Евгений Прядеев - Семейные разборки

Ведьма вздохнула и беспомощно оглянулась, как будто рассчитывала, что из квартиры сейчас выйдет кто-то ещё ей на помощь.

— Вы пригласите нас? — усилил голосовой нажим полковник и Анастасия Семеновна сдалась.

— Проходите! Буду очень рада побеседовать с вами!

Конечно, в голосе ведьмы особого воодушевления не слышалось, но Эдика это ни капельки не смутило. Он отодвинул меня в сторону и первым прошел в квартиру Всеволжской.

Надо сказать, что здесь оказалось уютно. Стандартная «двушка» ремонтировалась дорого и с хорошим вкусом, и если эта квартира сдавалась, то наверняка с полным комплектом всего содержимого. Маленькая комната, наверное, была спальней, потому что, проходя мимо неё, ведьма закрыла приоткрытую дверь. Правда, Эдик не постеснялся предварительно заглянуть внутрь, поэтому сюрпризов с этой стороны можно было не опасаться.

Гостиная была гораздо больше, хотя, может быть, это обманчивое впечатление создавал огромный угловой диван, занимающий больше половины пространства.

Я уложил девушку на подушки, и Всеволжская немедленно села рядом с ней. Проведя рукой по серебряной нити, она посмотрела на Эдика и как-то жалобно попросила:

— Может быть её можно развязать?

— То есть всё-таки вы знакомы? — немедленно уточнил полковник.

— Да, — после секундной заминки ответила ведьма, не отрывая взгляда от девушки. — Вы же и так уже обо всём догадались. Я знаю эту девушку. Причем настолько хорошо, что её действительно можно было бы назвать моей дочкой.

— Это дочь князя Грабецкого? — предположил я, еще не до конца понимая, почему моя догадка оказалась неправильной.

— Нет, — покачала головой Всеволжская. — Всё гораздо сложнее. Боюсь, что это не объяснить в двух словах.

— Ну так расскажите, — я аккуратно присел на угол дивана и посмотрел на ведьму. Сейчас она уже не была похожа на королеву, скорее перед нами сидела бесконечно уставшая женщина, которая не хотела больше носить никаких масок.

— Подвинься, — Степан бесцеремонно уселся рядом, непривычно серьезный и что особенно странно — молчаливый. Белый кот запрыгнул на шкаф и теперь сверху смотрел на нас, презрительно сощурив глаза.

— Мы познакомились с Грабецким очень давно, — начала свой рассказ Всеволжская. — Моя мать варила зелья для князя. Какие-то помогали от жажды, другие служили для одурманивания людей. Когда я подросла, то Вицентий начал оказывать мне разнообразные знаки внимания. Поначалу мне это казалось необычным, меня с детства воспитывали, что ведьмы всегда живут в своем мире и лишь изредка прибегают к помощи людей для продолжения рода.

— Красивая формулировка, — усмехнулся Эдик. — Прибегать к помощи для продолжения рода…

Но Всеволжская уже погрузилась в воспоминания, поэтому никак не отреагировала на реплику полковника.

— В моей семье несколько поколений подряд были женщины, — продолжала ведьма. — Если на свет появлялся мальчик, то его убивали, чтобы не нарушать чистоту рода.

— Всегда говорил, что вы стервы, — не выдержал, сидящий рядом со мной, Степан. — Родных детей убивать! Тьфу!

Кот, сидящий на шкафу, угрожающе зашипел, но ведьму слова домового никак не тронули. Вернее сказать, по-моему, она их просто не услышала.

— Поначалу я воспринимала ухаживания Грабецкого как игру, но со временем поняла, что у него гораздо более серьезные намерения. Я не знала, что мне делать, как правильно реагировать и некому было подсказать мне, как стоит себя вести. Потом на какое-то время Грабецкий исчез, и я решила, что он забыл обо мне, но это была ошибка. Он стал главой семьи и явился ко мне свататься по всем правилам. Более того, он пришел не один, а в сопровождении глав других семей, и моя мать решила, что не стоит ссориться со столь могущественным вампиром. Тем более, что совет ковена нашел в истории несколько прецедентов, когда ведьмы и вампиры создавали семью и жили очень счастливо.

Теперь на лице Всеволжской появилась мечтательная улыбка.

— Надо признать, что Вицентий действительно очень любил меня. Больше века я жила как в раю, а может быть даже лучше. Мы проводили очень много времени вместе, часто путешествовали, и я была искренне уверена, что именно так и выглядит счастье. Но однажды я поняла, что в моей жизни чего-то не хватает. Я долго пыталась разобраться в своих ощущениях, пока не поняла, что мне хочется родить и стать матерью. Но Грабецкий почему-то пришел в ужас от моих желаний. Он говорил мне, что это невозможно, что если у меня и получится забеременеть, то это будет настоящее чудовище, но если женщина чего-то хочет, то она умеет быть очень убедительной.

Ведьма грустно усмехнулась каким-то своим мыслям и продолжила:

— Когда у меня родилась девочка, — Анастасия непроизвольно улыбнулась как-то тепло и нежно. — Вицентий поначалу просто прыгал от радости. Он окружил нас лаской и заботой, в какой-то момент я и вправду поверила, что у нас может получиться настоящая семья.

Ведьма тяжело вздохнула, видимо, вновь переживая неприятные воспоминания.

— Все было хорошо до тех пор, пока Нине не исполнилось четыре года, — напряженным голосом продолжила свой рассказ Всеволжская. — Внезапно Грабецкий всерьез задался вопросом, почему наша дочка не просит крови. Смешанные браки — это всегда лотерея, даже среди людей, что уж говорить про союз ведьмы и вампира. Он буквально помешался на этом, даже начал подозревать, что я обманула его и Нина не его дочь.

Ведьма всё-таки всхлипнула, а домовой всплеснул руками и пробормотал что-то об исчадиях ада, которым не место на земле.

— Наша с дочкой жизнь превратилась в кошмар, — продолжала Всеволжская, проглотив слезы. — Грабецкий решил, что если я его не обманываю, и он действительно отец Нины, то жажду крови можно будет разбудить в ней. Князь начал кормить девочку сырым мясом, заставлять пить людей и животных. Он даже купаться разрешал ей только в ванных из только что сцеженной крови.

— Вот же уроды, — в сердцах высказался я. Меня передернуло от представленной картины. Что могла испытывать маленькая девочка, попавшая в такую ситуацию, мне было сложно даже предположить.

— Когда Грабецкий понял, что все его усилия бессмысленные, то он укусил мою дочку, — продолжала ведьма свой страшный рассказ. — Но даже это не принесло ему желаемого результата. Нина начала испытывать жажду, но у нее уже сформировалось такое отвращение к крови, что она категорически отказывалась пить её. Если князь заставлял её пить кровь насильно, то Нину выворачивало и в какой-то момент она начала слабеть от постоянного голода.

Судя по сдавленному хрипу, проняло даже Эдика. Кот запрыгнул на колени Всеволжской, и ведьма начала аккуратно гладить его уже улегшуюся шерсть.