Люси Монтгомери - Энни из Грин Гейблз

– На то есть причина, – сухо сказала Марилла. – Вот куда завела вас вся эта суета сует! И, скажите на милость, что теперь делать? Думаю, первым делом нам следует попробовать отмыть всё это безобразие!

Энни с остервенением орудовала щёткой, пытаясь отмыть волосы мыльной водой. Тщетно! С тем же успехом она могла бы отмывать естественный, рыжий цвет своих волос. Краска и не думала сходить! Вот в этом разносчик не обманул.

– Что же делать, Марилла? – в отчаянии спросила Энни. – Разве можно пережить подобное?! Если люди со временем забудут о пироге с болеутолителем и о том, как я напоила Диану, и даже о скандале, который я закатила в присутствии миссис Линд, – то это они не забудут никогда ! Они подумают, что я не достойна их уважения! О, Марилла, какие «сети» мы расставляем порой сами для себя и попадаемся в них! Теперь я вижу – это весьма правдивый поэтический образ! А Джоси Пай просто лопнет со смеху, когда увидит меня. Марилла, я, кажется, не смогу показаться ей на глаза… Я – самая несчастная девочка на Принс-Эдвард-Айленде!

Весь этот кошмар продолжался неделю, в течение которой Энни безвылазно сидела дома, как сыч. Каждый день она совершала очередную тщетную попытку отмыть волосы шампунем. Об истинной причине вынужденного затворничества Энни знала лишь Диана. Она поклялась унести эту страшную тайну «с собой в могилу». В конце недели Марилла решительно сказала:

– Энни, напрасны все ваши усилия! Эта краска необыкновенно стойкая. Волосы придётся обрезать! Вы не можете появляться среди людей в таком виде!

У Энни задрожали губы, но она поняла, что иного выхода просто нет. С тяжёлым вздохом она отправилась за ножницами.

– Марилла, пожалуйста, избавьте меня от них как можно быстрее и… унесите их куда-нибудь! О, моё сердце разбито! Какая уж здесь романтика?! Я понимаю, когда волосы сами выпадают от разных заболеваний, или, скажем, девушки продают их, чтобы раздобыть денег на всякие нужды. Это ещё куда ни шло! Но я теряю волосы только из-за того, что по-дурацки их выкрасила! Да, горе своё залью горючими слезами! Близится трагический конец!

Энни плакала не переставая, и позднее, когда Марилла сделала своё неблагодарное дело, девочка взбежала наверх и бросилась к зеркалу. Увидев своё отражение, она просто онемела. Марилла постаралась отхватить ножницами как можно больше обезображенных волос. Новая «стрижка», мягко говоря, не привела Энни в восторг. Всё, что она сделала, это просто повернула зеркало к стене.

– Никогда, никогда не взгляну на своё отражение, пока они вновь не отрастут! – воскликнула девочка. Потом она вдруг повесила зеркало нормально – так, как оно и висело раньше.

– Впрочем, я буду смотреть! Пусть это послужит мне наказанием. Всякий раз, заходя в комнату, я увижу это… чучело в зеркале и подумаю о роковой ошибке, которую совершила в своей жизни! Я даже не пущу в ход своё воображение! И зачем только я напраслину возводила на свои волосы! Они, конечно, слишком рыжие… были! Зато – такие густые, длинные и все в завитушках! Ну, не иначе как что-нибудь должно теперь случиться с моим носом!

Эннина стриженая голова наделала много шуму в школе. К счастью, никто не догадывался об истинной причине метаморфозы, приключившейся с девочкой, даже Джоси Пай. Последняя, правда, от злорадства заявила, что Энни заткнёт за пояс любое огородное пугало…

– Я ничего не ответила ей на это, – грустно сказала девочка Марилле вечером; последняя, лёжа на софе, мужественно боролась с приступом головной боли.

– Видите, я стойко сношу это наказание Господне! Я, конечно, могла бы её уложить на обе лопатки. Но не стала этого делать! Я просто очень выразительно на неё взглянула и… оставила в покое. Когда прощаешь кого-нибудь, – испытываешь огромное облегчение, не правда ли? Так и я стараюсь не сердиться больше на Джоси… Теперь всю энергию попробую сконцентрировать на добрых делах и… не стану снова перекрашивать волосы! Наверное, лучше быть хорошей, чем красивой! Но иногда так сложно следовать тому пути, который уже определён! Мне действительно хочется, Марилла, стать такой же хорошей как вы, миссис Аллан и мисс Стэси! Я мечтаю о том, чтобы вы мной гордились! Кстати, Диана говорит, что когда волосы мои немного отрастут, можно повязать на голову чёрную бархатную ленточку и сделать сбоку бантик. Она считает, что мне пойдёт! Эдакий бархатный ободок! Звучит романтично! Но, кажется, я слишком много болтаю! У вас и без того раскалывается голова!

– Я чувствую себя лучше. А вот днём эта боль была невыносима! Что-то приступы головных болей у меня участились. Надо показаться доктору… Что же касается вашей болтовни, то – на здоровье! Я уже порядком привыкла к ней.

Это означало, что разговор интересовал Мариллу, и она вовсе не хотела его прерывать.

– Конечно, вы должны быть Элейн, Энни, – воскликнула Диана. – Я же плаваю, как топор!

– Что-то и мне не хочется, – вздрогнула Руби Джиллис. – Другое дело, если б нас двое-трое плыло на плоскодонке, и мы могли встать во весь рост! Но лежать в ней и представлять, что я – покойница… Нет уж, спасибо! Скорее я и взаправду, скончаюсь от страха!

– Это довольно романтично, – произнесла Джейн Эндрюс, – но я не смогу долго сохранить спокойствие. Буду визжать время от времени: «Мамочки, где я?! Куда меня несёт?» А вы знаете, Энни, это испортит всю игру!

– Да, но рыжая русалка – это просто смешно! – вздохнула Энни. – Я, конечно, умею плавать, но… Словом, думаю, Руби должна быть Элейн, она ведь красивая и волосы у неё золотые, длинные… У Элейн, вы же помните – «волосы струились по плечам». После смерти она и стала русалкой. Естественно, рыжеволосые девушки русалками не становятся!

– У вас фигура не хуже, чем у Руби, – заметила Диана, – а волосы даже потемнели с тех пор, как вы их отрезали!

– Вы и впрямь думаете так? – воскликнула Энни, моментально преображаясь. – Мне и самой так кажется время от времени, но я не рискнула спросить кого-нибудь. Ведь можно ответить и отрицательно! А каштановыми их уже можно назвать, Диана?

– Да… да, конечно! Они очень красивые! – поспешно сказала Диана, поглядывая на шёлковые завитки отрастающих волос Энни. Чёрная бархатная ленточка, с завязанным сбоку бантиком, красиво смотрелась на её голове.

Они стояли на берегу пруда, за усадьбой Очард Слоуп, на небольшом мысе, среди берёз. Там был построен деревянный причал над водой для удобства рыбаков и охотников на диких уток. Руби и Джейн часто играли здесь с Дианой во время летних каникул, и на этот раз к ним присоединилась Энни.

Энни с Дианой часто прибегали к этому пруду. Дом Досуга уже не интересовал их так, как раньше, а мистер Белл безжалостно пустил под топор тот круг берёзок, что рос на дальнем пастбище. Энни сидела среди пней, – представлявших собой зрелище, совершенно лишённое всякой… романтики, – и горько плакала. Однако утешилась она быстро и не без помощи практичной Диана, которая твердила, что они уже взрослые – почти четырнадцать! – так и нечего играть в «домики»! Вокруг пруда, казалось, было сосредоточение всего интересного. Им нравилось ловить форель с мостка и заправски налегать на вёсла в маленькой плоскодонке, которую мистер Берри использовал для утиной охоты.