Владимир Кулеба - Три повести под одной крышей

«Ишь, что придумали, чтобы не было видно, что очередь. Капиталисты вшивые, показуха на каждом шагу!» – «А выпить-то – тоже губа не дура!»

Они условились созвониться, и Мих Михович пригласил Виктора Викторовича в свой «Гранд-отель» над самым озером, пятизвездочный, где останавливались все знаменитые люди, их портреты висели везде по стенам, даже в лифте (потом, правда, выяснилось, что в лифте висела фотография владельца отеля). Посидели по-свойски, как в лучшие времена, в номере, купили в лавке помидоры, персики, клубнику, баночку оливок, колбаски, ну и бутылка «Абсолютика» пошла, как дети в школу. Без церемоний, на газетке. Тогда-то, в пятизвездочном номере, Виктор Викторович и поведал Огороднику про чудо-препарат для повышения потенции. «Принимаешь таблетку, и три-четыре часа не слазишь с человека. Никаких проблем». – «Сам-то пробовал?» – «Пока не доводилось. Так общеизвестно же, виагру во многих странах разрешили, чудо XX века, а главное, – совершенно не отражается на здоровье. Между нами говоря, я кое кому для пробы давал, приставали сильно, ну и положение такое, – отказать нельзя. Житья не стало на работе, хоть телефон отключай…»

Как часто бывает после долгой загранпоездки, в институте у Мих Миховича накопилось столько дел, что он сразу позабыл и Стокгольм, и Виктора Викторовича, и про чудо-препарат его не вспомнил ни разу. Кабмин наконец-то соизволил выделить средства на новую аппаратуру, такая удача привалила впервые, как Мих Михович директорствовал, дело незнакомое, трудное, нельзя было дать себя облапошить, тем более что охотников вокруг, хоть отбавляй. А тут еще грипп подкосил зама, курировавшего этот участок, подключить кого-то было поздно, он замкнул на себе, что, как известно, не способствует повышению эффективности работы первого руководителя, когда тот начинает размениваться по мелочам, берется сам за выполнение конкретной работы, вместо того, чтобы организовать ее выполнение, подобрать и грамотно расставить людей, назначить ответственных по направлениям и всей цепочке, ежедневно контролировать исполнение. В общем, было не до виагры. И все же как-то вспомнил о ней, укладываясь в постель с женой, невесело усмехнувшись, рассеянно, как о какой-то игрушке, о мимолетном забавном приключении, случившемся в другой жизни.

Виагра, между тем, легко преодолевала границы, публикации о чудодейственном препарате заполнили страницы газет, о ней, опустив глаза, с придыханием рассказывали телевизионные дикторши. Разбирая ежедневную почту, наткнулся на пригласительный на презентацию виагры. Мих Миховича часто приглашали на приемы, выставки, коктейли и презентации, но он последнее время почти не ходил, отдавал открытки заместителям. Не то что раньше! Начало девяностых, когда в Украину хлынули со всех сторон – купеческие фуршеты, обеды, деловые завтраки – чуть ли не ежедневно. Коньяки лились рекой, да какие коньяки – от курвуазье, камю и хэннеси до честно выдержанной трехгодичной ужгородской «Тиссы». А закусок – таких они в жизни не видели, на юбилей взятия Бастилии самолетом из Парижа доставили свежайшие салаты, спаржу и две бочки бордо! Захолустный и провинциальный Киев, столица советской Украины, всю жизнь прослуживший в вассалах Москвы, даже в Польшу через Москву летали, теперь семимильными шагами (скорее – глотками) наверстывал за все семьдесят с лишним лет.

Огородник, как и большинство людей его круга, не пропускал ни одной презентации, ни одного фуршета. Тусовались практически одни и те же, все знали друг друга, весело проходило время, созванивались: «Ты идешь?» – «А ты?» – «Встретимся на приеме!» Сейчас как отрезало. Осточертело, лень, да и поздно потом возвращаться. Машину держать. Ради дармовой еды и выпивки? Так уже наелись-напились на долгие годы, тошнит, через уши лезет. Да и что там нового? Одни и те же лица, пустые разговоры, анекдоты с бородой, подковырки. Давно уже все это не греет. И он перестал ходить, сторонился всех этих компаний, выпивок необязательных. Раньше – искали, где бы выпить. Сейчас – ищут как бы соскочить.

Как-то во вторник, 23 февраля прошлого года он так напоздравлялся – на работу не дошел. Какой знаменитый советский праздник был – 23 февраля, День Советской Армии. Мужчин женщины поздравляли. А те, кого угораздило еще родиться в этот день, – вдвойне счастливыми слыли. В этот день родились премьер-министр и глава нацбанка. Люди премьера сказали Мих Миховичу: «Приезжайте со своими в десять тридцать. Позже никак невозможно. У вас будет 15 минут, достаточно. В 11 – министр иностранных дел, в 12 – аппарат, в 13 – президент. Бери хлопцев – и как штык, не опаздывайте». У премьера выпили по две рюмки. Директор такого же института Андрей Крупка, земляк главы нацбанка, договорился с тем на 11.30. По три рюмки. У академика Шлыкова, который был с ними, тоже день рождения. Он приглашал, правда, на семнадцать, но перерешили: он ведь с ними поздравлял, да и рядом здесь – на Кудрявской, чтобы вечером не гнать машину – по три рюмки. Обедать поехали напротив в ресторан, академик, оказалось, побеспокоился заранее, замов своих взял, еще нужные люди подъехали. В четыре он уже лично поехал к Ивану – закадычному дружку, на левый берег, у того тоже день рождения. Распили бутылку коньяку и чуть не уснули у него в кабинете. Не заезжая в этот день на работу, он еле домой добрался. А завтра была среда. Мать родна! А в среду у Мих Миховича такие дела – никак не отложишь, нельзя, невозможно. После того «черного вторника» он дал себе зарок: никуда и ни к кому не ездить. Обижаться будут? Ну и леший с ними! Притупился интерес, не стало того бесшабашного: а пропади все пропадом, живешь ведь только раз, а там будь что будет. И про утро завтрашнего дня подумать надо. Уже хотелось тишины, покоя, чтобы не мучиться весь следующий день, не перешибать похмелье «миргородской».

Он даже радио в служебной машине велел не включать, когда садился ехать. Все молча, без лишних эмоций, затрат энергии. «Давайте хоть новости послушаем!» – говорил Анатолий, водитель. – «Да нет, спокойнее будет». По субботам-воскресеньям газет не читал из принципа, информационные программы старался пропускать, прощелкивать «пилотом», проскакивать на вороных. Посмотрел как-то сдуру политическую передачу по УТ-1 в воскресенье вечером, «7 дней», всю ночь кошмары снились, утром встал разбитый.

И все же на презентацию решил сходить. Тем более, проходила она в интересном месте – бывшей высшей партийной школе, по ул. Мельникова. Для непосвященных – пустой звук, но только не для Мих Миховича. Он умел читать между строк, знающему человеку достаточно только намека, штришка, одного слова, чтобы за несколько секунд восстановить картину: кто за кем стоит, кто заказывает, а кто – оплачивает, кто истинный организатор, а кто – для «крыши», какие ходят деньги, кто банкует. Факт презентации в ВПШ, где он когда-то учился, а потом некоторое время и преподавал, означал, что на распространение, продажу, рекламу, все, что связано с виагрой, руку наложили бывшие компартийные вожди, умело соскользнувшие в 91-м, вовремя переведшие стрелки на второстепенные фигуры, а деньги – на счета в оффшорных зонах. Они переждали, пересидели в квартирах на Липках самые трудные дни, теперь легализовали свой бизнес, отмывая «золото партии». Их имена не упоминались в газетах, не звучали на «круглых столах», в дискуссиях, не мелькали на телеэкране. Иногда кто-нибудь вспомнит невзначай: «А где такой-то?» – «В коммерческой структуре.» И весь ответ. Где, в какой, кому принадлежащей? То ли в СП, то ли в АО, но чем занимается конкретно, – не известно. И в депутатах от них немного – человек пятнадцать. Но все рычаги и нити держат в своих руках. Как публичные политики не светятся, их мало кто знает. Все делается тайно, под столом. И недвижимость сохранили, ничего дерьмократам и руховцам горластым не отдали. Поэтому, увидев на приглашении адрес, он сразу понял, что к чему. Да и само приглашение было слишком знакомо: таких пригласительных билетов они, работая в Киевском горкоме партии, заначили около двухсот тысяч штук. Старые партийные приглашения, которые так нравились Афанасию Игоревичу, сокращенно: «АИ», их первому, и даже, говорили, самому ВэВэ. Правильно, что тогда не порезали, не пропустили через машину, а вынесли из уже опечатанного здания, сохранили. Только вкладыш отпечатать – и готово! Сколько денег сэкономили, особенно поначалу, когда каждая копейка на счету.