Светлана Лубенец - Переписать судьбу

– Опять врешь! Продавщица сказала, что эта кукла – всего лишь реплика, а не настоящий образец Хандверка!

– Много она знает, твоя продавщица! Если бы как следует порылась в каталогах, сумму в два раза большую за нее запросила бы! Слушай, – он обратился к Калинину, – убери ты от меня свои ручищи! Не сбегу… Мне кукла нужна…

Егор с минуту подумал, потом опустил руки и спросил:

– А чем докажешь, что кукла принадлежала именно твоей бабке-прапрабабке? Может, ты все эти дни придумывал историю поубедительней. Время у тебя было!

– Однажды прапрабабкин маленький братишка снял с куклы башмачок и куда-то его задевал. Чтобы дочь не плакала, их отец сам сшил ей новый из похожего по цвету и фактуре дерматина. Если внимательно приглядеться, то материал, из которого сделана куклина обувь, разный. На левом – натуральная кожа, а на правом – дерматин. Он грубее, а внутри башмачка должно быть фиолетовое клеймо нашей фирмы «Русское товарищество «Кожзам» 1923». – Парень бросил быстрый взгляд на Наташу и добавил: – Можете сами проверить!

– Мы проверим, не боись! – тут же отозвался Калинин. – А откуда ты всю эту историю о кукле узнал?

– Из прапрабабкиного дневника. В сундуке на чердаке дачи нашел. Там много старых вещей. Мать не хочет выбрасывать. Говорит – фамильная ценность…

– Что ж вы фамильные ценности на чердаке храните?

– У матери все руки не доходят привести эти вещи в порядок… Работает много. А я так… от скуки в сундук залез. Хотя… вот это уж точно не ваше дело!

– Все, что касается куклы, – наше дело! За нее Наташкины деньги уплачены! – опять очень сурово возразил ему Калинин. – А ты, значит, хотел поживиться за ее счет! Ценную вещь прикарманить!

– Эта наша вещь! Я не виноват, что не хватает денег, чтобы ее выкупить!

– Ну, хорошо! Предположим, мы тебе поверили, – не сдавался Калинин, – но все-таки объясни, зачем тебе безголовая кукла с разбитым лицом? Она уже не тянет на фамильную ценность!

– Думаю, ее можно починить, – буркнул парень. – Я в инете видел, что самых изувеченных старинных кукол можно привести в порядок современными материалами и даже искусственно состарить, если нужно.

– Наташка говорит, что для этого тоже сумасшедшие деньги нужны, а у тебя их нет! Сам сказал!

– Сейчас нет, а потом, может, будут… Тогда и отдам ее в ремонт.

– Слушай, а на что тебе ценность в виде куклы, никак не пойму, – продолжал во всем сомневаться Егор. – Ты ж не девчонка! И сестрица твоя, если она на самом деле существует, еще мала, чтобы в таких кукол играть!

– Я… не ей… Я матери хочу подарок сделать…

– Очень трогательно! – с издевкой сказал Егор. А потом обратился к Наташе: – Не знаю, как ты, а я не верю ни одному его слову!

– Почему? – спросила Наташа, которой рассказ парня показался вполне убедительным.

– Сам не знаю. Что-то во всем этом не так! – И он отпустил парня со словами: – Катись пока отсюда! Мы поищем клеймо на башмаке куклы и хорошенько обдумаем твои россказни, понял?

– Что ж тут непонятного? Понял. А когда и куда мне подойти, чтобы выяснить, что вы надумали? – спросил тот.

– А ты дай мне номер своей мобилы! Надо будет, позвоним! А сам даже не думай маячить возле нашей школы или возле Наташкиного дома! Увижу – урою! Ты ведь понял, что я сильнее. Я в этом тоже не сомневаюсь!

Наташа с ужасом и брезгливостью развернула пакет, в который была упакована безголовая Габи, и с удивлением увидела, что на ней нет пыльно-серой рваной шали, но потом вспомнила, что видела ее замотанной в такую рванину только во сне. Ее передернуло от отвращения при виде безголового тела, обряженного в основательно смятое бархатное платье. Из кремовых кружев его ворота торчал клок какой-то пакли, которой было набито тело, и обломок фарфоровой грудины.

– Да-а-а… натуральный тру-у-упик… – протянул Калинин и тоже брезгливо сморщился. – Давай, что ли, башмаки с нее снимем.

– Сам и сними, – предложила Наташа, которую тело куклы после страшного ночного сна здорово пугало.

Егор тяжело вздохнул и снял с ножек Габи оба башмачка. Внутри одного они действительно увидели клеймо «Русское товарищество «Кожзам» 1923».

– Значит, не врал, – огорченно произнес Калинин. – Только вот все равно я ему не верю! Ну… то есть не до конца! Возможно, кстати, он что-то недоговаривает, специально утаивает! Сомневаюсь, что он для матери старался. Вот представь: он вдруг приносит домой целую и невредимую куклу, которую у тебя украл (допустим, что я вам не встретился бы, и он сумел с ней убежать), дарит ее матери, а она спрашивает: «Где же ты ее взял, сыночек?» Что бы он ей ответил, как ты думаешь? Сколько денег от школьной столовки ни откладывай, на такую красотулю не накопишь, сама ж объясняла.

– Видишь ли, Егор, люди, которые не интересуются антикварными куклами, могут даже не подозревать, сколько они стоят, – ответила Наташа. – Вспомни, как ты удивлялся, что я из-за какой-то куклы так сильно переживаю.

– Но этот гад все равно должен был бы матери что-то сказать! Что?

– Ну… не знаю… Сказал бы, что на выставке старых кукол распродают по дешевке… а он узнал прабабкину и купил, подзаняв чуток денег у приятелей.

– А она бы и поверила?

– Ну откуда я знаю. Если честно, я с удовольствием от этого «трупа» избавилась бы! – И Наташа рассказала однокласснику о своем сне.

– Не бери в голову! Какая только чушь, бывает, не приснится! Ерунда все это! Тем более, что данная гражданка… – Калинин показал на распростертое на диване тельце несчастной Габи, – … ничего тебе дурного не сказала и не сделала. Подумаешь, постояла рядом!

– Ага! А тебе понравилась бы ожившая кукла с собственной головой в руках?

– Ну… нет, конечно, но я снов не боюсь. А где, кстати, голова?

– В шкафу. Только на нее еще противнее смотреть, чем на тело.

– Доставай!

– Зачем?! На ней никакого русского клейма нет! Должно быть только немецкое, и то под париком!

– А давай-ка тоже проверим!

– Что проверим?!

– Что-что!! Немецкое клеймо!

Наташа скривила недовольную гримасу, но вытащила из шкафа пакет с кукольной головкой. Разворачивать его она отдала Калинину.

– Да-а-а… – опять протянул парень, когда увидел, что стало с кукольным лицом. – И правда, препротивное зрелище.

Егор осторожно потянул за влажные слипшиеся пряди парика, и он довольно легко отделился от изувеченной головки Габи. Сколько одноклассники ни искали клейма фабрики Хандверка, найти так и не смогли.

– Вот! Я же говорил, что не все в этой истории чисто! – обрадовался Егор, а Наташа задумчиво произнесла:

– Все-таки продавщица была права, что эта кукла всего лишь реплика.

– Слушай, Наташка, я не хотел при этом придурке спрашивать, что такое реплика. Может, объяснишь?