Алексей Калинин - Пароль

Профессор приоткрыл крышку гроба Волка и тихо шепнул:

— Прощайте, Сергей. Вы были хорошим серафимом.

Взгляд скользнул по заострившемуся лицу. Дырку во лбу скрыли при помощи грима, теперь казалось, что молодой человек просто прилег отдохнуть. Вот сейчас он проснется, потянется и отправится вершить новые дела «во благо развития человечества».

Нет. Не проснется.

Михаил Анатольевич закрыл крышку и подошел к гробу Экзекутора. Тут гримеры постарались больше, но всё равно не смогли придать лицу того сурового выражения, которое было у Кирилла при жизни. Пуля прошла навылет и поразила Сергея точно в лоб.

Что может быть хуже дырки в затылке? Только дырка во лбу.

Интересно, а если повернуть голову Экзекутора, то пальцы провалятся в провал?

Михаил Анатольевич одернул себя. Он выдохнул и произнес:

— И вы прощайте, Кирилл. Так было нужно. Вы были хорошим серафимом.

После этого Михаил Анатольевич закрыл крышку гроба и выпрямился. Он жестом подозвал к себе служителя крематория и, засунув тому в карман пятитысячную купюру, произнес:

— У меня к вам большая просьба – отправьте первым Сергея. Он был бы этому очень рад.

Служитель кивнул и дождался, пока Михаил Анатольевич выйдет за пределы зала крематория. Куратор остался стоять в проходе и наблюдал, как служитель подвез указанный гроб к платформе, как спустил на ролики. Потом отправился к пульту управления и нажал на кнопку.

Открылись створки печи.

Служитель нажал другую кнопку.

Ролики пришли в движение и потащили гроб к пылающему жерлу.

Створки закрылись. Михаил Анатольевич выдохнул.

— Скажите, а сколько по времени придется ждать?

— Полчаса на один гроб, полчаса на другой, — бесстрастно ответил служитель.

— Я уже пожилой человек, мне сложно так долго стоять… Можно ли мне подождать в машине? — спросил Михаил Анатольевич.

— Да, конечно. Вам вынести обе урны?

— Да-да, я заберу обе. Вот вам за хлопоты.

Ещё одна пятитысячная купюра заняла место в кармане пиджака служителя крематория.

— Благодарю вас. Я вынесу, как всё закончится.

Михаил Анатольевич кивнул и вышел. «Мерседес» ждал там же, где он его оставил. Черная машина коротко мявкнула в ответ на разблокировку. Михаил Анатольевич сел в машину, включил музыку и откинул голову, закрыв глаза. Классическая музыка повлекла его по волнам спокойствия и умиротворения.

Всё складывалось хорошо…

Служитель крематория дождался, пока профессор сядет в машину и только тогда потянул тележку со вторым гробом к запасному выходу. Там, за неприметной дверью, его ждали мордатый мужчина и симпатичная девушка с короткой стрижкой.

Павел Сергеевич и Марина.

— Всё прошло как надо? — глухо пробурчал Павел Сергеевич.

— Да, он даже заплатил сверху, чтобы я сжег сначала тот гроб, — улыбнулся служитель. — Всё нормально.

— А если бы он попросил наоборот? — спросила Марина.

— Тогда тележка застопорилась и пришлось бы тратить время на её ремонт. Он бы не стал ждать. Мало кто выдерживает в зале, где сжигают людей. Это пошло со времен Великой Отечественной, — пожал плечами служитель. — Люди не любят свастику и место кремации. Ну что, вы будете забирать?

— Будем, — кивнул Павел Сергеевич.

Марина протянула пухлый конверт. Служитель взвесил его на руке и кивнул. Ему было абсолютно наплевать на тех, кто лежал в гробах. Его волновало только то, что в конверте лежала двухгодовая зарплата. А уж что эти люди будут делать с трупом – не его ума дело. Он привык видеть мертвых людей, но вовсе не торопился присоединиться к их числу, поэтому старался меньше спрашивать. Как в лихих девяностых, так и в относительно спокойных двухтысячных. Меньше знаешь – крепче спишь.

Марина и Павел Сергеевич оставались в неприметной комнате до тех пор, пока служитель не сказал, что отдал урны с прахом профессору и тот уехал. После этого Павел Сергеевич смог позволить себе расслабить узел галстука. Он приоткрыл крышку и взглянул на спокойное лицо Кирилла Полозова.

Лекарство, которое было вколото Кириллу для имитации мертвого тела, вскоре перестанет действовать и нужно приготовить его к дальнейшему оживлению. Этому чертовому Экзекутору очень сильно повезло, что пуля прошла навылет и не задела мозг, не задела позвоночник. Из миллиона подобных выстрелов только один смог бы повторить такой результат.

И этим надо было воспользоваться. Для всего мира Экзекутор мертв. Супероружие Вселенной оказалось в нужных руках. Павел Сергеевич не отступился от своих планов, а уж когда он поговорил по прямой линии с президентом, то…

Тележка довезла гроб до черного фургона, стоящего позади крематория. Изнутри тут же выскочили двое плечистых парней и начали перегружать гроб в кузов.

Марина проводила Павла Сергеевича до черного фургона и остановилась. Она была одета в обычную куртку, на ногах рваные джинсы и легкомысленные розоватые кеды. За спиной рюкзачок с пушистыми игрушками-брелками.

Павел Сергеевич взглянул на неё:

— Точно не хочешь поехать с нами?

— Нет, я… Я благодарна, что вытащили из меня чип, но… Я слишком много всего повидала, чтобы продолжать. Спасибо за документы, теперь меня не скоро найдут. И... передайте Кириллу, чтобы быстрее поправлялся.

— И ты не хочешь взглянуть на того, кого мы сделали? Ты же знаешь, что Андрей загрузил своё сознание в чип Экзекутора? Не хочешь увидеть своего парня? Мы перегрузили сознание из Кирилла в созданного в секретных лабораториях андроида и прикинь, как удивится Кирилл, когда увидит твоего парня… Вернее, сознание твоего парня. Блин, он увидит андроида, в котором будет сознание твоего парня. Вот!

Марина немного постояла, глядя на погружаемый в фургон гроб. Потом развернулась и пошла прочь, натянув бейсболку поглубже на лицо.

***

Кирилл очнулся в комнате с кипенно-белым потолком. Он лежал на больничной койке, рядом пикали разнообразные приборы, призванные поддерживать в нем жизнь и фиксировать изменения в состоянии здоровья. Прозрачные трубки тянулись от вен к стоящим капельницам и от тех мест, где они зарывались острыми носами игл под кожу, тянуло холодком.

Возле больничной кровати притулился седой мужчина в парусиновом костюме и оренбургской шали на пояснице. Он смотрел прозрачными льдинками глаз на Кирилла.

— Я жив? — прохрипел Кирилл.

— Ага, ещё и обосрался недавно, — ответил старичок. — Ну и вонюч же ты, брат…

Интонации мужчины показались Кириллу знакомыми. Где он мог их слышать?

— Где я?

— Ответил бы в рифму, но ведь не поверишь, — улыбнулся старик. — В больничке ты, Кирюха, в больничке. Вот скоро встанешь и начнем обычные тренировки, а то я вижу, как ты успел пузом обзавестись…