Евгений Прядеев - Семейные разборки

Но как тогда поступать с преступниками из этого социума? Бывают же случаи, когда ведьмак или ведьма откровенно зарвались. Всех без разбору убивать? Даже кикиморы и болотники имеют право на жизнь, пусть делать зло и заложено в их природу.

Или всё-таки есть некое сакральное место, куда ссылают провинившихся? Воображение рисовало древний монастырь, причем почему-то где-то на крайнем Севере. Потом я понял, что в воображении встают картины из фантастического фильма про Гиперборею и начал прикидывать какие-нибудь более реальные варианты.

Погруженный в свои мысли, я как-то неожиданно быстро добрался до парковки, где скучал Мирон в своем роскошном автомобиле. Степан потерялся сразу после выхода из квартиры, а Эдик задержался вместе с Всеволжской — ведьме потребовалось собрать какие-то мелочи.

Кстати, увидевший меня Саша обрадовался неимоверно. С его слов я понял, что сила служебной ксивы оказалась сильно преувеличена. Нет, на два полицейских патруля она подействовала как надо, и блюстители порядка, взяв под козырек, убрались несолоно хлебавши.

А вот бабульки со всех окрестных подъездов, как выяснилось, давным-давно ничего не боялись, поэтому периодически достаточно настойчиво интересовались у Сани «откуда он взялся с такой бандитской мордой» и «по что девку невинную связанной туда-обратно таскают»?

Услышав это, я немедленно выразил водителю самую искреннюю моральную поддержку и смылся от греха подальше. Наши бабушки ничего не боятся, а если их количество превысит критическую массу, то и накостылять ненароком могут.

Мой дед — царство ему небесное — всю войну прошёл, со смертью тысячу раз встречался и еще столько же с ней плевался. Никогда ни под кого не гнулся, а вот бабушку мою боялся, как огня. Причем я точно запомнил из его криков на кухне, что в молодости она ангелом была, а вот, как бабушкой стала, так сразу и началось…

Думать о том, что Светка тоже когда-нибудь превратится в бабушку, мне не хотелось, поэтому я и переключился на размышления о тюрьмах для потусторонних сил.

Мы вырулили со двора на дорогу и машина, набирая скорость, понеслась в сторону военного госпиталя.

— Нас туда пустят? — Поинтересовался Мирон, лавируя в потоке. — Не забывай, мы уже гражданские.

— Мы почетные пенсионеры, — усмехнулся я. — Как будто раньше нас туда особо пускали. Больница — она и в Африке больница, неважно гражданская или военная. Это учреждение со своими правилами, писанными и неписанными. Одно из них заключается в строгом пропускном режиме.

— Позвоню сейчас Эдику, — согласился я с логикой напарника. — С другой стороны, раз Нина туда едет, то, наверное, планирует попасть в какие-то часы посещения.

Эдик подтвердил, что нас в госпитале уже ждут и даже запустят машину на территорию. Мирон, услышав эту новость, удовлетворенно кивнул и, не глядя, начал искать какую-то радиостанцию на магнитоле.

Я задумчиво смотрел в окно и вспоминал рассказ Всеволжской об ужасах, с которыми пришлось столкнуться дочери ведьмы и девушке Инге, которая вообще стала заложницей трагической случайности. В какую-то секунду я представил, что чувствовал бы, если бы нечто подобное произошло с Алиской, и понял, что меня начинает накрывать волна ненависти.

Старясь сдерживаться, я медленно выдохнул и решил позвонить Светке.

— Ты опять куда-то едешь? — вместо приветствия грустно спросила моя ненаглядная.

— А почему таким похоронным тоном? — расстроился я. — Что-то случилось? Или я про что-то забыл?

— Да нет, всё хорошо, — отозвалась моя девушка. — Не обращай внимания на моих тараканов.

— Ну как так, — улыбнулся я. — Я тебя целиком люблю, со всеми бабочками и тараканами. Рассказывай!

Светка еще раз тяжело вздохнула, а потом все-таки решилась.

— Я скучаю, — жалобным тоном пропела она в трубку. — Мы так давно не проводили время вдвоем. Мне хочется случайно сломать твой телефон, чтобы он не звонил хотя бы неделю, поехать куда-нибудь или просто валяться дома на диване в обнимку перед телевизором. Андрей, мне тебя мало. Я понимаю, что ты не гуляешь по кабакам, а постоянно думаешь о том, как сделать для меня и Алиски лучше. Но я же девочка, мне хочется обнимашек…

Мне почему-то стало так стыдно в этот момент, что я сразу же пообещал себе действительно выкинуть «бабушкофон», а свой родной смартфон на неделю забыть у Артема.

— Светик, миленькая моя, — я постарался вложить в свой голос максимум нежности, на которую только был способен. — Потерпи совсем чуть-чуть! Я всё понял и всё осознал. Мы разрулим один небольшой вопросик и устроим замечательный отпуск. Честно-честно!

Мирон рядом со мной хмыкнул. Было в этой усмешке что-то из серии «зарекалась баба в сортир не ходить» … Я строго зыркнул на него, но Мирон не отрывался от дороги и до моих гримас ему было абсолютно параллельно.

— Све-етик, ты мне веришь? — продолжал я подлизываться к девушке.

— А у меня есть другие варианты? — из динамика раздался нежный смех. — Конечно, верю. Ты только береги себя, а то я постоянно переживаю.

— Естественно! — с воодушевлением воскликнул я в трубку, но в ту же секунду отвлекся на рев Мирона.

— Твою мать! Это они! Смотри, что творят… — дальше Мирон перешел на распространенный вариант армейского сленга для доведения обстановки, который по телевизору обычно запикивают.

Мирон что-то показывал мне левой рукой, вцепившись в руль правой и отчаянно матерясь. Я посмотрел в эту же сторону и тоже непроизвольно выругался.

Госпиталь чекистов располагался в довольно старом районе города, одной из особенностей которого были узкие переулки с близко посаженными деревьями вдоль дороги. Здесь вообще было довольно дурацкое место, вроде приличное, но сплошь и рядом состоящее из каких-то учреждений с высокими заборами.

Ладно, госпиталь, там хоть всё понятно. Негоже простому человеку на каличных сотрудников смотреть, как они бедные по дорожкам парка ковыляют. А вот всё остальное… Это то что за объекты? Их зачем кирпичом оборачивать?

Многообразие заборов исключало привычные глазу в спальных районах магазинчики и какие-нибудь мелкие объекты типа парикмахерских и медицинских центов, поэтому на улице было пустынно. Припаркованные автомобили и редкие прохожие.

Микроавтобус темно-синего цвета, нарушив в наглую все возможные правила дорожного движения, выехал между двух деревьев на тротуар, перегородив пешеходную дорожку. Двое длинноволосых крепышей пытались затащить в чрево автомобиля девушку, в которой я с изумлением узнал Нину.

Видимо, она шла от метро к главному входу, и кто-то решил перехватить её по дороге.

От неожиданности и изумления я выругался еще раз.

— Андрей, что случилось? Где ты?