Януш Корчак - Король Матиуш на необитаемом острове

Шагает Матиуш по шоссе, держит путь в родную сторонку. Но на душе у него невесело. Была над головой крыша, был кусок хлеба, а теперь он опять один на белом свете. В тюрьме тяжело, слов нет, но разве мысли о будущем не тяжелей корзины с углём? А работать всё равно надо, задаром есть хлеб не годится, даже если дадут. И скрываться придётся, чтобы не было больше из-за него войн. Остановился Матиуш и записал в своём дневнике:

Жизнь – это неволя.

Но как бы опровергая его слова, запел соловей. Прислонился Матиуш к плетню и заслушался.

«Почему люди не похожи на птиц?»

Зашёл Матиуш в придорожную харчевню, подкрепился и двинулся дальше. «Пойду пешком», – решил он. Денег на еду хватит, если тратить экономно. Ехать на поезде не хотелось. Ему казалось, король-изгнанник должен возвращаться в своё отечество пешим и босым. И думается в дороге хорошо. Наверно, пчёлки-мысли от ходьбы колышутся и быстрей порхают.

Проходя через маленький городишко, Матиуш прочёл в газете сообщение о своей смерти. «Вот и прекрасно. По крайней мере искать не будут».

Попутчики, как водится, заговаривают с ним, иной подвезёт немного, коли по пути. Всякий видит: нездешний. Но Матиуш отвечал на вопросы неохотно:

– Сирота. В родные края иду.

Врать он не любит и от любопытных отделывается так:

– Это долгая история…

Вот наконец и родная сторона. Опустился король-изгнанник на колени и поцеловал землю: то ли приветствовал её, то ли прощения просил.

– Откуда идёшь? – остановил его пограничник.

– Издалека!

– Куда путь держишь?

– Домой.

– А где твой дом?

– Где дом? Не знаю.

– Документы есть?

Матиуш вспомнил, что надзиратель снабдил его на всякий случай фальшивой бумажонкой, и показал пограничнику.

– Сын тюремного надзирателя?

– Нет, – улыбнувшись, сказал Матиуш, – сын короля.

– Ого! Знатного ты рода! Ну ступай!

Пограничник, конечно, не поверил. Но Матиушу это безразлично. Он смертельно устал. Мысли-пчёлки молчат, не подсказывают, как быть, куда идти. А ноги сами несут его к столице. Матиуша терзает голод, силы на исходе.

Поблёкшая, мятая фотография королевы (кроме него, пожалуй, никто и не догадается, что это королева), ракушка, камешек, чёрный как уголь кусочек сахара, огрызок карандаша да тетрадка, куда он записывает заветные мысли, – вот и всё его богатство.

Чтобы не умереть с голоду, пришлось наняться в пастухи.

Назвался он Марцинеком и стал пасти двух коров. Коровы привыкли к нему. И люди тоже привыкли и полюбили его.

Мальчик тихий, послушный, вежливый. И личико печальное, а печальнее всего, когда он улыбается. Посмотришь и плакать хочется.

– По глазам видно, хлебнул мальчонка горя.

Заморозки, дождь, град, жара, а ему всё нипочём: пасёт своих коровушек. И ни разу не побежал с ребятами в лес за земляникой, ежевикой, черникой. Ни разу его корова не зашла в чужое поле, не потравила чужие посевы.

Но по-настоящему оценили его крестьяне, когда на деревню напала какая-то странная хворь. Что за болезнь, не поймёшь: два дня озноб трясёт, кости ломит, хоть криком кричи, в голове шумит, грудь разрывается от кашля. А потом – слабость, ноги подкашиваются.

Кто неделю в лёжку лежит, кто и больше. Во всей деревне один Матиуш на ногах. Всем поможет, никому не откажет, и любое дело в руках у него спорится.

Крестьяне уважают людей сильных, выносливых: «На вид заморыш, а оказывается, во какой двужильный!»

Хозяева, у которых Матиуш коров пас, полюбили его и уговорили остаться на зиму. Он согласился.

Со сверстниками Матиуш мало разговаривал. Мальчишки, известно, народ любопытный, им хочется знать, кто он да откуда.

– Воображала, отвечать не желает!

– Нос дерёт.

Попробовали втянуть его в свою компанию:

– Айда за грушами! Садовник уехал.

– Не пойду.

– Трусишь?

– Нет, просто не хочу.

Мальчишки убежали, оставив коров на его попечение. Знают, бессовестные, что он безропотный, не откажет. Воротились, протягивают в награду груши:

– Бери.

– Спасибо.

– Спасибо скажешь, когда отведаешь. Не хочешь? Почему?

– Потому что краденые.

«Раз сам не берёт, – думают мальчишки, – значит, наябедничает». Но он не наябедничал.

– Ты груши воровал, сорванец? – грозно спрашивает его садовник.

– Нет.

– А кто воровал, знаешь?

– Знаю, но не скажу.

– Ишь фрукт какой!.. Мой вам совет: не спускайте глаз с этого бродяжки. В тихом омуте черти водятся.

Садовник в сердцах хлопнул дверью и ушёл.

– Мне уйти? – робко спрашивает Матиуш, а у самого сердце ёкнуло: вдруг прогонят.

– Разве тебе у нас плохо?

– Хорошо, но садовник на меня рассердился. Как бы у вас неприятностей не было из-за меня.

– А ты не упрямься. Коли видел, кто воровал, скажи.

Матиуш печально улыбнулся: разве расскажешь всё, что он видел.

Наступила зима.

– Можно мне в школу ходить?

– Иди, если примут. Зимой работы мало.

И Матиуш пошёл в школу.

– Приблуда в школу идёт!.. Бродяга идёт в школу!.. Нищий учиться захотел!.. – с криком бегут за ним мальчишки.

Матиуш не знает школьных порядков: входит со всеми в класс, садится за парту.

– Это моё место, я всегда здесь сижу.

И за какую бы парту Матиуш ни сел, отовсюду его гонят и смеются. Потеху устроили.

– А учительница тебя записала?

– Нет.

Матиуш стоит у стены, а мальчишки вокруг столпились.

– Вот дурак! Ну и стой столбом. Посмотрим, что учительница скажет.

Прозвенел звонок. Все сели за парты и ждут.

Входит учительница:

– А ты кто?

– Марцинек.

– Зачем пришёл?

– Учиться.

Ребята покатились со смеху, а учительница нахмурилась.

– Кто его сюда привёл?

– Никто. Сам пришёл. Летом коров на выгоне пас.

– И груши воровал.

– Он найдёныш.

– Приблуда.

А Матиуш молчит, будто его это не касается. Верно, что бродяга – полсвета исходил и изъездил.

Ребята перебивают друг друга, кричат, а учительница смотрит пристально на Матиуша, словно вспоминает, на кого он похож.

– Марцинек, ты видел меня когда-нибудь?

– Нет, первый раз вижу.

– А мне кажется, я где-то видела тебя.

– Он приблуда!

– Оборотень!

И опять все хохочут. Тут распахнулась дверь, и в класс влетел директор школы.

– Это что за безобразие?! – заорал он и за уши выволок двух мальчишек с первой парты в коридор. – Вы что, не знаете, как себя в школе вести? – Погрозил линейкой и ушёл.

Учительница смутилась, вот-вот заплачет.

– Садись, Марцин, на первую парту. Дайте ему книжку. Ты читать умеешь?

– Умею.

А мальчишки из озорства суют ему книжку вверх ногами. Матиуш прочёл без запинки.

– Теперь расскажи.