Люси Монтгомери - Энни из Грин Гейблз

Пришёл Мэтью и терпеливо ожидал своего чая, сидя в углу.

– Шастает где-то со своей Дианкой, – ворчала Марилла, – выдумывает свои дурацкие истории или репетирует идиотские сценки… И вечно оставляет дела на потом! Внезапно может забыть обо всём и куда-нибудь сорваться! Какое мне дело до того, что миссис Аллан считает её наиспособнейшей и милейшей из всех девочек, которых она когда-либо видела?! Да, она, может, и способная. Только если голова забита всякой дурью – какой от этого толк? Она переменчива, как ветер: сегодня одно, завтра – другое! Об этом мы и говорили сегодня с Рейчел Линд на собрании благотворительного общества. В общем, я рада, что миссис Аллан выступила в защиту Энни, иначе мне бы самой пришлось осадить Рейчел, так как она что-то уж сильно наезжала на нас с критикой за издержки воспитания этого ребёнка. Это я-то не в курсе, что у Энни полно недостатков?! Да мне они видны лучше, чем кому бы то ни было, ведь воспитываю-то её я! Но поливать её публично грязью (здесь Марилла сгустила краски) не позволю! А миссис Линд, – прости, Господи, – нашла бы недостатки в самом архангеле Гаврииле, если б он прибыл в Эвонли… Вот только где эта девчонка на самом деле, бродит? Я ведь по-человечески просила её остаться дома и присмотреть за хозяйством! На собрании мы её защищали, а она вот что вытворяет! Раньше такого не бывало!

– Ну, даже и не знаю, – сказал Мэтью, который, как известно, всегда отличался мудростью и терпением. Кроме того он был голоден, и предоставил Марилле излить всё, что у неё накопилось на душе. По опыту Мэтью прекрасно знал, что если не вступать с ней в перепалку, дела с ужином пойдут куда быстрее…

– Возможно, ты торопишься с выводами, Марилла! Не наказывай её зря, пока во всём не разберёшься! Может, она сама всё объяснит? Ты же знаешь, она прекрасно это делает!

– Просила же её остаться! – упрямо повторила Марилла. – Пусть попробует объяснить мне в этот раз, где её носит! Конечно, ты будешь на её стороне, Мэтью! Знаю я! Но, скажи на милость, кто её воспитывает? То-то!

Ужин был готов, когда уже стемнело. Энни так и не появлялась. Где же сейчас она? Может, на всех парах мчится через мостик или Аллею Влюблённых, терзаясь мыслью о заброшенных обязанностях? Марилла перемыла всю посуду, сурово сжав губы. Затем она вознамерилась забрать свечу со стола в восточной комнатке Энни, чтобы посветить себе в погребе. Когда она зажгла свет, то обнаружила Энни лежащей ничком на кровати среди подушек.

– Боже праведный! – воскликнула Марилла в изумлении. – Вы что, спали, Энни?

– Нет, – раздался приглушённый ответ.

– Тогда, может, вы заболели? – встревожено спросила Марилла, направляясь к кровати.

Энни ещё больше зарылась в подушки, как бы стараясь спрятаться от людских взоров, и ответила слабым голосом:

– Не-е-т! Но, пожалуйста, Марилла, не смотрите на меня! Лучше бы вам уйти! Я – на грани отчаяния… Мне уже и дела нет до того, кто первый ученик в классе и лучше всех пишет сочинения. И мне всё равно, кто поёт в хоре воскресной школы! Это всё – мелочи жизни, так как не могу быть уверенной в том, что вообще куда-нибудь пойду теперь! С моей карьерой покончено, Марилла! Прошу вас, удалитесь! И не смотрите на меня!

– Вы только подумайте! – всплеснула руками Марилла. Ей, конечно, не терпелось узнать, в чём, собственно, было дело. – Энни Ширли, что с вами стряслось? Что вы такое натворили? Поднимайтесь, говорю я вам, и немедленно всё рассказывайте! Сию же минуту! Ну, что случилось?

Энни покорно поднялась с постели.

– Посмотрите на мои волосы, Марилла, – прошептала она. Та приблизила свечу к голове Энни и ахнула:

– Энни, что вы такое сотворили со своими волосами?! Почему они – зелёные?

Да, волосы и впрямь были бронзово-зелёного цвета, с рыжими «перьями» и произвели на Мариллу неизгладимое впечатление. Ничего подобного в своей жизни ей видеть не приходилось…

– Да-а, зелёные, – простонала Энни. – Я-то думала, что ничего хуже рыжих волос и быть не может. О, как я ошибалась! Зелёные – в десять раз хуже! Марилла, я – в шоке!

– Ну и как вы дошли до жизни такой, Энни? – иронично спросила Марилла и добавила: – Спускайтесь в кухню, а то здесь холодно, и расскажите мне всё по порядку. Я давно ждала, что вы выкинете какой-нибудь очередной «номер». Ведь уже два месяца вы не попадали ни в одну «перипетию», так что, я понимаю, – настало время… Итак, что вы сотворили со своими волосами?

– Я их… выкрасила!

– Что?! Выкрасила волосы? Энни, это же просто бред!

– Да, но мне казалось, пусть это и бредовая затея, – зато я избавлюсь от противного рыжего цвета своих волос! Только я попала «из огня да в полымя!»

– Вот именно, – беспощадно заметила Марилла. – Уж если бы я красила свои волосы, то, по крайней мере, в какой-нибудь приличный цвет! Разумеется, не в зелёный.

– Но и я не хотела, чтобы мои волосы стали зелёными! – подавленно сказала Энни. – Я мечтала, чтобы они были, как вороново крыло… Он же мне обещал! Как могла я усомниться в его словах?! Я же знаю, как это неприятно, когда тебе не верят! Мистер Аллан говорит, что изначально нужно доверять людям. Конечно, если убедишься в том, что они говорят неправду, – тогда – другое дело! Сейчас у меня, конечно, есть неоспоримое доказательство – это мои несчастные, зелёные волосы! Но тогда я так верила!

– Да о ком же вы говорите? Кто ввёл вас в заблуждение?

– Да, торговый агент; он был здесь сегодня днём! Я и краску купила у него.

– Энни, сколько раз я говорила, чтобы вы не пускали всех этих итальянцев! Я б и на пушечный выстрел их к дому не подпускала!

– Да, я его и не пускала. Как я могла забыть ваше предупреждение? Просто взяла образцы товаров и, заперев входную дверь, рассматривала их, сидя на лестнице. Кроме того, он не итальянец, а еврей из Германии. С собой он принёс целый ящик всяких интересных штучек. Зарабатывает, чтобы привезти в Англию жену и детей. Так, по крайней мере, он сказал мне. Он с такой теплотой говорил о них, что растрогал меня, в конце концов. Я решила купить у него что-нибудь, чтобы хоть немного помочь! И почти сразу же мне на глаза попалась бутылочка с краской для волос. Разносчик божился, что это прекрасная чёрная краска и совершенно не смываемая. На мгновение я увидела себя с волосами цвета воронова крыла… Искушение оказалось слишком велико! Краска стоила семьдесят пять центов, а у меня оставалось лишь пятьдесят на карманные расходы. Думаю, у разносчика – доброе сердце, так как он сказал, что уступает мне бутылочку за пятьдесят, хотя это и означает, что продаёт он её себе в убыток. Так я её и купила. А потом – быстренько поднялась к себе и, следуя инструкции, нанесла краску старой расчёской себе на волосы. Я использовала всю краску и, когда узрела своё отражение, пришла в ужас. До сих пор никак не отойду!