновенно: скрутился перед носом Облачка тёмной спиралью, лихо приземлился, вспенил снежные вихри.

А у плаксы (у Лёвы) слёзы уже ручьём текут. Потому что когда ветер земное обличье принимает, то выглядит ещё страшнее, чем облако: высоченная синяя фигура с огромной копной чёрных волос.

Пухляк быстро объяснил другу задачу.

– Лавину сдуть? Да как нечего делать! – хмыкнул Южный Ветер.

И взвился ввысь, засвистел, завыл.

Лёвка высунулся из-за сосны, за нос себя щиплет, приказывает:

– Проснуться! Я должен проснуться!

Вот смешные люди! Дело-то наяву происходит. А уже через минуту на ослепительно-белом снегу показалась фигура в ярко-красной куртке.

– Мама! – кинулся к ней мальчик.

– Лёвка! – просияла она и сжала сына в объятиях.

– Сейчас сам зарыдаю! – растрогавшись, пробасил Южный Ветер.

– Кто здесь? – нахмурилась женщина.

Плакса начал объяснять – но разве взрослые будут такие сказки слушать?

– Тебе показалось, милый, – произнесла она.

– Я вас сейчас познакомлю! – обиделся мальчик. И громко позвал: – Облачко! Южный Ветер!

Но друзья уже взмыли в небо – пора уносить ноги, и без того рисковать пришлось.

Папы Лёвка не знал. Тот погиб, когда мальчик ещё на свет не родился, жил в безопасном и тёплом животике. Зато мама у него была исключительная. Рисовать умела и машинки, и динозавров. Конструкторы, даже самые сложные, собирала за секунды. С кашей не занудствовала. Нет, варила, конечно, но если Лёвка капризничал, не кричала и не наказывала. Просто бросала в тарелку, например, мятные леденцы. Ложкой их вылавливать сложно – проще уж кашу съесть, чтобы достать.

А ещё мама замечательно пела и умела играть – не только на скучном пианино, но и на барабанах, треугольнике, гитаре. Даже из детского ксилофона извлекала любую, какую ни попроси, мелодию.

Когда она пела специально для сына, Лёвка был совершенно счастлив. Но если вдруг за рояль её просил сесть Бородач – мальчик злился ужасно.

Бородач – это мамин друг, они познакомились в экспедиции (она у Лёвушки была туристка). Называла его – достойным, надёжным человеком. Но Лёвка-то видел: дядька на его маму смотрит, как кот на блюдце сметаны. Лицо умильное, только что не облизывается. Ясное дело: хочет маму завоевать.