Алёна Волгина - Тайна Блэкторн-холла

— Кто-нибудь из вас разобрался с диалогом? Подскажите, бога ради, на каком диалекте написан этот злосчастный кусок текста? — Ей явно хотелось перевести разговор на другую тему.

— Меня так измучили латинские падежи, что до этого задания я просто не дошла, — призналась Глория.

— Ну, разумеется, она счастлива. Прям вся так и светится от счастья, — перебил ее резкий холодный голос. На них, прищурившись, смотрела Флоренс.

— Тебе обязательно нужно вмешаться?! — подскочила Джулия. — Не надоело еще?!

Вспышка Джулии, всегда такой веселой и дружелюбной, всех поразила. Флоренс, презрительно усмехнувшись, отошла к другому столу. Глория неожиданно для себя двинулась следом:

— Не пойму, в чем удовольствие постоянно всех цеплять, — произнесла она вполголоса.

— Может быть, я просто не люблю, когда мне лгут?

Флоренс вдруг взглянула на нее в упор. Ее светлые глаза впились в лицо Глории так пристально, что та невольно смешалась. Слишком многое ей в последнее время приходилось скрывать от подруг.

Итак, толком поговорить с Джулией не удалось, но Глории и так нашлось о чем поразмыслить. Пока Джулия листала учебник, она внимательно разглядела ее руки. Обе ладони были чистыми, ни одной царапины. А как же кровь на портрете?! Не приснилось же ей это?

А еще Джулия явно испугалась, на какой-то миг напомнив ей Мэри. Все это Глории очень не нравилось.

От свечи остался жалкий огарок, и темнота, зловеще затаившаяся по углам, снова готовилась сомкнуться вокруг девушки. Тяжело вздохнув, Глория выбралась из кресла, подошла к окну, выходящему во внутренний двор. В темном стекле ее лицо отражалось, словно в озере. Дальше можно было различить смутные очертания противоположного крыла, в котором располагался лазарет. Как-то чувствует себя Мэри? Надо будет ее завтра навестить.

Весь колледж спал, в черных провалах окон не виднелось ни единой щелочки света. Но, присмотревшись, Глория заметила на первом этаже какой-то блуждающий огонек. Может, это миссис Беттертон обходит со свечой свои владения? Будто почуяв ее взгляд, огонек вспыхнул ярче; он был странного мертвенно-зеленого цвета, как те гибельные огни, которые, по слухам, встречаются иногда на болотах. Он двигался, плыл по коридору в сторону центрального холла. Он направлялся сюда.

Глория резко закрыла шторы и повернулась к окну спиной.

Каменные своды Дарвель-холла, таявшие в тумане, произвели на Элизабет неизгладимое впечатление. День сегодня снова выдался сумрачный, осень неприкаянно бродила по Хэмфорду, кутаясь в серые тучи и осыпая прохожих мелким надоедливым дождиком. Элизабет чувствовала себя очень неуютно в Дарвеле, хотя все, начиная с привратника, были с ней исключительно вежливы. Лорд Янгер проявил столько любезности, что даже продемонстрировал ей свою коллекцию рукописей. Мистер Бартон, по счастью, заглянувший в ректорский кабинет, тоже тепло ее приветствовал. Ослепительно улыбнувшись, Элизабет протянула ему руку, при этом крошечная записка перекочевала из ее перчатки в его ладонь. Если приятель Алекса окажется достаточно сообразительным, через пару часов он найдет способ заглянуть в одно маленькое кафе на Музеум-роуд.

— К сожалению, меня ждет посетитель, — изобразив искреннее огорчение, произнес лорд Янгер, — так что я лишен возможности показать вам трапезную. Однако ее витражи заслуживают того, чтобы отнестись к ним с особенным вниманием. Надеюсь, кто-нибудь из наших студентов…

— Я как раз видел неподалеку Чарльза Крейтона, — вмешался Бартон, — и уверен, что он будет рад проводить туда леди Элизабет.

Янгер, милостиво кивнув, отпустил их обоих. Элизабет мысленно возблагодарила бога за такую удачу. Это было лучше, чем она могла надеяться! К Крейтону у Алекса тоже имелись вопросы.

Когда Бартон их представил, она не могла не отметить яркую внешность молодого человека и его приятные манеры. Она была достаточно наслышана о Чарльзе Крейтоне от Алекса и Глории, а теперь ей представилась возможность составить собственное мнение.

— Противный, заносчивый, высокомерный тип! — говорила Глория с такой горячностью, что это выдавало ее с головой.

— Умный парень, никому не доверяет и, похоже, правильно делает, — сказал ей утром Алекс, напутствуя ее перед поездкой. — Но я уверен, что ты сумеешь подобрать к нему ключик.

Затем он поцеловал ее и умчался в очередное саморазрушительное странствие по закоулкам Хэмфорда. Элизабет могла только молиться, чтобы ее муж не сложил там голову.

Сейчас, осматривая в компании студента искрящиеся витражи, бронзовые статуи и строгие портреты, Элизабет исподволь наблюдала за ним. Нет, в Крейтоне не было никакого высокомерия. В его манерах отчетливо читалось то, что иногда подбешивало ее в Алексе: эта их невозможная кастовая надменность. Вероятно, из-за многовековой привычки повелевать она укоренилась у старших лордов в крови. Но высокомерием тут и не пахло. Уж в этом она разбиралась! Когда ей приходилось работать у Иннелина, сколько досужих соседок поглядывали на нее свысока, перешептываясь у нее за спиной: мол, мы-то, слава богу, нормальные люди… Когда она вышла замуж за Алекса, сразу взлетев на пару пролетов по социальной лестнице, сколько спленфилдских леди, завидев ее, кривили губы: подумаешь, какая-то провинциалка! Элизабет могла различить в высокомерии массу оттенков — больше, чем цветов в радуге. Но в Крейтоне этого не было. Зато она заметила другое: в покрасневших глазах и заострившихся скулах молодого человека без труда угадывались напряжение и усталость, он был похож на взведенную пружину, готовую сломаться.

— …Эти два полотна и резной дубовый стол были подарены колледжу одним из его основателей, лордом Форсайтом, — монотонно бубнил Крейтон, выполняя обязанности экскурсовода. — Но, мне кажется, история колледжа вас не особенно интересует? — спросил он, не меняя тона.

Элизабет остановилась. В трапезной, кроме них, больше никого не было. Их окружали только тусклые светильники и строгие портреты первых ректоров. Подходящая мизансцена, чтобы сбросить маски.

— Признаюсь, меня куда больше интересуют более свежие события, — сказала она, взглянув Крейтону в лицо. — Например, вечер в пабе «Гусь и свисток» десять дней назад. Вы сказали, что не помните, куда пропал ваш редингот. Однако на самом деле вы отдали его мистеру Алертону, не правда ли?

На изменчивом лице студента промелькнула целая гамма чувств. Затем он неуверенно улыбнулся, его большие серые глаза мягко заблестели. Элизабет была почти очарована.

— Это правда. Когда мы беседовали, я случайно опрокинул его бокал с вином. Случайно, поверьте! Костюм мистера Алертон был испорчен, и я отдал ему свой плащ, чтобы он мог спокойно дойти до дома. Мы не ссорились с ним, клянусь жизнью! — взволнованно проговорил Крейтон, не сводя с нее глаз. — Пожалуйста, поверьте мне, миледи. Я… почему-то для меня очень важно, чтобы вы мне поверили.